— Кристер упомянул в своем письме…
— Ах, это, — быстро отозвалась Анна-Мария. Ему не следовало этого делать.
— Нет, следовало. А сейчас я расскажу вам кое-что удивительное. Снять венец бесплодия непросто. Поэтому я призвал… советников.
— Ты имеешь в виду… наших предков? — тихо произнесла Анна-Мария. Атмосфера в комнате вмиг изменилась, да-да, сама атмосфера. Свет словно чуть померк и наступила тишина.
— Да, — сказал Хейке, и Коль придвинулся поближе. Он никогда не забудет чудес Хейке в Юттерхэде.
— Я спросил их, если ли у меня хоть какая-то возможность помочь Колю и Анне-Марии, ибо я не хочу вымирания этой ветви рода, — сказал Хейке. — И я спросил, как мне действовать, какие взять травы. А они ответили нечто удивительное.
Он помолчал.
— Они улыбнулись мне — все четверо, которые пришли: Тенгель Добрый, Дида, «Скиталец во тьме» и Суль. Четверо очень важных духов. И Тенгель Добрый сказал: «Бедная крошка Анна-Мария страдает из-за нашего решения. Но кто-то должен был это сделать, и выбор пал на нее».
— Что? — сказала Анна-Мария. Коль выглядел озадаченным.
— Вот и я реагировал точно так же, как вы, — ответил Хейке. — Но Тенгель Добрый сказал мне: «Ничего не надо делать, Хейке, Анна-Мария и Коль уже ждут ребенка».
Супруги в изумлении уставились друг на друга.
— Они не объяснили подробнее? — упавшим голосом спросил Коль.
— Да, объяснили, — ответил Хейке. — Сначала я не понял, что они имели в виду, но теперь мне все ясно. Они сказали: «До сих пор поколения рода Людей Льда сменялись с неизменной точностью. Например, ты, Хейке, и Винга, Гунилла и Ула ровесники. Так же, как были ваши родители и ваши дети Эскиль, Анна-Мария и Тула».
Анна-Мария кивнула.
— Все верно. В каждом поколении дети рождались поразительно синхронно.
— Вот именно, — сказал Хейке. — До тебя, Анна-Мария. На тебе механизм заклинило, ты первая в роду Людей Льда, кто не мог родить ребенка. Шира не в счет, причины ее бездетности иные. Мой внук Вильяр и Кристер почти взрослые, они должны были быть ровесниками твоим детям.
— Но это же дурно, понимаешь, — тихо промолвила Анна-Мария.
— Я-то понимаю. Но духи сказали, что такова их воля, все было предусмотрено. Ибо, по их словам, «теперь поколения пойдут вразнобой, это жизненно важно для рода Людей Льда».
— Я не понимаю…
— Я тоже не понимал. Сначала. Но потом у меня появилось время подумать…
— Ты нам расскажешь? — спросил Коль с каменным лицом.
— Да. Знаете, что я думаю? Конечно, духи исчезли, не объяснив ничего подробно, и это только моя теория. Я думаю, что заключительная битва с Тенгелем Злым будет огромной. И тогда в роде Людей Льда народится особенный отпрыск, который будет обладать доселе невиданной сверхъестественной силой. Но, возможно, ему потребуется помощь…
— Другого избранного, — торопливо произнесла Анна-Мария. — Равного ему по возрасту, но из предыдущего поколения!
— Именно так я и думаю, — сказал Хейке. Она выглядела напуганной.
— И ты полагаешь… что им будет мой ребенок? Тем, кто из предыдущего поколения?
— Нет-нет! Об этом нам ничего не известно. Но Анна-Мария… Ни Вильяр, ни Кристер не обладают никакими особыми способностями.
Коль улыбнулся.
— Хотя Кристер упорно настаивает, что он избранный и может колдовать. И несмотря на многочисленные фиаско, вера его непоколебима, как скала.
Хейке тоже улыбнулся.
— Я слыхал об этом.
— Ну и, — напомнила Анна-Мария. — Если ни Вильяр, ни Кристер…?
— Да, — кивнул Хейке. — Но вы же долго ждали, верно? Ты же готова родить «меченого» ребенка. Или избранного.
— Конечно, мы готовы, — ответила Анна-Мария. — И согласны пожертвовать всем ради этого. Даже моей жизнью, если потребуется.
— Не думаю, — сказал Хейке. — Сейчас хорошие больницы. Ты обратись в какую-нибудь из них, и в положенный срок явись туда. Если будут тяжелые роды, там тебя спасут. Мы не хотим потерять тебя. Ни за что на свете!
Коль обнял Анну-Марию — уверенно, тепло и любовно. Хейке задумчиво сказал:
— Нет, я думаю, особо избранный родится не сейчас. Но дело близится к развязке. Помните, Тула и Эскиль слишком близко подошли к Тенгелю Злому!
— И Эскиль тоже? — сказала Анна-Мария. — Ах да, он же нашел флейту Тенгеля Злого. В Эльдафьорде.
— Да. И наверняка это был замысел Тенгеля Злого, чтобы он нашел ее… Он слабо улыбнулся.
— И заманить кладоискателей в Эльдафьорд тоже было кознями нашего недоброго родича. Мы потом об этом догадались. Он приворожил их души, чтобы они пустились на поиски сокровища — клада Йолина. Чтобы они одновременно нашли флейту, звуки которой разбудят Тенгеля Злого. Но в результате он сам себя высек, — засмеялся Хейке. — Ибо по непостижимой прихоти судьбы Йолин спрятал сокровище в рушащемся замке — и каждого кладоискателя раздавливал в лепешку, стоило приблизиться к нему! Какой удар в спину Тенгелю Злому! Ирония судьбы!
— Да, а кто же такой был первый Йолин? — спросил Коль.
— Этого мы пока не знаем. Но было бы забавно узнать… — Хейке поглядел на них. — Но есть кое-что еще, о чем вы никогда не слышали…
Анна-Мария перебила:
— А тот мальчик, рассказавший Эскилю о кладе — когда ему было двенадцать лет — и пробудивший тягу к сокровищу… Думаешь, он тоже был подослан Тенгелем Злым?
— Я никогда об этом не задумывался, — сказал Хейке с просветлевшим взглядом. — Но думаю, ты права, Анна-Мария! Это был какой-то бродяжка — пришел и ушел. Никто, кроме Эскиля, не мог его вспомнить.
Анна-Мария улыбнулась, гордая своей догадкой.
— Однако я перебила тебя, — продолжила она. — Извини!
— Ничего страшного. Того, что я хотел рассказать, вы никогда не слышали. Потому что я поведал об этом только Винге. Мне было жутко рассказывать об этом. Вы слышали, что меня однажды привязали к дереву, — когда Тенгель Злой вселился в мою душу и заставлял служить ему?
— Да, — сказал Коль. — Тогда вы нашли флейту Тенгеля Злого и взяли ее с собой.
— Именно так. Но Винга оказалась мудрее и осознала опасность. Она связала меня, прежде чем я успел заиграть на флейте и вызвать нашего зловещего предка.
— И бросила флейту в костер.
— Да. Это было ужасно. В тот миг я был рабом Тенгеля Злого, и вы не можете себе представить, как разрывалась моя душа! И потом, когда Винга вызвала Ширу… Если бы я не был связан, я бы убил собственную жену.
Анна-Мария содрогнулась. Теперь они впервые почувствовали, как велика и непостижима
