явился.
Как выяснилось позднее, я кое в чем ошибался.
– Мы слыхали, – продолжил Кханда, – что какие-то подонки весь эмират взбудоражили! Что в Кабире – и не только в столице – и Блистающих убивали, и Придатков портили... последнее это дело – Придатков портить! А о Блистающих я уже и не говорю...
Сай, лежавший возле меня, собрался было возмутиться.
– Тихо! – звенящим шепотом оборвал я его. – Молчи!
– Молчу, – неожиданно покорно согласился Сай. – Только чего ж это он людей Придатками называет?! Ты ж сам говорил...
Тут уж мне пришлось умолкнуть. В последнее время Сай становился все более и более правильным. И не настолько, чтоб надоесть, а в самый раз. Молодец. Перековывается.
– Было, – ответил я Кханде, понимая, что никакими словами я не смогу ему передать тот ужас, что творился в Кабире.
Мне и самому уже казалось, что все это было с кем-то другим, не со мной. Хотя достаточно было вспомнить переулок, Детского Учителя, хруст Шото... со мной это было.
Со мной.
– Было. Всякое было, и убийства тоже.
– И ты, говорят, убивал? – напрямик спросил старый Кханда.
– И я.
– Многих? Я так понимаю, что выбора у тебя не было, но – многих?
Что-то слишком настойчив был старик...
– Одного. Придатка одного...
Я не стал вдаваться в подробности. Чэн сам за себя скажет, а я – за себя.
Кханда Вьячасена как-то странно переглянулся со Скользящим Перстом.
«Да будь они хоть сто раз старейшины! – раздраженно подумал я. – Они что, судить меня собрались?!.»
– Иначе можно было? – тихо спросил Скользящий Перст.
– Нет, – отрезал я. – Нельзя.
– А я думал, что ты лет через восемь-девять сменишь меня, как главу рода, – еще тише сказал Скользящий Перст.
«Сменить? Тебя? – хотел спросить я. – Зачем? И куда это ты денешься через девять лет, что тебя придется менять?»
И не спросил.
– А сейчас ты так не думаешь? – поинтересовался вместо этого я с удивившим меня самого сарказмом.
– И сейчас думаю, – Скользящий Перст снова почему-то переглянулся с Кхандой. – Думаю...
– Я смотрю, у нас тут, почитай, заседание Совета! – громко заговорил Большой Да, явно стараясь разрядить обстановку. – Не тускней, Единорог – я тоже когда из столицы приехал, меня мигом главой моего рода объявили! Будто кроме меня никого из тяжелых Кривых мечей найти не могли!.. это у них – у нас то есть – традиция. И вообще – по-моему, у нас сегодня праздник, по поводу прибытия...
– Меня! – гордо закончил Обломок. – Я ведь тоже старейшина рода. Старейшина шутов.
– То-то ты такой тупой, – заметил прямолинейный Кханда.
Напрасно это он...
Дзю немедленно разъяснил всем разницу между словами «шут» и «дурак»; разницу между словами «старый» и «старейшина»... потом он подробно рассказал, чем различаются словосочетания «старейшина шутов» и «старый дурак» – ну и еще раз вернулся к этим выражениям, но уже применительно к себе и «вот этому самому...»
– Когда я родился, шут, – обиженно сказал Кханда, – руду для металла, из которого тебя какой-то неудачливый Повитуха ковал, еще из штолен не добыли! А ты мне... Я в юности, когда был в Кабире, то мне сам Фархад иль-Рахш именную чеканку для ножен подарил! За мастерство Блистающего, между прочим, а не за глупые шутки...
Граненый клинок Дзю подозрительно заблестел.
– Руду, говоришь, еще не добыли? – покаянным тоном запел Обломок. – Чеканку, говоришь, подарил? Овальную такую пластинку с горной грядой и месяцем в левом верхнем углу? А неуклюжий от волнения Придаток еще споткнулся о ступеньку и выронил чеканку на ковер... И впрямь стар ты, Кханда Вьячасена, стар и мудр!
Кханда долго смотрел на ухмыляющегося Обломка – и ничего не сказал.
Промолчал старый Кханда Вьячасена.
Гости стали перебрасываться обычными, мало что значащими фразами – а я под шумок тихо обратился к Да-дао-шу.
– Слушай, Большой Да... так ты теперь старейшина?
