он. – Чего ты мерзлячка какая?
– Смотри не отморозь себе ничего! – огрызнулась я. – А то не переживешь потом, ненормальный, – и боязливо поежилась.
– У меня все в порядке! У меня всегда все в порядке! – довольно заорал Дрюня. – И я абсолютно нормальный!
Он замолчал, плескаясь, а потом вдруг издал какой-то непонятный звук. Я не придала этому значения, как вдруг звук повторился. А потом… Потом Дрюня начал дико орать. Но орал он совсем не так, как до этого, я поняла это сразу же и резко подскочила с места.
– А-а-а-а-а! – орал Дрюня. – Ой, кто это меня держит? От-пус-ти!
– Дрюня, – леденея сама до глубины души и тела, тонко крикнула я. – Дрюня, что там с тобой происходит?
– Ай, боюсь! – орал Дрюня. – Пусти, пусти, пожалуйста! А-а-а-а! Лелька!
– Дрюня! – чуть не плача, я кинулась к берегу, забыв про страх и холод. – Дрюнечка, миленький, что с тобой?
– Лелька, спаси меня! – вопил Дрюня, и я увидела его вытаращенные от ужаса глаза.
– Леля, здесь крокодил, он меня сейчас съест! – орал несчастный Дрюня.
Мне чуть плохо не стало. Господи! Крокодил! Какой ужас! И ведь совсем недавно я читала статью в местном журнале, как из какого-то заповедника или зоопарка сбежал крокодил и бултыхнулся в речку. Там он и обосновался, покалечив потом кучу народа! А что, если это и есть тот самый? Или его последователь?
Дрюня тем не менее продолжал истошно вопить.
Я подбежала к берегу, стараясь не очень бояться, чтобы не разорвалось сердце.
– Дрюнечка, ты жив еще? – срывающимся голосом крикнула я.
Дрюня стоял по пояс в воде и конвульсивно дергался, пытаясь вырваться из чьи-то цепких объятий. Это что-то намертво держало его, не давая освободиться. С реки доносились душераздирающие крики, от которых у меня просто вспузырилась кожа.
– Дрюня, я сейчас тебе помогу! – отчаянно вскрикнула я, закрыв глаза и кидаясь к воде.
В этот момент раздался жуткий хруст и треск, и я зажмурилась еще сильнее, поняв, что это хрустят Дрюнины кожа и кости…
– А-а-а-а! – это уже завопила я, зажмуриваясь еще сильнее, боясь открыть глаза и увидеть, как вода окрасилась багровым цветом, а Дрюня… Что стало с Дрюней, мне вообще невозможно было представить!
Крики стихли. Господи! Я не в силах была поверить, что Дрюни уже нет в живых! Боже мой! Дрюня, какой он был милый, добрый, обаятельный… Совсем не жадный, не вредный… А как он пил водку! Боже, с кем же я теперь буду пить водку?
Ой, а я еще ругалась на него! Бедный Дрюня, он так и умер, думая, что я считаю его разгильдяем и тунеядцем!
– Дрюнечка, прости меня за все! – простонала я, заливаясь горючими слезами. – Прости, дорогой! Господи, Дрюня, друг мой сердечный!
Господи, он уже никогда не откликнется мне, мой славный Дрюня…
– Вот, блин! – послышался вдруг удивленный голос. Очень мне знакомый.
Изумленная, я открыла глаза и увидела, как Дрюня, живой и невредимый, стоит в воде, полуобернувшись назад и с удивлением и любопытством рассматривает что-то.
– Дрюнечка, ты жив? – заорала я, не помня себя от счастья.
– Жив… – констатировал Дрюня.
– А где этот… крокодил? Ты убил его?
– Нет…
Дрюня все пытался что-то рассмотреть у себя за спиной.
– Что ты там ищешь? – забеспокоилась я.
– Да… Это… Трусы…
– Чего? – возопила я, опасаясь, что у Дрюни после схватки с крокодилом поехала крыша. – Какие трусы? А где крокодил?
– Да это не крокодил… – смущенно проговорил Дрюня.
– А кто же это?
– Да, понимаешь… коряга это! Зацепился я… Вот блин! Надо ж так, а? И трусы с меня стянула, падла! Где вот их теперь искать?
– Дрюня, у тебя же кости хрустели! – с ужасом напомнила я ему.
– Чего? Кости? Да это не кости, это трусы рвались… Черт, как же я теперь вылезу? Лель, ты мне подай, пожалуйста, мои штанишки…
У меня в голове разварилась такая каша, что я окончательно утратила способность что-то соображать. Очевидно, это было следствием перенесенного шока.
Одним словом, я повернулась и машинально побежала к месту, где лежала Дрюнина одежда. Схватив его штаны, я побежала обратно.
Лезть в ледяную воду мне не хотелось совершенно – никакой шок не заставит.
– Лелечка, ты это… На палочку какую-нибудь их привяжи, – обнимая себя за плечи и прыгая на месте, попросил Дрюня.
Я нашла какую-то длинную ветку и, обмотав ею штаны, протягивала Дрюне. Он никак не мог дотянуться. Я подошла к самому краю берега, гнулась все ниже и тянулась все дальше, но короткорукий Мурашов никак не мог ухватить палку.
Я ухватилась одной рукой за кустик и потянулась изо всех сил…
Плюх!
Оступившись, я полетела на землю, прямо в жидкую грязь, выпустив палку из рук. Вместе со штанами она бултыхнулась в воду.
– Корова криворукая! – заорал вдруг Дрюня, подпрыгивая на месте. – Чего ты делаешь?
Окрик этот моментально вернул меня к жизни. Я резко поднялась с земли, гордо выпрямилась и приготовилась сообщить Мурашову, кто он есть на самом деле.
Идиот чертов! Спутал корягу с крокодилом! А я, сколько я страху натерпелась! Это же с ума сойти можно! У меня же чуть сердце не остановилось, и из-за кого? Из-за этого придурка, от которого все несчастья на земле! А я еще ему помогать хотела, я еще прощения у него просила, я еще…
А он меня коровой криворукой обзывает! Тоже мне, биолог! Даже не знает, что у коров рук не бывает! Вот пусть сам теперь из воды выбирается, как хочет, а я даже пальцем не пошевелю.
Я решила ничего не говорить Мурашову о том, что он из себя представляет по жизни, а, развернувшись, собралась идти к машине.
– Леля! – голос Дрюни стал тревожным и беспокойным. – Леля, прости! Вырвалось случайно! Я не хотел. Леля, вернись! Вернись, прошу! Помоги мне штанишки выловить! Как же я теперь выберусь?!?
В голосе Мурашова зазвучало такое глубокое отчаяние, я бы даже сказала паника, что мне стало его жалко. Я вернулась к реке, хотя понимала, что подлец Мурашов этого не заслуживает.
– Вон они, твои штаны, плавают! – указала я ему пальцем. – Даже я, близорукая, вижу. Вылавливай их быстрее и вылезай.
Я подошла к воде и осторожно окунула в нее ладони, смывая с себя грязь. Ледяная вода сразу же обожгла ладони. Господи, как же он тут купался? От такого кошмара не то что крокодилы привидятся…
Я быстро ополоснула лицо и руки и вышла на берег.
Дрюня прошлепал по воде, поймал палку, размотал штаны и двинулся к берегу, дрожа всем телом и издавая лязги зубами.
Штаны, естественно, были мокрыми насквозь. Дрюня даже не стал их надевать.
– От… Отвернись, – попросил он.
Я снисходительно отвернулась.
Дрюня, стуча зубами, прыгал сзади меня, пытаясь ногой попасть в штанину. У него ничего не получалось.
