женщина, нашей любви! По прошествии годаСлавных родишь ты детей, ибо ложе бессмертного богаБыть не может бесплодным. А ты воспитай и вскорми их.В дом свой теперь воротись, но смотри, называть опасайсяИмя мое! Пред тобой Посейдон, сотрясающий землю. —Так сказав, погрузился в волнами кипевшее море,Пелия Тиро, зачавши, на свет родила и Нелея.Сделались оба они слугами могучими Зевса.Пилос песчаный достался Нелею. Богатый стадамиПелий Иолком владел, хоровыми площадками славным.Кроме того, родила царица средь жен и Крефею,Амифаона, бойца с колесницы, Эсона, Ферета.После нее Антиопу увидел я, дочерь Асопа.Мне хвалилась она, что объятия Зевса позналаИ родила ему двух сыновей, Амфиона и Зефа.Первые были они основатели Фив семивратныхИ обнесли их стеной: хоть, могучие, жить без прикрытьяВ Фивах они не могли, хоровыми площадками славных.Амфитрионову после жену я увидел Алкмену.Ею Геракл был рожден дерзновеннейший, львиное сердце,После того как с Зевесом она сочеталась в объятьях.Дочь Креонта бесстрашного с ней я увидел, Мегару.Мужем был ей Геракл, могучестью всех превзошедший.После того Епикасту, прекрасную матерь Эдипа,Видел я. Страшное дело она по незнанью свершила:Вышла замуж за сына. Отца умертвил он и в женыМать свою взял. Но тотчас же об этом людей повестилиБоги. Но все же, страданья терпя, в возлюбленных ФивахЦарствовать он продолжал губительным божьим решеньем.Мать же в обитель Аида-привратника, мощного бога,Собственной волей сошла, на балке повесившись в петле,Взятая горем. Ему же оставила беды, какиеОт материнских эринний в обильи людей постигают.Также Хлориду прекрасную там я увидел. Когда-тоЗа красоту ее взял себе в жены Нелей, заплатившиВыкуп несчетный. Была она младшая дочь Амфиона,Сына Иасия; царствовал он в Орхомене минийском.В Пилосе ставши царицей, детей родила она славныхНестора, Хромия, Периклимена, бесстрашного в битвах.Мощную также Перо родила она, диво меж смертных.Сватались к ней все соседи. Однако Нелей соглашалсяТолько тому ее дать, кто сумеет угнать из ФилакиСтадо коров круторогих Ификла, славного силой.Трудно их было угнать. Лишь один безупречный гадательИх обещался добыть. Но настигла его при попыткеЗлая судьба божества – пастухи и тяжелые узы.Месяц один за другим протекал, и дни убегали,Год свой круг совершил, и снова весна воротилась.Тут на свободу его отпустила Ификлова сила:Все он ему предсказал, и решение Зевса свершилось.После того я и Леду увидел, жену Тиндарея.От Тиндарея у ней родилися два сына могучих —Кастор, коней укротитель, с кулачным бойцом Полидевком.Оба землею они жизнедарною взяты живымиИ под землею от Зевса великого почесть имеют:День они оба живут и на день потом умирают.Честь наравне им с богами обоим досталась на долю.Ифимедею, жену Алоея, потом я увидел.Мне рассказала она, что сошлась с Посейдоном-владыкой.Два у ней сына на свет родились – кратковечные оба, —Славный везде Эфиальт и От, на бессмертных похожий.Щедрая почва обоих вскормила высокими ростом.Славному лишь Ориону они в красоте уступали.Только девять им минуло лет – шириной они былиВ девять локтей, в вышину ж девяти саженей достигали.Даже бессмертным богам грозили они дерзновенноВесь заполнить Олимп суматохой войны многобурной.Оссу они на Олимп взгромоздить собирались, шумящийЛесом густым Пелион – на Оссу, чтоб неба достигнуть.Если б успели они возмужать, то и сделали б это.Но умертвил их обоих рожденный Лето пышнокудройЗевсов сын до того, как зацвел под висками у братьевЛегкий пушок, подбородки же их волосами покрылись.Федру, Прокриду прекрасную я увидал, Ариадну,Дочь кознодея Миноса, которую с Крита когда-тоВез с собою Тезей на священный акрополь афинский,Но не успел насладиться – убила ее АртемидаПо обвиненью ее Дионисом на острове Дие.Мэру я видел, Климену с ужасной для всех Эрифилой,Ценное золото в дар принявшей за гибель супруга.Всех же не смог бы решительно я ни назвать, ни исчислить,Сколько там дочерей и супруг я увидел героев, — Прежде бессмертная б кончилась ночь. И давно уж пора мнеСпать, – на корабль ли пошедши к товарищам, здесь ли оставшись.