чужедальных.На корабли полагаясь свои быстролетные, бездныМоря они испытуют, – им дал это бог Земледержец.Быстры у них корабли, подобны крылу или мысли'.Кончив, пошла впереди Одиссея Паллада Афина,Быстро шагая. А следом за ней Одиссей богоравный.И между славных судами феаков никто не заметил,Как через город он шел. Это сделала дева АфинаВ косах прекрасных, богиня могучая: скрыла чудесноВ облаке темном его, всем сердцем любя Одиссея.Шел Одиссей и дивился на пристани их с кораблямиИ на просторные площади их, на высокие стены,Крепким везде частоколом снабженные, – диво для взоров!После того как пришли они к славному дому цареву,Так начала говорить совоокая дева Афина:'Вот тебе дом тот, отец чужеземец, который велел тыМне указать. Ты увидишь царей там, питомцев Зевеса, —Пир пируют они. Войди к ним вовнутрь и боязньюСердца себе не смущай: наиболе во всяческом делеПреуспевает смельчак, если даже пришел издалека.Прежде всего подойди к госпоже, как в столовую вступишь.Имя ее Арета; от предков она происходитТех же, которые мужа ее Алкиноя родили.Прежде всего родили Навсифоя Земли КолебательИ Перибея, средь жен наиболе прекрасная видом,Самая младшая дочь отважного Евримедонта,Бывшего в давнее время властителем буйных гигантов:Но погубил он народ нечестивый, а также себя с ним.С ней Посейдон сочетался и сына родил Навсифоя,Духом высокого. Царствовал он над народом феаков.От Навсифоя- царя родились Рексенор с Алкиноем.Но Рексенор, не имев сыновей, после краткого бракаБыл Аполлоном застрелен, оставивши дочь лишь АретуВ доме. Ее Алкиной супругою сделал своеюИ почитал, как нигде не была почитаема в миреЖенщина, в мужнином доме ведущая ныне хозяйство.Так почиталась она и теперь почитается так жеМилыми всеми своими детьми и самим Алкиноем,Как и народом, который глядит на нее, как на бога,Дружно приветствуя всюду, когда ее в городе встретит,Ибо она и сама умом не бедна благородным.Ласковым словом Арета и споры мужей разрешает.Если, скиталец, к тебе отнесется Арета с вниманьем,Можешь надеяться близких увидеть и снова вернутьсяВ дом благозданный к себе и в милую землю родную'.Так сказав, отошла совоокая дева АфинаПо беспокойному морю, покинувши остров прелестный.До Марафона дойдя и до улиц широких афинских,В прочный дом Ерехтея богиня вошла. Одиссей жеК славному дому пошел Алкиноя. Пред медным порогомОстановившися, долго стоял он, охвачен волненьем, —Так был сиянием ярким подобен луне или солнцуДом высокий царя Алкиноя, отважного духом.Стены из меди блестящей тянулись и справа и слеваВнутрь от порога. А сверху карниз пробегал темносиний.Двери из золота вход в крепкозданный дворец запирали,Из серебра косяки на медном пороге стояли,Притолка – из серебра, а дверное кольцо – золотое.Возле дверей по бокам собаки стояли. ИскусноИз серебра и из золота их Гефест изготовил,Чтобы дворец стерегли Алкиноя, высокого духом.Были бессмертны они и бесстаростны в вечные веки.В доме самом вдоль стены, прислоненные к ней, непрерывноКресла внутрь от порога тянулись: на них покрывалаМягко-пушистые были наброшены – женщин работа.В креслах этих обычно вожди восседали феаков,Ели и пили обильно, ни в чем недостатка не видя.Юноши там золотые стояли на прочных подножьях,Каждый в руке поднимал по пылавшему факелу, яркоКомнаты дома в ночной темноте для гостей освещая.В доме его пятьдесят находилося женщин-невольниц;Те золотое зерно жерновами мололи ручными,Пряжу пряли другие и ткани прекрасные ткали,Тесно одна близ другой, как высокого тополя листья.С плотно сработанной ткани струилося жидкое масло.Как между всеми мужами феаки блистают искусствомПо морю быстрый корабль направлять, так и жены искусныБолее прочих в тканье: одарила их щедро АфинаЗнаньем прекрасных работ рукодельных и разумом светлым.Сад у ворот вне двора простирался огромный, в четыреГия пространством; со всех он сторон огражден был забором.Множество в этом саду деревьев росло плодоносных —Груш, гранатных деревьев, с плодами блестящими яблонь,Сладкие фиги дающих смоковниц и маслин роскошных.Будь то зима или лето, всегда там плоды на деревьях;Нету им порчи и нету конца; постоянно там веетТеплый Зефир, зарождая одни, наливая другие.