уновца за ноги и стали тащить назад. Спецназовец сильно ударил одного из них сапогом в челюсть, и вырвал ногу от второго. Он полностью скрылся в норе. Оттуда слышался крик уползавшего вглубь норы уновца:
— Дайте мне умереть! Дайте мне умереть! Я больше не могу...
Уновец выстрелил из автомата, отбив охоту кому-либо лезть за ним. Грохот выстрелов, заглушив смертельный вой туннеля, вытрезвил уновцев.
Дехтер обратился к Митяю:
— Что за хрень?! Как его вытащить оттуда?!
Но его перебил Ментал:
— Я чувствую опасность.
— Что? — Рахманов посмотрел на мутанта, снимая автомат с предохранителя. Все насторожились. Митяй, который знал от Дехтера о способностях Ментала, быстро приблизился к нему и спросил:
— Что ты чувствуешь?
— Это не люди... они могучи... они приближаются... их несколько... они агрессивны... они хотят нашей смерти... вернее они хотят нас съесть, — голос всегда невозмутимого Ментала дрожал.
Из норы, где-то уже далеко, послышались выстрелы и крик уновца. Потом всё затихло.
— Змеи, змеи, — стали повторять партизаны один за другим. Было видно, что даже они от этого слова близки к панике. Митяй спокойно, но громко скомандовал:
— Готовимся к бою! Встретим их, как положено...
Тут же муосовцы достали из поклажи дрезин здоровенные банки с чёрными этикетками. Из колчанов извлекли необычные стрелы — с намотанными возле острия кусочками ветоши. Эти стрелы окунули в содержимое банок, а затем снарядили ими арбалеты. Острия мечей также окунули в банки.
Дехтер, спросил у Митяя, указывая на банки:
— Что это?
— Раствор цианидов. Иначе змеев не убить.
Дехтер немедля отщёлкнул рожок своего автомата, и окунул его, держа в перчатке, в банку с цианидом, после чего пристегнул обратно к автомату. Некоторые из москвичей сделали тоже самое.
Приближение змеев уже было слышно. Шум и скрежет доносился из нор. Дрезины сомкнули вплотную. Москвичи и минчане напряжённо ждали.
Сердце Радиста готово было вырваться из груди. Он отыскал глазами Светлану. Она с «Купчихой» забрались на дрезину и также держали наготове свои арбалеты. Свет фонарей туда не падал и лица девушек оставались в тени. Но Радисту показалось, что они не боятся того, что неминуемо произойдёт. Между девушками на дрезине сидела Майка. Радист ничего не мог сделать со своим страхом, дрожащей рукой он щёлкнул предохранителем.
Переднюю дрезину подбросило. Она подлетела к самому своду туннеля, разбрасывая груз, и упала в нескольких метрах впереди, придавив трёх ходоков. На месте, где только что стояла дрезина, вздымался из отверстия в полу, упираясь в потолок, грязно-белый столб метровой толщины. Столб заканчивался утолщением. Утолщение раскрылось, словно цветочный бутон, развернувшись в огромную мерзкую пасть, утыканную сотнями кривых прозрачных зубов. С пасти стекала тягучая слизь. Всё это длилось не более секунды, и змей молниеносным выпадом откусил голову с половиной туловища одному из бойцов. Нижняя часть того, что ещё недавно было человеком, некоторое время стояла, подёргивая ногами, а потом упало.
Щёлкнули механизмы арбалетов, стали стрелять автоматы. Окровавленная пасть чудовища, только что проглотившая полчеловека, снова распахнулась, издав чудовищный вопль. С воплем из пасти вырвались брызги слизи, смешанной с кровью. Монстр сделал рывок и из пасти выпали отгрызенные ноги следующей жертвы.
От дюжины арбалетных стрел голова монстра ощетинилась, словно ёж, а пули наделали десятки отверстий, из которых сочился зловонный гной. Змей сделал третий замах, откусив отбегавшему уновцу бок.