Мой же отъезд пусть будет заботою божьей и вашей'.Так он закончил. В глубоком молчании гости сидели.Все в тенистом чертоге охвачены были восторгом.Тут белорукая так начала говорить им Арета:'Как вам, скажите, феаки, понравился этот пришелецВидом и ростом высоким, внутри же – умом благородным? Гость хотя он и мой, но все вы к той чести причастны.Вот почему не спешите его отправлять и не будьтеСкупы в подарках. Ведь в них он нуждается очень. У вас жеМного накоплено дома богатств изволеньем бессмертных'.К ним обратился потом и старик Ехепей благородный,Всех остальных феакийских мужей превышавший годами.'Нет ничего, что бы шло против помыслов наших и целей,В том, что сказала царица. Друзья, согласимся же с нею.А порешить все и сделать – на то Алкиноева воля'.Вот что тогда Алкиной, ему отвечая, промолвил:'Все, что сказано, будет на деле исполнено так жеВерно, как то, что я жив и что я феакийцами правлю.Гость же пускай наш потерпит. Хоть очень в отчизну он рвется,Все же до завтра придется ему подождать, чтоб успел яВсе приношенья собрать. Об его ж возвращеньи подумать —Дело мужей, всех прежде – мое, ибо я здесь властитель'.И отвечал Алкиною царю Одиссей многоумный:'Царь Алкиной, между всех феакийских мужей наилучший!Если б еще мне и на год вы тут приказали остаться,Чтобы поездку устроить и славных набрать мне подарков,Я б согласился охотно: намного мне выгодней было бС более полными в землю отцов возвратиться руками.Был бы я боле тогда уважаем и был бы милееВсем, кто увидит меня, когда я в Итаку вернуся'.Тотчас царь Алкиной, ему отвечая, промолвил:'Смотрим мы на тебя, Одиссей, – и никак не возможноДумать, что лжец, проходимец пред нами, каких в изобильиЧерная кормит земля средь густо посеянных смертных,Нагло сплетающих ложь, какой никому не распутать.Прелесть в словах твоих есть, и мысли твои благородны.Что ж до рассказа о бедах твоих и о бедах ахейцев, — Словно певец настоящий, искусный рассказ свой ведешь ты!Вот что, однако, скажи, и скажи совершенно правдиво:Видел кого-либо ты из товарищей там богоравных,Бившихся также под Троей и участь свою там принявших?Ночь эта очень длинна, без конца. И еще нам не времяСпать. Продолжай же рассказ о чудесных твоих приключеньях,Я до зари здесь божественной рад оставаться все время,Если про беды свои мне рассказывать ты пожелаешь'.И отвечал Алкиною царю Одиссей многоумный:'Царь Алкиной, между всех феакийских мужей наилучший!Время для длинных рассказов одно, для сна же – другое.Если, однако, еще ты послушать желаешь, охотноИ про другое тебе расскажу, что гораздо плачевней, —Про злоключенья товарищей тех, что позднее погибли:Из многостонных боев с троянцами целыми вышли,При возвращеньи ж погибли стараньями женщины гнусной.После того как рассеяла души всех жен слабосильныхЧистая Персефонея туда и сюда, появиласьПередо мною душа Агамемнона, сына Атрея,Глядя печально. Вокруг собралися товарищей души —Всех, кто смертную участь с ним принял в Эгистовом доме.Тотчас меня он узнал, как только увидел глазами.Громко заплакал Атрид, проливая обильные слезы,Руки простер он, меня заключить порываясь в объятья.Больше, однакоже, не было в нем уж могучей и крепкойСилы, какою когда-то полны были гибкие члены.Жалость мне сердце взяла, и слезы из глаз полилися.Громко к нему со словами крылатыми я обратился:– Славный герой Атреид, владыка мужей Агамемнон!Что за Кера тебя всех печалящей смерти смирила?Или тебя Посейдон погубил в кораблях твоих быстрых,Грозную силу воздвигнув свирепо бушующих ветров?Или на суше тебя враги погубили в то время,Как ты отрезать старался коровьи стада и овечьиИли как женщин и город какой захватить домогался? —Так говорил я. Тотчас же он, мне отвечая, промолвил:– Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!Не Посейдон мне погибель послал в кораблях моих быстрых,Грозную силу воздвигнув свирепо бушующих ветров,И не враждебные люди меня погубили на суше.Смерть и несчастье готовя, Эгист пригласил меня в дом свойИ умертвил при пособьи супруги моей окаянной:Стал угощать – и зарезал, как режут быка возле яслей.Так печальнейшей смертью я умер. Зарезаны
