власть Тенгеля Злого — а ведь он еще не проснулся.
— А потом случилось то, о чем я никогда не рассказывал, — начал Хейке. — Как вам известно, Шира уничтожила флейту, обрызгав ее каплями воды. А что творилось тогда во мне, было так ужасно, что я до сих пор просыпаюсь в холодном поту. Тенгель Злой разозлился на меня за «предательство». Мне показалось, что он сломал каждую косточку в моем теле и наполнил вены расплавленным свинцом. Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. В глазах сверкали искры, и казалось, что кто-то вонзил копье мне в мозг. Я весь, весь превратился в боль и смертельный страх. Но самым ужасным был крик. Тенгель Злой кричал от ярости, покидая мое тело. Барабанные перепонки мои задрожали и едва не лопнули. Голова наполнилась нечеловеческим криком, каждая клеточка тела корчилась от боли и муки. Остальные ничего не слышали, говорила потом Винга. Минуту, показавшуюся мне вечностью, он сжимал меня в тисках яростного крика, а потом покинул мое тело, умчался ввысь и пропал. Но пока я слышал этот вопль, он резал меня, как острый нож, и на мгновение я даже лишился чувств.
Хейке глубоко вздохнул.
— Я много пережил на своем веку. Больше, чем выпадает на долю обычных людей. Многие ужасные вещи я предпочел бы забыть. Но ничего не было страшнее той душераздирающей мести Тенгеля Злого за то, что я позволил себя связать.
В комнате воцарилось молчание.
— Не приведи Господь оказаться в твоей шкуре, Хейке, — сказал Коль. — Хотя и немного найдется на белом свете людей, которыми бы я так восхищался.
— Спасибо!
— А другой человек, которым я восхищаюсь, это мой работодатель, старый Молин, — продолжал Коль. — Он ужасно страдает. Кристер собирался просить тебя помочь старику. Подбодрить…
Потом они долго разговаривали о планах Кристера, о Молине и малышке Магдалене, в судьбе которой все принимали живейшее участие. Вернулся Кристер, удивленный и обрадованный приездом Хейке, и разговор затянулся до позднего вечера. Они строили планы и обсуждали разные варианты спасения Магдалены — или, на худой конец, поиска ее могилы. Кристер старался больше всех, и чем дальше он рассказывал об этой загадочной истории, тем более заинтересованным становился Хейке. В итоге он обещал посмотреть старого Молина. Ибо, как сказал Коль: «Старик стоит того, Нуртэлье много потеряет в день, когда он умрет».
Кристер был так возбужден приездом Хейке, что напрочь позабыл о новости, которую спешил рассказать. Но когда заговорили о Молине, она сама всплыла у него в памяти.
Он аж начал заикаться от волнения:
— А знаете, что? Я… я колдовал! Да, это правда, у меня есть двое свидетелей. Наконец- то пришло мое время, я так долго ждал! Я заставил расцвести увядшую розу!
Увидев скептические физиономии, он продолжал:
— Сначала она безжизненно свешивалась из вазы, и даже лепестки облетели. Но я произнес магические заклинания — и когда вернулся с балкона, она была, как новая! Да, клянусь! Новые лепестки и все остальное. Я просто обалдел!
Хейке увидел, как в глазах Анны-Марии и Коля загорелась надежда. Если Кристер «меченый», то их ребенок будет нормальным.
Он повернулся к отважному сыну Тулы — юноше с веселыми глазами, обаятельной улыбкой и щербинками между зубов.
— Дай-ка я взгляну на тебя, — медленно проговорил он.
Вот так же когда-то он отвел к окну Тулу и изучал ее глаза, держа над головой лампу.
— Кристер, я не вижу в твоих глазах никакого желтого или зеленого отлива, — сказал Хейке. — Но его не было и у твоей матери Тулы, однако же она «меченая». Правда, она делала все, чтобы скрыть этот факт. А ты наоборот, трубишь о своих способностях на всех перекрестках.
— Как это говорят? — добродушно вмешался Коль. — Пустые бочки пуще гремят, да, Кристер? Тот разгневанно повернулся к Колю.
— Я не пустая бочка! Ты сам можешь посмотреть на эту розу!
— Да я просто поддразнил, — успокоил Коль. — Я верю тебе.
— Твои свидетели, — сказал Хейке серьезным тоном, стараясь не смотреть на Кристера, чтобы парень не заметил веселости в его взгляде, — это, конечно, старый Молин, а еще кто?
— Его слуга.
— И вы вернулись с балкона и увидели чудо?
— Да. То есть, кроме слуги. Но он все время находился в комнате и увидел бы, если бы я сжульничал. А я все делал честно.
Хейке и Коль переглянулись. Святая наивность, правда? Но Кристер так воодушевился из-за своих оккультных способностей, что за деревьями не замечал леса.
Мужчины ничего не сказали. Ведь все было так наивно и безобидно.
Ночью Анна-Мария и Коль неподвижно лежали в постели, взявшись за руки и глядя в потолок. Надежда и сомнение боролись в их душах.
Наконец, Коль сказал:
— Думаешь, это возможно?
— Я все размышляю и размышляю, — прошептала она. — У меня в последние месяцы было нарушение цикла. Задержка в несколько недель. Но я думала, что это начало климакса, и очень расстроилась. Конец надеждам, понимаешь?
— Начало климакса, да ты что? Ты же не настолько старая! Тридцать девять лет, разве это возраст.
— Почти сорок.
— Ну да, никакой разницы. Думаешь, то, что сказал Хейке, верно?
— Я не осмеливаюсь думать. Но если…? Слышал, что Кристер «меченый».
— Не думаю, что можно полагаться на его слова. Кристер верит в то, во что хочет верить. Но мы ведь будем рады любому ребенку? Уродливому, злобному или светлому, избранному, правда? Подарим ему всю нашу любовь.
— Да. Спасибо, Коль, что ты мужественно принимаешь проклятие рода Людей Льда!
Он обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Потому что мне досталось самое лучшее из этого рода!
Когда Кристер покинул дом Молина, старик, опираясь на руку слуги, поплелся в спальню. Там ждал его врач, доктор Люнгквист, пришедший с ежедневным визитом.
Пока старика укладывали в постель, он посмотрел на слугу усталым подслеповатым взглядом и сказал:
— Отличный парень, правда?
— Замечательный, — ответил слуга. — И так беспокоится о нашей малышке Магдалене.
— Да. Знаешь, я много думал… О мальчике. Будь добр, разыщи завтра моего адвоката. Я хочу переделать завещание. Включу в него парнишку.
— Весьма предусмотрительно, Ваша милость. Я займусь этим. А пока будьте любезны, повернитесь к доктору Люнгквисту, он хочет осмотреть вас.
— А-а, как там дела у старой развалины, доктор?
— Если Ваша милость имеет в виду свое почтенное тело, то состояние здоровья прежнее.
