С тяжелой железной булавой Онгудай никак не мог устоять против стремительного наката бешено вращающихся нунчак… Растерявшись, он начал отступать, пытаясь довольно нескладно прикрыться щитом и булавой…
Стены Берестихи огласились торжествующими криками.
— Жми!
— Так его, Коля!
— Мочи промеж рогов!
— Вот уши отскочат-то, — посторонись!
Макушки берез вдруг дружно склонились…
Еланда поднял свой огромный лук и быстро, легко натянул его в полную силу…
Стрела взлетела в небо, — ученику показалось, что Еланда выстрелил в какую-то птицу, летящую где-то там, высоко в небесах…
Но это было не так. Поднявшись высоко в небо, стрела неторопливо перешла в стремительное падение, приближаясь к месту схватки…
Еланда и ученик, несущий на плече лук, а за спиной колчан с тремя стрелами, уже шли вдоль опушки, возвращаясь к татарскому стану. Ученик постоянно оборачивался.
— Тебе не интересно знать, мастер, — попал ли ты?
— Не интересно… Я попал, — ответил Еланда не оборачиваясь.
Он знал, что он никогда не промахивался…
Огромная стрела с силой впилась точно в середину груди Николая.
Не ожидав ее мощного и внезапного удара, Коля откинулся навзничь.
Онгудай, видя, что противник сражен наповал, стрела Еланды — верная смерть, — ударил булавою Колю по голове в одну сотую силы, чисто символично, и тут же вскинул обе руки вверх, пусть все увидят: Онгудай победил! Онгудай торжествует победу!!!
Чунгулай вопросительно взглянул на Бушера.
Бушер утвердительно кивнул в ответ.
Дед Афанасич в бессильной злобе заскрипел зубами:
— Хуже зверей! Хуже гадов морских!! Нехристи!!!
Онгудай отошел от поверженного шагов на двадцать и обратился к защитникам Берестихи:
— Кто хочет сразиться со мной?
Он должен был еще некоторое время держать за собой поле, вызвав на новый бой трижды, — таков был обычай…
— Кто хочет сразиться со мной?
Хоть он сказал по-татарски, но теснившиеся на крепостных стенах прекрасно поняли его.
— Ты так долго ждал ветра, мастер Еланда! — восхищенно обратился к учителю ученик, убедившийся в необыкновенном мастерстве учителя. — Сколько времени надо ждать попутного ветра, учитель?
— Некоторые ждут его всю жизнь, — ответил Еланда, не оборачиваясь.
…Белое облачко сорвалось с крепостной стены Берестихи и метнулось к лежащему Коле.
Вся Берестиха ахнула: Олена спрыгнула со стены и бросилась к телу Аверьянова…
Онгудай проводил ее бег презрительным взором: пусть девчонка оттащит поверженного брата или жениха, — Онгудаю нет до того дела!
Обернувшись к стене, он в третий раз прокричал свой вызов…
Сама не понимая, что и зачем она делает, Олена тащила за плечи Колин труп поближе к стене Берестихи, — родные ж стены помогают! Слезы промыли два ручейка на ее запыленных, перепачканных щеках. Она захлебывалась, заходилась от постигшего ее безутешного горя…
— Такая телка… и крышей съехала… — непрерывно шептали ее губы. — Такая телка… и крышей съехала…
— Что?! — приоткрыл глаза Коля, недоумевая.
— Ожил!! — восхитилась Олена. — Живой!!! Такая телка…
— Какая телка?
— Это же твоя молитва, Коля!.. Личное заклинание! Ты же сам меня научил! Стрела в грудь — верная смерть, все знают…
— Мой кевлар Калаш держит, — пояснил Коля.
— Я не понимаю твоего языка, Коля! — заплакала Олена. — Ты так непонятно говоришь!
— Потом, Олена… Чуть попозже… — Он встал и, выдернув стрелу из бронежилета, поддетого под трехцветку, свистнул Онгудаю: — А ну-ка!
Оглобля осторожно спустил ноги в расширенный лаз и, спрыгнув, исчез во тьме подземного хода…
Онгудай повернулся на свист и обалдел: его противник стоял в двадцати шагах перед ним как ни в чем не бывало…
— Он упустил свой шанс, мой Онгудай… — спокойно сказал Чунгулай, повернувшись в сторону Бушера. — А жаль…
Бушер кивнул, соглашаясь…
Онгудай выхватил из-за спины свой тяжелый метательный дротик и с силой направил его полет прямо Коле в лицо.
Коля резко нагнулся, и дротик, едва не чиркнув его по волосам, со свистом понесся к Берестихе, с сочным звуком вонзившись в бревно тына.
Распрямившись, Аверьянов вынул из ножен свой десантный нож, взвесил его на руке…
Коля знал, что бросок контролируется опытным противником по положению ног и по фиксации взгляда на теле. Резко перебросив свой вес на левую ногу — толчковую — и впившись взглядом в лицо Онгудая, Коля совершил сильное и быстрое движение правой рукой, имитируя бросок. Эффект превзошел все ожидания. Обманутый ложным, но очень резким «броском», Онгудай мгновенно отшатнулся в сторону и, будучи обременен кольчугой и щитом, на секунду потерял равновесие, слегка качнувшись. Момент неловкости, называемый в гимнастике «неточное приземление», заставил Онгудая сделать еще полшага, чтобы устоять. И в этот момент десантный нож вошел ему в горло по самую рукоять…
«Трибуны» взорвались.
— Ты не убил его, мастер! — сказал удивленный ученик Еланде.
— Неважно, — спокойно ответил Еланда, не оборачиваясь. — Я попал.
— Попал, но не убил! — не унимался ученик. Еланда остановился и посмотрел ученику прямо в глаза:
— Я не убийца. Я стрелок.
— Плохая примета! — Шаим склонился к уху Чунгулая. — Колдун в силе.
— У нас нет выбора, — спокойно ответил Чунгулай. — Я двину всю свою Орду. Нам остается погибнуть или победить. — Он замер в седле в глубокой задумчивости.
— Повелитель! — вскрикнул вдруг Шаим. — Смотри, к нам приближается отряд!
— Похоже, это гонцы от лучезарного Берке… Мы выслушаем их, — Чунгулай сделал едва заметное
