И, всё ещё барахтаясь в запутанной тине сна, принялась наощупь искать источник гудения. Телефон обнаружился в переднем кармане вчерашних джинсов.
— Алло?
— Доброе утро, — сказал Гаррет. — Как себя чувствуете?
— Хорошо. — Она с удивлением поняла, что это правда. — А вы?
— Отлично, только жалею, что не дал вам поспать. Не желаете ли попробовать традиционный канадский завтрак рабочего? Тогда подъезжайте через полчаса. Хотим показать вам кое-что. Если, конечно, всё прошло, как мы задумали.
— А как всё прошло?
— Скоро узнаем. Возникла пара сложностей, но в целом прогноз положительный.
Интересно, что он имеет в виду? Неужели бирюзовый контейнер начнёт излучать радиоактивные облака цвета «грязных» денег? Впрочем, в голосе Гаррета не слышалось особого беспокойства.
— Куда подъехать? Я возьму такси. Не знаю, вернули мой «фаэтон» или нет, но за руль меня что-то не тянет.
— Место называется «У Биини», — ответил молодой человек. — С тремя «и». Ручка есть?
Журналистка записала адрес.
Уже внизу, одевшись, она обнаружила на крышке лэптопа фирменный конверт «Синего муравья», подписанный от руки изящным наклонным почерком. «Ваша сумочка — или, по крайней мере, устройство — в данную минуту находится в почтовом ящике на углу Гор-стрит и Кифер-стрит. В настоящее время он ограждён во избежание недоразумений. Всего наилучшего, О.С.» Внутри, соединённые элегантной скрепкой, лежали две сотни купюрами по пять, десять и двадцать канадских долларов.
Холлис убрала конверт в карман и отправилась на поиски спальни Одиль. Комната оказалась в два раза просторнее полулюкса в «Мондриан», разве что не притворялась внутренним помещением ацтекского храма. Одиль так звучно храпела, что прямо рука не поднималась её будить. Перед уходом Холлис заметила у кровати на полу знакомое топорище, завёрнутое в бумагу.
Наружную дверь тоже пришлось поискать. Улица наслаждалась тишиной раннего утра. Окон квартиры Бигенда снизу было не разглядеть: так высоко вздымалось здание, и к тому же нижние этажи сильно выпячивались вперёд. На одном из них за скошенными зелёными стёклами располагался гимнастический зал, где стройные, как на подбор, мужчины и женщины в изящных спортивных костюмах упражнялись на неизменно белых снарядах. Холлис это напомнило рисунки Хью Ферриса[184], посвящённые идеальному городу будущего, хотя такое даже ему не пришло бы в голову. Прозрачный зал и добрые белые д
А между тем такси словно в воду канули. Лишь минут через десять журналистка заметила первый «Йеллоу и Приус»[185] — к счастью, тот оказался свободен.
Вскоре она догадалась: безупречно любезный водитель-сикх повёз её уже знакомым маршрутом, только более рационально, без лишних метаний и объездов. Интересно, думала Холлис, как шифровальное устройство Бигенда — или даже вся сумочка — угодило в почтовый ящик? Кто его туда положил? Может, вор, а может, простой пешеход, нашедший пропажу на улице.
Час пик ещё не наступил, и машина просто летела на крыльях. Вот уже и Кларк-драйв; за ветровым стеклом «Приуса» не по-вчерашнему зашумел порт, как-то иначе топорщась оранжевыми конструктивистскими стрелами.
Вот промелькнул поворот на знакомый переулок — интересно, Бобби всё ещё там? Как у него дела? Холлис посочувствовала Альберто: жаль, если он потеряет своего Ривера.
Миновали главный перекрёсток. Далее Кларк раздваивался, огибая навесное дорожное полотно, по сторонам которого выстроились освещённые знаки. Наверное, это и была дорога в порт.
Водитель свернул на обочину и остановился перед малюсенькой белой закусочной из бетонных блоков, нездешнего до нелепости вида. «КАФЕ У БИИНИ ЗАВТРАК И ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ КОФЕ», — гласила простенькая надпись масляной краской на планках рассохшейся белой фанеры. Красная деревянная рама на двери, обтянутой сеткой от насекомых, придавала облику заведения нечто неуловимо заграничное.
Расплатившись и дав таксисту на чай, Холлис подошла к единственному окну, чтобы заглянуть внутрь. Очень тесное помещение, два столика и стойка с табуретками, одну из которых, ближайшую к окну, занимал Гаррет. Он приветственно помахал рукой.
Журналистка решилась войти.
Ночная троица сидела у стойки. Холлис увидела свободную табуретку и опустилась между Гарретом и мужчиной постарше.
— Здравствуйте.
— Доброе утро, мисс Генри, — кивнув, отозвался мужчина.
За его спиной Тито чуть наклонился вперёд и застенчиво улыбнулся.
— Доброе утро, Тито, — сказала Холлис.
— Вам точно понравятся яйца-пашот, — заявил Гаррет. — Если они вообще вам по вкусу.
— Да, пашот будет в самый раз.
— Лучше с беконом, — прибавил мужчина постарше. — Это что-то.
— Правда?
А с виду не скажешь. Обычная дешёвая забегаловка, из тех, которые Холлис вот уже долгое время не посещала. За исключением «Мистера Зиппи», конечно. Хотя, «У Биини», по крайней мере, клиенты занимали места под крышей.
— Здешний шеф-повар готовил сам
В глубине помещения дряхлый старичок — не то китаец, не то малазиец — согнулся почти пополам над чугунной плитой, покрашенной в белый цвет и по возрасту вполне годившейся ему в бабушки. И только стальной колпак вытяжки, подвешенный над огромной квадратной печью, не выглядел здесь полным антиквариатом. Запах бекона приятно щекотал ноздри.
Необычайно тихая официантка за стойкой, не дожидаясь просьбы, поставила перед вошедшей чашку кофе.
— Яйца-пашот, пожалуйста.
Национальность невозмутимой женщины, как и п
Глядя на стены, увешанные типичными восточными видами в диковинных рамах, Холлис подумала: а ведь это заведение наверняка стояло здесь и в год, когда она родилась, и с той поры ни капли не изменилось, если не считать массивного нержавеющего колпака над плитой.
— Чудесно, что вы сегодня с нами, — провозгласил мужчина постарше. — Ночь выдалась долгая, но зато, кажется, пошла всем нам на благо.
— Спасибо, — ответила Холлис. — Правда, я до сих пор не очень представляю, что же вы сделали. Хотя и наблюдала за Гарретом чуть ли не до утра.
— А как по-вашему, что мы сделали? — осведомился мужчина.
Журналистка подлила себе молока из ледяного нержавеющего кувшинчика.
— Гаррет сказал, что в… — Она покосилась на официантку, застывшую рядом со старичком. — …В ящике была… м-м-м… крупная сумма?
— Да.
— Гаррет, а вы ничего не приукрасили?
— Нет, — отозвался он. — Ровно сотня.
— Миллионов, — хладнокровно уточнил мужчина постарше.
— Эта ваша задумка… Мы говорили про криминальные деньги. Теперь они… не отмоются. Угадала?
— Верно, — кивнул собеседник. — Гаррет запачкал их, насколько это возможно в нынешних условиях. Пробив оболочку контейнера, пули эффективно распылялись на атомы. Разумеется, тут их встречали плотные блоки бумаги высочайшего качества. Мы не собирались уничтожать бумагу, а только затруднить работу с ней. Пометить, если угодно, для дальнейшего обнаружения. Последние пять лет не
