Удача таилась в его простоте, в детской наивности.
Викинги сюда плыли, чтобы найти здесь новую, лучшую жизнь.
Лучшую жизнь, а вовсе не войну. Война дает возможность быстрого обогащения, да, но война не может служить основой полноценной жизни на многие годы, и тем более для многих следующих друг за другом поколений.
Кроме того, война убивает всех: и побежденных, и победителей. Она не созидательна, а значит, и не конструктивна. И викинги успели, конечно, если и не понять это, то прочувствовать: все побережье Европы к концу девятисотых было уже многократно граблено-переграблено и плотно забито-заселено таким людом, от которого ничего хорошего незваным гостям с моря ждать не приходилось.
Поэтому и рванули за тридевять земель, за дальний горизонт.
Действительно, ну не романтика же заставляла молодых мужиков бросать семьи, родные места и идти навстречу неласковой приполярной судьбе? Идти на ладьях, по сути, на здоровых лодках, по серым от холода водам Атлантики? Температура воды — минус три, морская при нуле не замерзает. Падение за борт — десять минут — и свободен. Тебя не спасешь. Не отогреешь. Нет! Их не романтика влекла. Нужда и безысходка. А местные? У тех были свои проблемы. Голодно, холодно — тут без вопросов. Ни скотоводства — олени не в счет, это только прелюдия к скотоводству, — ни земледелия. Охота. Главное — охота. Приход высшей по степени развития цивилизации обещал скрилингам начало более-менее сытой жизни.
Жизни, основанной на труде, а не на капризах-сюрпризах нереста лососевых, состояния подножного корма для их полудиких оленьих стад, удач в опасном китобойном деле.
А чего стоят эти бесконечные переделы охотничьих угодий между соседними племенами — заклятыми друзьями и бескорыстными врагами?
В одной команде с викингами выжить проще — тут что посеешь, то и пожнешь.
Да, для охоты скрилингам едва хватало земли и без варягов. Но это касалось именно охотничьих угодий — пространства для охоты! Только для охоты.
Для земледелия же и для скотоводства, базирующегося на земледелии, — немереный простор. Тут викинги были как нельзя более кстати.
Полудикие стада оленей гонять по чахлой тундре — это пустяк.
Жизнь изменят коровы, бизоны, скотные дворы, птицефермы. Целенаправленная заготовка кормов на зиму. Молоко и весь ряд молочных продуктов. Ведь молоко скрилинги попробовали впервые, только познакомившись с викингами, как указывают старые скандинавские саги, — да так ведь и было на самом деле: войдите в точку со штрих-кодом 1-73-021-22(274)-12-24-16-убедитесь сами!
И транспорт. Тут скрилингам грозил вообще революционный переворот. Лошадей привезли в Америку именно викинги — исторический факт. Потом, еще раз, вторично, их привезет Эрнан Фернандо Кортес, но это случится попозже, весной 1519 года, и гораздо южнее — Карибы.
Викинги были желанны, они несли новое качество жизни. И себе самим, и скрилингам.
Но ни те ни другие не успевали осознать неисчислимые плюсы открывшихся возможностей, перспективность возникающего симбиоза.
Нет!
В головах и у тех и у других была пропечатана совсем другая логика, идущая от предшествующих поколений. «Либо мое, либо ничье», «Все, кто не мы, смертельно опасны для нас» — основные постулаты этой житейской мудрости.
Перешибить эту мудрость могла только практика, успех сотрудничества, дружбы, но до этого дело никогда не доходило. Случайно «пробегала кошка», всегда успевала, и тут же реки крови смывали едва проглянувшее лучшее во рвы с лежащими вповалку трупами бойцов обеих сторон.
Особенно опасен в этом плане был первый момент, момент высадки, момент знакомства.
Но вроде он идет пока успешно, тьфу-тьфу-тьфу! И викинги предстанут перед скрилингами не захватчиками, не завоевателями, а продвинутыми людьми, владеющими Hight Тесh'ом — универсальным пищегенератором «Му-у-у-у» и скоростным вседорожником повышенной проходимости «Иго-го»…
— Что-то ярл Аверьяни призадумался? — заметил Кальв. — Где летает твоя мысль, Кольскегг?
