Старинные ворота, окованные потемневшей от времени медью, были распахнуты настежь, и в проеме Шульхары, где могли проехать в ряд девять-десять всадников, виднелась изрядная толпа встречающих. Сверкали на солнце наконечники возбужденно качавшихся трезубцев, копий и алебард, у Чэна рябило в глазах от разноцветья праздничных одежд и парадных ножен; кое-где размахивали знаменами, и на них неразборчиво виднелись какие-то иероглифы, но прочесть их с такого расстояния не удавалось.
Это было очень красиво. Правда, я что-то не мог припомнить, чтобы в Мэйлане так встречали караваны. Может быть, за долгое время моего отсутствия обычаи резко изменились? Или караваны стали большой редкостью? Странно, однако...
Чэн тоже был несколько удивлен, но меньше, чем я – в Мэйлане он никогда не был и счел все это столпотворение лишь неизвестной ему местной традицией. Когда же я сообщил Чэну, что это не так (во всяком случае, сто лет назад было не так), Чэн задумался и слегка придержал гарцующего коня.
Через мгновение Кос с Заррахидом и Саем Вторым поравнялись с нами.
– Скажу, что мне нравится такая встреча! – самодовольно усмехнулся ан-Танья. – Сразу чувствуется душевность и веселый нрав здешнего народа!..
– Мне, в общем-то, тоже, но что-то не хочется лезть в этакую толчею, – ответил Чэн, и я с ним полностью согласился.
Зато Сай не согласился.
– Это почему же? – возмутился он, едва я перевел разговор людей на язык Блистающих. – Мне эти караванщики по самый набалдашник надоели! А там хоть разнообразие... Вон, у правой створки ворот – очень даже приличная сабля! Поглядите, какой крутой изгиб!
– Сабля, конечно, хороша, – тоном знатока поддержал его Обломок. – Хотя это, пожалуй, единственное, в чем я одобряю вкус Вилорогого, но я и сам не прочь оказаться поближе...
– А я – прочь! – прозвенел вдруг молчавший до сих пор эсток. – Единорог, забирай-ка отсюда Чэна и скажи ему, чтоб уволок моего... Коса, да и всех нас! А если кому охота в толпе потолкаться – незаметно въедем в город через другие ворота, подберемся сзади и сперва выясним, к чему бы это такой прием! Договорились? А то в давке и потеряться недолго...
Чэн добросовестно изложил мнение Заррахида ан-Танье, тот покосился на черную витую гарду эстока, и, в конце концов, согласно кивнул. Дзю заявил, что он внезапно возлюбил тишину и покой – так что недовольным остался только Сай, но поскольку он оказался в явном меньшинстве, то протестовать не стал.
Кажется, Дзю даже немного огорчился этим.
Караван тем временем ушел вперед, закрыв нас от встречающих огромным облаком пыли. Я напряг память и вспомнил, что вдоль северо-западных стен города тянется окружная дорога, и в полуфарсанге от Шульхары должны быть следующие ворота.
Еще не забыл, оказывается...
И мы свернули влево, постепенно удаляясь от толпы, сгрудившейся у «Начала начал».
Западные ворота – куда более скромные и даже словно чуть-чуть покосившиеся – тоже были открыты, но вместо толпы со знаменами здесь лениво скучали четверо стражников-алебард Юэ, а четверо стражников-людей так же лениво играли в кости, сидя прямо на песке у ворот.
Когда мы подъехали, никто даже не пошевелился.
– Товар везете? – для порядка осведомилась крайняя справа алебарда, хотя по нашей поклаже было прекрасно видно, что никакого товара мы не везем.
Чэн снял руку с меня, и я с чистой совестью вступил в разговор с Блистающими, оставив людей на попечение Чэна и Коса.
– Нет, – коротко и властно отрезал я.
– Юэ Тахиро, – подумав, на всякий случай представилась алебарда. – Старшина караула. Откуда путь держите?
– Из Кабира, – не снижая тона, ответил я. Стражники явно были молоды, меня помнить не могли, но на всякий случай я не стал называть им даже своего безличного родового имени.
И так видно. А спросят – назову.
Может быть.
– Из Кабира? – искренне удивилась Юэ Тахиро. – А что ж не через Шульхару въезжаете?
– Суеты не любим, – вдруг заявил Заррахид таким командирским голосом, что Тахиро невольно подтянулась и перестала задумчиво качать волосяным бунчуком. – И без нас караван встретят. Еще вопросы есть?
Стоявшая рядом с Юэ Тахиро вторая алебарда оперлась о плечо подошедшего к ней Придатка – наголо бритого стражника, вытирающего потную голову полосатым платком.
– Это не караван встречают, – наставительно заметила она. – Караван себе и караван, чего его встречать... Это встречают самого Мэйланьского Единорога и его железного Придатка, Чэна-в-Перчатке!
– А нас по жребию сюда поставили, – добавила Юэ Тахиро. – Скучища... Раз в жизни вроде как довелось на живую легенду глянуть – и то не судьба!
Я подумал, что Чэн весьма вовремя обмотал с утра шлем куском шелка, так что получился тюрбан с блестящим верхом – а марлотта, купленная предусмотрительным Косом, и без того неплохо скрывала доспех. Разве что рука... вернее, обе руки в латных перчатках. Но на руки Чэна никто пока что не обращал особого внимания.
Ну да, конечно... они ведь ждали железного великана с клыками из сплошных Единорогов – а тут обычные Блистающие, обычные Придатки...
