промолвивши громко:'Будет вздыхать вам и плакать, а то кто-нибудь вдруг увидит,Выйдя наружу из дома, и всем, кто внутри там, расскажет.Поочередно входите, один за другим, а не вместе.Первым я, вы же после. И вот что да будет вам знаком:Все тут, сколько ни есть женихов благородных, конечно,Дать ни за что не позволят мне лук и колчан со стрелами.Ты же, Евмей богоравный, мой лук понесешь через залу,Прямо ко мне подойдешь и отдашь мне. А женщинам скажешь,Пусть они тотчас запрут все двери от комнат служанок.Если же кто или стоны мужчин, или грохот услышитВ нашей ограде, пускай из комнат никто не выходит,Каждая пусть у себя своим занимается делом.Ты ж на воротах двора, Филойтий божественный, крепкийЗасов задвинешь, веревкой его закрепивши немедля'.Кончив, в двери вошел он для жизни удобного дома,На табуретку там сел, которую раньше оставил.За Одиссеем божественным оба раба появились.Лук в руках между тем уж вертел Евримах непрерывно,Там и тут его грея на жарком огне. Но и так онЛука не мог натянуть. И стонал благородным он сердцем.В гневе слово сказал, наконец, Евримах и промолвил:'Только одно огорчение мне за себя и за всех вас!Но я не столько о браке скорблю, хоть и это мне горько, —Много ахеянок есть и других на Итаке, омытойВсюду волнами, равно как и в прочих краях наших разных, —Сколько о том, что такими бессильными мы оказалисьПред Одиссеем, подобным бессмертным богам, и не можемЛука его натянуть! Позор нам и в дальнем потомстве!'Так ответил ему Антиной, Евпейтом рожденный:'Этому ввек не бывать, Евримах! Ты и сам понимаешь.Празднует праздник народ Аполлона-владыки сегодняЧистый. Ну как в этот день натягивать лук нам? СпокойноМожно его отложить. Топоры же оставим на месте:Трудно подумать, чтоб мог кто-нибудь их отсюда похитить,В зал высокий войдя Одиссея, Лаэртова сына.Пусть же теперь виночерпий нам доверху кубки наполнит!Мы совершим возлиянье и лук Одиссеев отложим.Завтра ж Меланфию, коз пастуху, прикажем с зареюКоз привести, отобрав наиболе откормленных в стаде.Бедра их в жертву сожжем славнолукому мы Аполлону,После ж испробуем лук и к концу приведем состязанье'.Так сказал Антиной. И понравилось всем предложенье.На руки всем им немедля глашатаи полили воду,Юноши, вливши в кратеры напиток до самого верха,Чашами всех обнесли, возлиянье свершая из каждой.Выпили после того, сколько каждому сердцем желалось.Замысел хитрый тая, сказал Одиссей многоумный:'Слушайте слово мое, женихи достославной царицы!Выскажу то я, к чему меня дух мой в груди побуждает.Вас, Евримах и подобный богам Антиной, всего большеЯ умоляю, – ведь ты, Антиной, предложил так разумноЛука сегодня не трогать и все предоставить бессмертным.Завтра пошлет божество победу, кому пожелает.Дайте, однакоже, гладкий мне лук, чтобы мог испытать яРуки и силу мою, чтобы мог я увидеть, жива лиСила, какою когда-то полны были гибкие члены,Или ее уж во мне погубили нужда и скитанья'.В негодованьи надменном кругом женихи зашумели.Страх объял их, что лук полированный странник натянет.С бранью к нему Антиной обратился и так ему молвил:'Странник несчастный! Ума у тебя не осталось ни крошки!Мало тебе, что спокойно теперь ты средь нас, многобуйных,Можешь обедать и долю свою целиком получаешь,Слушаешь наши беседы и речи? Еще никогда тутСтранник иль нищий другой разговоров не слушали наших.Ты отуманен вином медосладким. Большой происходитВред для того, кто без удержу пьет его, меры не зная.Вред большой от вина получил и кентавр многославныйЕвритион во дворце Пирифоя, отважного духом,В гости пришедши к лапифам. Вином повредивши рассудок,Он нехорошее дело свершил в Пирифоевом доме.Горе героев взяло, вскочили они, потащилиВон его через сени и гибельной медью кентавруНос и уши отсекли. А он, повредившись рассудком,Прочь пошел, унося и плоды своего ослепленья.С этой поры меж мужей и кентавров вражда разгорелась.Прежде всего повредил он себе же, вином нагрузившись.Так и с тобой бы, поверь мне, большая беда приключилась,Если б ты лук натянул. Сожаленья ни в ком ты не встретишьВ нашей Итаке. Тебя в корабле мы немедля отправимНа материк, к Ехету царю, истребителю смертных.