— Не Кольскегг, а просто Коль. Да думаю, как жить дальше.
— Ты пришел к нам из Брейдаблика, о чем тебе размышлять? Для тебя все пустяки.
— Откуда я пришел, не понял? Я же говорил тебе: я — из будущего. Может быть, даже твой дальний потомок.
— Нет, ты пришел с неба, Коль! Тебя послал нам Бальдр, второй сын Одина, бог добра и счастья. Он живет в чертоге, который зовется Брейдаблик, это знают все.
— Ну, пусть так. Не суть важно! — махнул рукой Аверьянов. — Брейдаблик — звучит неплохо. От слова «брейд» — «бредовый рейд» — сокращение.
— За твоего повелителя, Бальдра! — Кальв поднял трехсотграммовую чарку.
— С радостью! — подтвердил тост Коля, но лишь пригубил, пояснив: — За начальство по полной нельзя, оно наглеет. Я вообще стараюсь от начальства, от богов, быть подальше. Не мозолю глаза им. Даже забыл, кого там как зовут и кто по какому ведомству. Но ты-то пей, конечно, за Бальдра, к тебе это не относится! — успокоил он Кальва. — Ты ведь в другом департаменте…
— Да, мой покровитель Тюр, однорукий бог победы…
— Однорукий бог победы… — повторил Коля. — Да, что-то в этом есть…
— Богов вообще понять очень сложно, — согласился Кальв. — Вот, например, Видар — бог несчастья, всегда ходит с огромным кожаным башмаком… Почему?
— Почему? — удивился Аверьянов.
— Не знаю, — пожал плечами Кальв. — Он такой вот, вот и все… Да, кстати, твоего повелителя, Бальдра, — бога добра и счастья, убил Хед — слепой бог…
— Это как раз понятно. Бога добра и счастья может убить только слепой. Или безумный…
— Так, Коль, так…
— Это недавно случилось — Бальдра убили?
— Да нет, давно. Потому-то и нет добра, нет счастья…
— Ничего не понимаю! А как же он меня сюда послал, если он убит?
— Смерть — не повод для бездействия. Они же боги. Не люди. Нам их не понять. Он сам-то что говорил по этому поводу, когда тебя сюда посылал?
— А я его и не видел в тот день! — открестился Аверьянов, ничуть не лукавя. — Мне, скажем так, другие, третьи лица это задание в качестве хомута повесили на шею. Обеспечить вам высадку… Ну, то есть поддержать вас, встретить достойно… Впрочем, я об этом не жалею. Занятные вы ребята, с вами не соскучишься.
— О-о-о! — приосанился Кальв. — За нас!
— За вас с радостью! — поднял Коля свою стопку.
Опрокинув стакан «смирновки» и закусив сразу пригоршней маринованных корнишонов, Кальв с гордостью погладил себе густую рыжую бороду, вытирая заодно и руку, мокрую от маринада.
— Ты увидишь, что будет завтра, когда дружины наточат мечи и рассыплются десятками по равнине, от побережья до дальних синих гор…
— Ой-ой-ой, вот этого не надо! — Коля даже взял Кальва за предплечье, чтобы привлечь внимание. — Ни Тору, ни Одину эти дела по душе не придутся. Точно, поверь! Если нужно ребят привести в тонус и заодно выпустить пар, есть способ получше. Футбол. Знаешь?
— Нет.
— Замечательная игра. Смотри: две команды, две дружины. По десять человек. И у тех и у других есть ворота, которые они охраняют. Мы охраняем свои ворота от вас, а вы свои — от нас. Это понятно?
— Чего же проще? — пожал плечами Кальв.
— Второй момент. Мы хотим не только защитить свои ворота, но и забить в чужие, да? Поэтому и вы, и мы берем в свои дружины, принимаем одиннадцатого человека, вратаря, который стережет наши ворота… Твой вратарь охраняет твои ворота, мой вратарь — мои. А остальные десять дружинников иногда нападают на чужие ворота, а иногда обороняют свои — в зависимости от ситуации, от действий противника.
— А чем они воют друг с другом? — вмешался в разговор, заинтересовавшись, один из
