– Я открыл тебя, как астроном открывает звезду, – сказал однажды Борца.
Счастливые, они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели вниз.
Ночь, эфемерная сорокапятиминутная ночь, шла на убыль.
Они посмеялись, глядя, как проснувшийся в клетке попугай – вестник солнца – принялся смешно подпрыгивать, хватаясь клювом за прутья: бедняга никак не мог привыкнуть к невесомости.
– Зари…
– Что, милый?
– Ты обещала рассказать о полете «Альберта», – тихо напомнил Борца.
– Целью полета «Альберта» была звезда Алголь, – ровным голосом начала Зарика.
– Алголь, или иначе – Бета Персея, – кивнул Борца. – Слышал об этой звезде.
– Ты знаешь отчет «Альберта»?
– В общих чертах…
– Кроме машины синтеза да еще карантинной службы, для тебя ничего в мире не существует!
– Неправда, существует.
– Что же?
– Ты.
– Куда мне! – засмеялась Зарика. – Я ведь не машина, а только человек.
Некоторое время они молча смотрели на родную планету, окутанную предутренней мглой, которая быстро редела: через несколько минут спутник-клиника должен был пересечь плоскость терминатора, отделяющую день от ночи. Глубоко внизу, отдаленная от них сотнями километров, угадывалась ночная Атлантика.
Среди волн брызнула горстка ярких огней.
– Корабли? – спросила Зарика.
Борца покачал головой.
– Остров Энергии, – сказал он.
– Не помню такого.
– Не мудрено: когда ты улетала, его еще не было.
– Искусственный остров?
Борца кивнул.
– Его смонтировали недавно. Собрали с помощью белковых роботов, – сказал он. – У подножия острова, на дне Атлантики, – подводный город.
Корабль без перехода влетел в день. В черном небе воцарилось мохнатое яростное солнце, потоки света хлынули во все уголки отсека. Борца поднялся и опустил полупрозрачную шторку.
– Персей. Красивое имя, – сказал он, садясь поближе к Зарике. Она не отодвинулась. – Знаешь, Зарика, в детстве я больше всего любил легенду о храбром Персее. Помнишь?
– В общих чертах… – улыбнулась Зарика.
– А еще в гости к Персею летала.
– Расскажи легенду, – попросила Зарика.
– Дело было, как положено в легендах, в некотором царстве, в некотором государстве, – начал Борца.
– Почему в некотором? – перебила Зарика. – Это было Аргосское царство, и правил в нем царь Априсий.
– О женское коварство! – воздел руки Борца. – Ты знаешь легенду о Персее лучше меня, так зачем же заставляешь меня рассказывать ее?
– Мне нравится, как ты рассказываешь.
– В таком случае, продолжаю. Научным прогнозированием в те далекие времена еще не занимались, а царь интересовался своей судьбой. Поэтому призвал он оракула и спросил: «Что сбудется со мною?» Оракул прикинул царскую судьбу и выдал весьма невеселый прогноз: оказывается, в будущем Априсия должен убить его собственный внук, которого еще и на свете нет. Царь решил предотвратить беду домашними средствами. Он заточил свою единственную дочь Данаю в башню. Прошу обратить внимание – башня была выкована из чистой меди. Ни один посторонний не мог проникнуть в башню, и Априсий торжествовал. Но, как выяснилось, слишком рано радовался царь. Дело в том, что сценарий развития событий начертан богами, которые в своих расчетах учли все вероятные увертки хитрого царя. Громовержец Зевс поступил просто: он превратился в золотой дождь и проник к заточенной Данае. В результате у нее родился сын Персей. Он-то и дал название звезде, еще не зная, что к ней полетит красавица Зарика… Ну, а теперь твоя очередь.
– Рассказать о Бете Персея?
– Да.
Зарика прикрыла глаза.