А уж оттуда тебе не спастись. Так сиди же спокойно,Пей и мечтать перестань в состязанье вступать с молодыми!'Тут ему Пенелопа разумная так возразила:'Нехорошо, Антиной, и неправедно ты поступаешь,Что обижаешь гостей Телемаха, к нему приходящих!Да неужели ты ждешь, что раз этот странник натянетЛук Одиссеев, на руки и силу свою полагаясь, —Он уведет меня в дом свой, и я ему стану женою?Сам никаких он на это, конечно, надежд не имеет.Снова возьмитесь за чаши и духа не мучьте подобнойМыслью себе: никогда не бывать неприличью такому!'Ей на это сказал Евримах, Полибом рожденный:'Многоразумная старца Икария дочь Пенелопа!Что он с собою тебя уведет, неприлично и думать.Мы лишь боимся стыда от мужских пересудов и женских,Чтоб кто-нибудь не сказал меж ахейцами низкой породы:– Сватают худшие люди супругу отважного мужа!Лук его натянуть они совершенно не в силах!А появился чужой человек, забредший к ним нищий, —И без усилья и лук натянул и промаху не дал. —Так они скажут. Для нас же большим это будет позором'.Тут ему Пенелопа разумная так возразила:'Нет, Евримах, уж скорей нехорошую славу получатТе, кто, ничуть не стыдясь, достояние все истребляютСлавного мужа. А что же позорного видишь ты в этом?Странник этот – сложенья хорошего, ростом высокий,Может знатным отцом, как он сам говорит, похвалиться,Дайте также ему полированный лук и – посмотрим!Вот что я вам скажу, и это исполнено будет:Если лук он натянет и даст Аполлон ему славу,Я его в платье одену хорошее, в плащ и рубашку,Дам ему также копье, чтоб от псов и мужей защищаться,Дам подошвы для ног, и меч привешу двуострый,И отошлю, куда его дух понуждает и сердце'.Ей на это в ответ Телемах рассудительный молвил:'Мать моя, лук этот дам иль не дам я, кому пожелаю!Больше прав на него, чем я, тут никто не имеет, —Ни из ахейцев, кто властвует здесь, в каменистой Итаке,Ни из живущих напротив Элиды, питающей коней,На островах. И никто между них помешать мне не сможетСтраннику лук подарить, при желаньи, хотя бы навеки.Лучше вернись-ка к себе и займися своими делами —Пряжей, тканьем; прикажи, чтоб немедля взялись за работуТакже служанки. А лук – не женское дело, а делоМужа, всех больше – мое! У себя я один повелитель!'Так он сказал. Изумившись, обратно пошла Пенелопа.Сына разумное слово глубоко проникло ей в сердце.Наверх поднявшись к себе со служанками, плакала долгоОб Одиссее она, о любимом супруге, покудаСладостным сном не покрыла ей век богиня Афина.Лук же изогнутый взял и понес свинопас богоравный.Громко тогда женихи закричали в обеденном зале.Так не один говорил из юношей этих надменных:'Эй, куда это лук ты несешь, свинопас неудачник?Вот бестолковый! Вдали от людей, средь свиней, тебя скороПсы твои же сожрут, которых ты выкормил, еслиМилостив к нам Аполлон и другие бессмертные будут'.Так они крикнули. Лук положил он, где шел в это время,Многими криками, в зале звучавшими, в страх приведенный.Но со своей стороны Телемах угрожающе крикнул:'Лук отнеси! Не слушайся всех, это кончится плохо!Я хоть моложе, а вот погоди, тебя выгоню в поле,Камни бросая вослед! Ведь намного тебя я сильнее! Если б настолько ж я был превосходней руками и силойТакже и всех женихов, у нас находящихся в доме!Живо я кое-кого, творящего тут безобразья,В ужасе вон бы заставил убраться из нашего дома!'Так сказал он. На речь его весело все засмеялись.Тяжкий гнев, что у них поднялся к Телемаху, улегся.Поднял лук свинопас и понес через зал его дальше,Стал перед сыном Лаэрта разумным и лук ему подал.Вызвав потом Евриклею кормилицу, так ей сказал он:'Вот что велел Телемах, Евриклея разумная, сделать:Крепко- накрепко двери запри от комнат служанок.Если же кто или стоны мужчин, или грохот услышитВ нашей ограде, из комнаты пусть все равно не выходит.Каждая пусть у себя своим занимается делом'.Так он громко сказал. И бескрылым осталось в ней слово.Двери закрыла она от комнат, где жили служанки.Молча выскочил вон из дома коровник ФилойтийИ на дворе, обнесенном оградою, запер ворота.Под колоннадой лежал там канат корабельный, сплетенныйВесь из папируса. Им он засов завязал и, вернувшись,На табуретке уселся, которую раньше оставил,За Одиссеем глазами следя. Во все стороны лук
