— Она расскажет тебе об этом завтра, маг, — Сийраиль зло улыбнулся.
— Сейчас, — жестко произнес я. — Никто никогда не посмеет выдавать себя за мага. Поверь, она сделала это не безосновательно.
— Те фокусники в шатре тоже выдавали себя за волшебников!
— Я не ошибаюсь. Поберегись причинить ей вред. Иначе тебе придется дорого платить за свое решение.
Сийраиль зло уставился на меня.
— Мне показалось, маг? Или ты угрожаешь мне? Не захотел ли ты сам заполучить ее?
— Самое благоразумное твое решение будет не трогать девушку, — заметил я.
— Ты забываешься, маг!
— Ты, похоже, сам забыл, император. Ты не считаешь что кое-кому обязан жизнью?
— Я тебе ничем не обязан! Можешь убираться — ты мне больше не нужен.
— Как коротка твоя память… — я засмеялся. — Мне надо было проехать мимо в пустыне. Никогда я еще не помогал глупцам! Я прокляну тебя и твою империю вместо нее.
— Ты не сможешь! — закричал Сийраиль.
— Ты знаешь, что я могу сделать. И еще большего не знаешь, что мне подвластно, — произнес я. — Не передумаешь?
— Взять его! — закричал Сийраиль.
Стражники растерянно выпустили девушку, но ко мне шагнуть не посмели. На лицах их отразилась растерянность.
— Твои слуги куда более благоразумны, — заметил я.
— Предатели! — взвизгнул Сийраиль и выхвати из ножен меч.
Однако в следующий миг он выронил его на пол. Под нашими ногами задрожала земля. Со стен начала осыпаться штукатурка, затем сорвались несколько светильников и разбились о пол. А потом стали рушиться стены.
— Я сотру твою империю в порошок, — заметил я. — И ничто не спасет ни ее, ни тебя.
Вокруг нас разрастался гул. Стены рухнули, крыша над нашими головами просто исчезла. А Сийраиль взирал на то, как рушиться его великолепный дворец. В городе царила паника. Он видел как мечутся в панике люди, как рассыпаются в прах городские дома, как на глазах за мгновение засыхают сады, и ветер с пустыни несет их пожелтевшую листву, которая обращается в охряный песок пустыни. И этот песок засыпает город, а пустыня, вздыбившись волнами барханов, поглощает остатки города, словно какой-то падальщик — труп давно убитого животного. Всего несколько мгновений и вокруг нас остался только песок, да бледное небо над головой.
— Ты больше ничего не увидишь, кроме пустыни, — произнес я. — Душа и жизнь твоя такие же пустые, поэтому ты не заслуживаешь ничего другого. Прощай, Сийраиль.
— Нет! — закричал он и упал лицом в песок.
Когда он поднял голову меня он уже не увидел.
— Вернись! Тэрсел, вернись! — закричал он.
На миг в его отчаянном крике мне послышался голос того мальчишки, которого я спас. Но я ничего не вернул, потому что власть испортила его безвозвратно.
— Император? — стражники шагнули к отчаянно озиравшемуся Сийраилю, но он не чувствовал ни их прикосновений к себе, и не видел никого и ничего кроме песка.
— Что ты сделал с ним? — девушка подошла ко мне. — И что ты собираешься делать со мной?
— С тобой — ничего. Его же я наказал. Жестоко, — я нахмурился. — Все могло бы быть по- другому…
— Не могло, — твердо возразила она. — Целый год император пытался ворваться в долину — так он боялся колдуньи, которая предсказала ему падение его империи и проклятия которое ляжет на его наследника…
Я с неверием уставился на нее.
— Не хочешь ли ты сказать…?
— Мое предсказание сбылось, — подтвердила она. — Хотя я не видела как именно это произойдет. Но то что империя будет разрушена, император убит, а его сын окажется проклят — я знала точно. Их род прервался. Теперь, я знаю, трон займет достойный человек…
Я пораженный взирал на девушку. Она давно взяла себя в руки, теперь на ее лице лежала легкая улыбка, словно наконец произошло то, чего она хотела.
— Пойдем отсюда, — предложил я.
Мы, вышли из дворца и спустились на придворцовую площадь. И вновь остановились в тени какого-то дерева. Из расположенного рядом сада тянуло прохладой и свежестью от фонтанов. В городе же царила вполне мирная обыденная суета, и никто из его жителей еще не знал, что они вновь лишились правителя.
— И все же я не понимаю…
— Я не из Закатной обители, как ты, — пояснила она.
— Но ты обладаешь магическим даром! Хотя и слабым.
— Ты прав.
— То есть… ты хочешь сказать, что ты…
— Я из Срединных миров.
— Но как? Как ты прошла Рубеж?! — вновь поразился я. — Тысячи охранников оберегают границы Закатных миров!
— Трудно минуть сам Рубеж и почти невозможно мир Приграничья. Но здесь в этих последних перед Срединными мирах не так тщательно все охраняется.
— С такой магической силой ты не сможешь даже раскрыть портал, — возразил я.
— Ты прав. Но меня провели сюда.
— Кто? Этот маг отсюда или тоже из Срединных миров?
— Он отсюда, но нашел способ как обходить охрану Пограничья.
На это у меня слов не нашлось. Это что же — Гейнир пребывал в уверенности, что Рубеж надежно охраняется, а в действительности его вполне смогли преодолеть? В какой-то момент я подумал, что должен сообщить ему об этом, но потом засомневался. У меня нет доказательств, и ему пришлось бы просто поверить мне наслово, однако, в свете того, что он знал обо мне, вряд ли такое возможно. Предъявлять же в качестве свидетельства жительницу срединных миров, только что мною спасенную… И я решил отложить визит к Гейниру, решив, что прежде сам все разузнаю.
— Гейнир, главный охранник, заверил меня, что в Закатные миры не проскользнет и мышь, — заметил я. — Он так же уверял меня, что маги срединных миров желают разрушить Закатную обитель. Это так?
На это она рассмеялась.
— Да, но вы… это вас всегда боялись…
— При том что большинство из нас маги светлые? — фыркнул я.
Она покачала головой.
— Раньше ведь не было разделения, не так ли? Как бы там ни было, остальные боялись вашей силы и вашей мощи. Но вы сами себя уничтожили и сокрушили. Сами уничтожили свою силу. Теперь могущественный маг в вашем народе — довольно большая редкость…
Ее слова еще больше удивили меня. Она была слишком юна, чтобы говорить о таких серьезных вещах, чтобы знать так много. Знать то, что мы уже сами о себе не помнили. Кроме того, она, сама того не ведая, почти повторила слова Гейнира.
— Но откуда тебе все это известно?
— Тебе так мало известно о своем народе, и ничего неизвестно о нас, — парировала она. — Иначе ты знал бы, что мы более тщательно следим за временем и всеми событиями, что происходят в мире. Иногда даже вмешиваемся в них.
— Не хочешь ли ты сказать, что вы следили на нами и в закатных мирах тоже пытались изменить ход событий?
