И лучше б не хотел.
Оглушительный удар в ухо, даже не удар, а оплеуха, после которой, однако, приходится подниматься с земли.
В голове едет поезд, подпрыгивает на стыках рельс, гудит на переездах...
Дубинка!
От первого удара, рубящего, с оттяжкой, гад-пахлаван уклоняется, второй соскальзывает с умело подставленного предплечья – зато уж третий, тычковый, Махмуд от души всаживает громиле под ребра.
Получи!
В следующий момент рык разъяренного зверя заставляет гуляма отшатнуться, дубинка вырывается из рук и исчезает из поля зрения, в мозгу дети начинают забавляться фейерверками, а дальше Махмуду уже не до анализа ощущений, потому что гулям попадает в достаточно убедительное подобие мельничных жерновов...
21. ГУЛЯМ УСМАР
Вот это да!
Доктор, похоже, взаправду ясновидец. Сработало! И впрямь надо будет после поинтересоваться у него: какая поза у Неистовой Зейри любимая? Глядишь...
Дверца сейфа мягко, без звука, распахивается.
Ай да господин Ташвард! Колеблющееся пламя поднесенного к сейфу огарка высвечивает не только две литровые фляги с водой и большой пакет консервированного сока, но также три банки тушенки, упаковку рыбных консервов, аккуратно завернутый в хрустящий целлофан хлеб...
А мы тут голодаем! Детям еле-еле хватило, остальным вообще мало что досталось, крохи со стола в ладонь ссыпали! – а у гулям-эмира здесь, оказывается, заначка! И молчал, начальник... Может, и про стычку во дворе, когда доктор стрелять начал, господин Ташвард тоже не все рассказал?..
Часть в сейф упрятал и шифр сменил?
Размышляя таким образом, Усмар Ханифах споро сложил все обнаруженные продукты и воду в объемистую сумку, после чего, погасив свечу, заспешил обратно.
Во дворе шла драка, и была она в самом разгаре. На фоне испуганно жмущегося к земле пламени костра его приятель Махмудик яростно наскакивал на Равилевского телохранителя – всякий раз отлетая обратно, но тут же снова подымаясь на ноги и бросаясь в новую атаку.
Не раздумывая о причинах потасовки, Усмар кинулся на помощь коллеге.
Непонятно откуда возникающие ветки больно хлестали по лицу, тяжелая сумка замедляла бег – но бросить ее гулям не решался: сейчас у него в руках находились, быть может, лишние сутки жизни для них всех.
Звучит рев, силуэты драчунов на миг переплетаются, комом шевелясь у выстрелившего искрами костра – и тут возле них образовывается совсем уж непомерная туша хайль-баши.
Последнего с кем-либо спутать было просто невозможно.
Усмар перепрыгнул через впавшего в оцепенение гулям-эмира, бросив сумку рядом с носилками, увидел прямо перед собой распирающее форму огромное брюхо Фаршедварда Али-бея – и не стал разбираться, на чьей стороне находится мушериф.
Потом разберемся, по холодку! – а покамест лучше всадим-ка кулак, да с гортанным криком, как учили, в солнечное сплетение хайль-баши.
Где тут у него солнечное сплетение?.. шайтан, ну и нажрал мяса!
Удар действительно был хорош, и Фаршедвард от него даже чуть покачнулся – но это осталось единственным достижением Усмара! Кулак доблестного гуляма упруго застрял то ли в могучих мышцах, то ли в еще более могучих жировых накоплениях необъятного брюха – и почти сразу был вытолкнут обратно, как из надутого воздухом резинового баллона.
К чести Усмара надо сказать, что сориентировался он за доли секунды, сообразив: бить надо в более уязвимые места, к примеру – в голову. Но когда гулям рискнул воспроизвести это действие на практике, то оказалось, что нечто, напоминающее разлапистый кожаный биток для отработки движений, уперлось в его собственный лоб, мешая не только нанести удар, но и просто взглянуть вверх, дабы опознать мешающий предмет.
Усмар попытался обойти препятствие, одновременно нанося совершенно бесполезные тычки в проклятое брюхо, напрочь закрывавшее стратегический обзор; и только через несколько секунд до гуляма дошло, что упершийся в его лоб предмет – это толстенная ручища Фаршедварда Али-бея.
И даже не столько ручища, сколько ладонь.
Именно в тот момент, когда осознание этого унизительного факта стало для Усмара Ханифаха полным и всеобъемлющим – ладонь хайль-баши немного поддалась, вынудив размахавшегося Усмара провалиться вперед, и почти сразу мягкий, но мощный толчок отшвырнул едва не угодившего в костер гуляма шагов на семь.
Если бы господин Ташвард хоть раз сводил мектебных гулямов на тренировки борцов-нарачи и показал им, как смешные толстяки часами шлепают ладонями по содрогающемуся деревянному столбу диаметром в локоть...
Усмар вскочил, весь красный от стыда и злости, потянулся за висевшей на поясе дубинкой – и застыл.
Потому что вокруг наступила мертвая тишина.
Потому что никто, даже проклятый хайль-баши, не смотрел сейчас в его, Усмара, сторону.