Было видно, что сотни пронизавших тело животного пулевых ранений причиняют ему боль, но не лишают его сил. Змей снова издал вопль, снова замахнулся, но неожиданно замер и стал заваливаться — подействовал яд. Не ожидая, пока он упадёт, минчане подбежали к змею и стали сечь его мечами.
— Господи, помилуй, — произнёс кто-то из минчан и тут же человеческий крик нарушил тишину прервавшегося боя. Обернувшись назад, они увидели ещё одного монстра, который вздымался над последней велодрезиной. Во время стрельбы он неслышно подкрался сзади и уже сожрал двоих солдат. Это чудовище полностью выползло из норы в туннель и его задняя часть терялась в темноте. Пока минчане перезаряжали арбалеты, уновцы стреляли из автоматов и пулемётов, но это не убивало животное, а лишь делало длиннее паузы между его ударами. Огнемётчик направил горящую струю в пасть змея. Поджаренное чудовище издало вопль и в следующее мгновение разорвало в клочья огнемётчика. Дехтер выхватил у одного из растерявшихся бойцов гранатомёт. Когда пасть снова открылась, он пустил гранату прямо туда. Голова чудовища лопнула, как упавший на пол арбуз. Жёлтый вонючий гной обрызгал тех, кто в этот момент был ближе всего к змею. Одного из минчан ранило осколками разорвавшейся гранаты.
Вдруг за клубами дыма от взрыва послышался рокот. Третий змей, в отличии от своих сородичей, избрал другую тактику. Он не стал пожирать людей, а свернувшись в клубок, всей своей двадцатиметровой тушей стал напирать, извиваясь кольцами. Тело чудовища совершало быстрый дикий завораживающий танец, ломая кости бойцов. Ходоки и уновцы беспорядочно стреляли. Редкие попадания причиняли змею только ранения. В неразберихе пули прямым попаданием и рикошетом поражали своих же. Вот уже змей приблизился к последней велодрезине. Хвост змея, вырвавшись из клубка, ударил, припечатав к стене двух ходоков.
Неожиданно Митяй в несколько шагов разбежался, запрыгнул на дрезину, пробежал по грузу ещё несколько шагов и прыгнул в гущу колец. Почти одновременно три проводника из числа Первомайцев с каким-то грозным кличем бросились к змею. У каждого в руках было по два коротких меча, которыми они крутили мельницу, от чего их руки и мечи слились в единое полупрозрачное облако. Когда мельницы из мечей и рук столкнулась с туловищем змея, полетели ошмётки змеиного мяса и брызги гноя. Проводников уже не видно — они скрылись в гуще колец. Размеренный танец змеиных колец сменился их судорожным дёрганием, потом кольца упали. На голове змея лежал измученный Митяй, держась единственной рукой за рукоятку меча, всаженного по самый ограничитель в тело змея. Два храбрых Первомайца были раздавлены кольцами змея, один стонал, лёжа под змеиным туловищем. Но они сделали своё дело — поражая тело животного они отвлекли его внимание на несколько секунд. За это время Митяй добрался до слабого места змея — к одному ему ведомой точке между черепом и позвоночником — и всадил туда свой меч, обильно смоченный ядом. Яд проник в нервный центр чудовища и убил его.
Наступила давящая тишина. Ужас Радиста сменил стыд. Из своего автомата он так не разу и не выстрелил. Весь бой он тупо, как парализованный, стоял и смотрел на гибель своих товарищей. Правда, этого никто не заметил — всем было не до Радиста.
Дехтер обратился к Менталу:
— Их было трое?
— Нет, четверо. Одно уходит, боится...
— Ну вот и всё, — Дехтер хотел присесть на край дрезины, но Ментал неожиданно сказал:
— Нет, не всё. Я чувствую людей... Много людей... Они тоже хотят нашей смерти... Они тоже хотят нас съесть...
Минчане зашумели:
— Диггеры, диггеры... Они идут по норам змеев...
Митяй и Дехтер почти одновременно скомандовали:
— К бою!
Митяй добавил:
— Баррикады.
Партизаны быстро сбросили с дрезин груз, создав с обеих сторон импровизированные стены полутораметровой высоты, на всю ширину туннеля.
