— Знаешь, тело такое — как капля: кожа цела, внутренности — внутри… Песня есть про это:
Это вашему спецназу говорят — «совершенно безопасно». А мы работаем с этим монстром и лучше других знаем, что каждый второй пуск — это трупы. «Совершенно безопасно». У нас работает автоматика! Ну, конечно! Все такое… Она, конечно, работает, эта автоматика…
— Нет, не работает? — поинтересовался Алексей.
— Работает. Если за ней следить и регламенты вовремя делать. А так как ничего этого не делается, то она работает точно так же, как и все остальное у нас «работает». Рыдания, а не работа! Иной раз вообще включать ее страшно. Сам крутишь — тогда все в твоих руках… Или почти все. А если автоматика распоряжается, то тут — чуть что… И получается… Знаешь, как выводить самолет из штопора, действуя только через неисправный автопилот? А что поделаешь? Средства выделяют? Нет! Одни слезы. Сами себя кормить должны. Мы и кормим! Только девяносто девять процентов заработанного они же, — говорящий указал на потолок, — они же и прикарманивают. Министерство по Телепортации надо кормить? Надо! РосТелепорт и РосТелекинез? РосКомПодпространство? А как же! А налоги?! Вот то-то! Автоматика! Одни только разговоры о поддержке науки. А наука у нас по-прежнему — как раковый больной на последней фазе, только ему все время то маникюр делают, то макияж… Мельком так глянешь — все в ажуре. А официально потерь давно у нас нет, это верно. Ни по технике, ни по человеческому фактору. Пишут обычно: причина смерти — острая сердечная недостаточность. Или «смерть наступила вследствие многочисленных внутренних кровоизлияний»… Ну, язва как. Вроде. Всех органов сразу. И все. Статистика в ажуре.
— И штат у нас не укомплектован, только шестьдесят процентов от требуемого состава… — добавил кто-то. — И ничего тут не сделаешь: за все надо платить. Так что ты крепко подумай, на что ты идешь.
— Да вернусь я оттуда!
— А мы не про то, что «вернешься»… Мы про то, что — доедешь ли…
— Я? Без проблем! Чувствую… Должно повезти.
— Должно? Повезет, — это может быть, а вот что «должно» — сомневаюсь… Никому «оно» не «должно»…
— А ты понимаешь, парень, что пока ты там что-то предпримешь, объяснишь ситуацию, то да се, найдешь телепорт, уговоришь их тебя назад отправить, сюда, — уйма времени пройдет. А тут с нас через час после твоего исчезновения уже шкуру спустят. Ты это понимаешь?
— Я это понимаю. Это вы не догоняете. Я там, в будущем, полгода, а может, и год проведу, как получится. Может, даже и институт там окончу. Но когда возвращаться буду, попрошу, чтобы момент моего прибытия назад, в прошлое, к вам был на секунду позже моего старта отсюда — в будущее. То есть для вас я буду отсутствовать секунду. А сам там, может, и год, и два и пять проживу. Иными словами, моя местная биография, — история жизни среди вас, — разойдется с моим локальным биологическим возрастом, — только и всего… Что-то плохо у вас с воображением, как считаете?
— Считаем, что неплохо. Плохо у тебя…
— Алексей.
— Илья Андреевич, очень приятно. …У тебя, Алеша, плохо. Плохо со знанием жизни. Почему ты так уверен, что далекое будущее — светлое? Ты не допускаешь мысли, что в тридцать пятом веке весь мир — безжизненная пустыня? Не боишься, что ты там тоже не сможешь выдержать больше пяти минут из-за жесткого рентгеновского излучения, например? Ведь, увидев, почувствовав и испугавшись, ты не сможешь крикнуть мне: «Илья Андреевич! Хочу домой! К маме!»
— У меня нет мамы.
— Нам от этого не легче. — Илья Андреевич помолчал. — …А отец?
— Отца моего вы же в прошлое и укатали.
— Н-да…
— Так вот, — прервал Алексей молчание. — Если будущее все ж таки — светлое, то это единственный ваш шанс вернуть мне отца. С их помощью. С помощью потомков. А я готов поспособствовать. Не даром, конечно. Но зато все по-честному.
— А честность налогом не облагается… Я понимаю.
— Илья, — встрял в разговор стоящий рядом оператор. — По сути у нас страшный выбор. Либо исправить содеянное и заплатить по всем счетам его руками, либо удвоить грех… Да нет, утроить, учетверить! Он же ребенок еще.
— Какая разница — ребенок или нет? Живой человек.
— Нет, разница есть. Его отцу платили за риск: старший лейтенант спецназа. На службе. Рисковать — элемент профессии. А он… А ты, Алешка… Случись что…
— Я понимаю, — кивнул Аверьянов. — Но я не боюсь.
— Да, дети часто не боятся. Потому что не вполне понимают.
— Не понимают — что? — оживился Алексей.
— Что можно потерять… Размер и ценность жизни плохо видится из детства, мой мальчик.
— Когда не понимаешь цену, не так ужасно заплатить… — спокойно парировал Алексей.
— Поэтому-то мы и не рискуем, — согласился оператор. — А голова у тебя золотая…
— Такую жаль потерять, — подтвердил Илья Андреевич.
— Вместе с тем у него есть огромное преимущество, Илья, — заметил оператор.
— Дети более живучи? Не смеши.
— Отнюдь. У него выше шанс пробить бюрократические заслоны. Там, в будущем. Если, допустим, оно светлое, то и бюрократия там та еще!
— Это верно, — кивнул Илья Андреевич. — Ты учти, Алексей, что у тебя есть еще один страшный барьер, который может помешать тебе вернуться. Это — законодательные запреты. Ты увидишь будущее, — предположим. Ты многое узнаешь. Понимаешь? Так вот. Тебе могут запретить со всем этим информационным багажом вернуться назад. А сдать ты его на «таможне» не сможешь. И тебе не дадут, запретят возврат к нам. В свое время.
— Но у меня есть шанс?
— Конечно. Ты только там особо не умничай. Слюни изо рта пускать тоже, конечно, не надо, но и потрясать всех своей смекалкой ни к чему. Никаких задач. Никаких обобщений. Легенда простая: тебя нищие идиоты-ученые из страшного двадцатого века послали в будущее за выпивкой. Ума у них нет совершенно, понимаешь? Они с похмелья. Соображают плохо. Лишь бы поправиться. Они и отца твоего куда-то в раннее средневековье загнали. Совершенно не думая о последствиях. А ты просто парнишка такой. Троечник. Вырастешь — официантом станешь, — мечта. Или таксистом. Считаешь, что Ньютон придумал яблоко…
— Что Циолковский изобрел ракету… — подхватил оператор.
— Что ветер дует оттого, что деревья качаются.
— Что Батый на Русь приходил восточными сладостями всех угощать.
— Ну, и так далее… Словом, изображай такого… Ну, понятно. Крышечки от газировки копишь, чтобы приз получить… В «Макдоналдс» любишь ходить.
— Гордый при этом ты, гордый! «Спартак» — чемпион! Байкеры — yes-s-s!!!
— Семья от получки до получки еле тянула… Бутылки по задворкам собираешь… Я ведь чуть было в это не поверил! Особенно когда ты с ходу хамить начал. У тебя получится, Алексей! Я в тебя почему-то верю.
— Давай рискнем, ребята. Меня знаете, что вдохновляет? Впервые в мировой истории совершен дерзкий прорыв вперед по времени! Русские послали человека… ну, в тридцать пятый век, в светлое