Груша за грушей там зреет, за яблоком – яблоко, смокваСледом за смоквой, за гроздьями вслед поспевают другие.Дальше, за садом, насажен там был виноградник богатый.В части одной на открытой для солнца и ровной площадкеГроздья сушились, а в части другой виноград собирали.Там уж давили его, там едва только он наливался,Сбросивши цвет, а уж там начинал и темнеть из-под низу.Вслед за последней грядой виноградной тянулись рядамиТам огородные грядки со всякою овощью пышной.Два там источника было. Один растекался по саду,Весь орошая его, а другой ко дворцу устремлялсяИз-под порога двора. Там граждане черпали воду.Так изобильно богами был дом одарен Алкиноев.Долго на месте стоял Одиссей в изумленьи великом.После того как на все с изумлением он нагляделся, —Быстро шагнув чрез порог, вошел он во внутренность дома.Там феакийских вождей и советников в сборе застал он.Зоркому Аргоубийце творили они возлиянья:Был он идущими спать всегда призываем последним.Быстрым шагом пошел через дом Одиссей многостойкий,Облаком скрытый, которым его окружила Афина.Прямо к Арете направился он и к царю Алкиною,Обнял руками колени Ареты, и в это мгновеньеРазом божественный мрак, облекавший его, расступился.Все онемели вокруг, пред собою увидевши мужа,И изумлялися, глядя. А он говорил, умоляя:'Дочь Рексенора, подобного богу, внемли мне, Арета!Много страдав, я к царю, я к коленям твоим прибегаю,К вашим гостям на пиру! Да пошлют им бессмертные богиПолное счастье на долгие дни, да наследуют детиВсе их имущество с частью почетной, им данной народом.О, помогите, молю вас, домой мне скорей воротиться!Очень давно уж от близких вдали страданья терплю я!'Так сказав, подошел к очагу он и сел там на пепелВозле огня. В глубочайшем молчаньи сидели феаки.Заговорил наконец старик Ехеней благородный.Всех остальных феакийских мужей превышал он годами,Опыт имел и богатый и долгий, блистал красноречьем.Добрых намерений полный, сказал Ехеней пред собраньем:'Нехорошо, Алкиной, и совсем неприлично, чтоб странникВ пепле сидел очага твоего на земле перед нами!Эти же медлят вокруг, приказаний твоих ожидая.Тотчас его подними, пригласи в среброгвоздное креслоСтранника сесть, а глашатаю дай приказанье в кратереВоду с вином замешать, чтоб могли мы свершить возлияньеЗевсу, который сопутствует всем, о защите молящим.Ключница ж пусть чужеземцу поужинать даст из запасов'.Эти слова услыхав, Алкиноя священная силаРуку взяла Одиссея разумного с выдумкой хитрой:Встать принудив с очага, усадила в блестящее кресло,Храброму Лаодаманту велев уступить ему место —Рядом сидевшему с ним, наиболе любимому сыну.Тотчас прекрасный кувшин золотой с рукомойной водоюВ тазе серебряном был перед ним установлен служанкойДля умывания. После расставила стол она гладкий.Хлеб перед ним положила почтенная ключница, многоКушаний разных прибавив, охотно их дав из запасов.Тотчас взялся за еду и питье Одиссей многостойкий.Вестнику после того Алкиноева сила сказала:'Воду в кратере с вином замешай, Понтоной, и сейчас жеЧашами всех обнеси, чтоб могли мы свершить возлияньеЗевсу, который сопутствует всем, о защите молящим'.И замешал Понтоной вина медосладкого тотчас,Всем им по чаше поднес, возлиянье свершая из каждой.Как возлиянье свершили и выпили, сколько хотелось,С речью к ним Алкиной обратился и вот что промолвил:'К вам мое слово, вожди и советчики славных феаков!Выскажу то я, к чему меня дух мой в груди побуждает.Кончился пир наш. Теперь на покой по домам разойдитесь.Завтра же утром, сюда и других пригласивши старейшин,Гостя мы станем в дворце угощать и прекрасные жертвыТам же богам принесем, а потом нам пора и подумать,Как чужеземцу отсюда без лишних трудов и страданийВ сопровождении нашем вернуться в родимую землюСкоро и радостно, как бы оттуда он ни был далеко, —Чтобы во время пути ни печали, ни зла он не встретил,Прежде чем в край свой родной не вернется. А там уж пускайПолностью вытерпит все, что судьба и зловещие пряхиВыпряли с нитью ему, когда родила его матерь.Если ж кто из бессмертных под видом его посетил нас,То очевидно, что
