Митяй обратился к Менталу:
— Шатун очень опасен. Как его можно убить?
Ментал невесело улыбнулся:
— Убить? Никак ты его не убьёшь. Во всяком случае арбалетами, мечами и даже гранатомётом его точно не взять. Он не материален, хотя может воздействовать на материю...
— Тогда нам всем кранты!, — подвёл итог Дехтер.
— Не исключено. Но могу тебя немного успокоить, вряд ли ты его серьёзно интересуешь: ему безразлично, существуешь ты или нет. Убить тебя ему не сложно, но нет значимых стимулов делать это... Пока нет...
— Так или иначе, у меня нет желания больше здесь оставаться. Подымаемся!
Они продолжили путь. Через несколько минут показались ворота Октябрьской...
5. Центр
Сразу же после Последней Мировой войны, по привычке, минский метрополитен и система прочих подземных коммуникаций и убежищ, продолжали называть МУОСом. Эта аббревиатура была уже совсем не актуальной, первоначальное её значение со временем забылось и постепенно слово Муос стало именем собственным, обозначавшим Вселенную подземного Минска.
Валерий Иванюк по-прежнему считался Президентом Республики Беларусь, хотя теперь он управлял доменом меньшим, чем довоенный мэр какого-нибудь райцентра. Первым делом он сократил Правительство, оставив всего нескольких министров. Остальные чиновники были понижены до уровня простых служащих, связников, инспекторов, направлены для управления станциями, а большинство — стали простыми рабочими. Это вызвало возмущение вчерашних белых воротничков. Президент распустил свою охрану, оставив одного Тимошука. Но даже оставшиеся при власти были недовольны решением Президента о сокращении пайков.
Исключение Президент сделал только для учёных, вошедших в число созданного им Учёного Совета, а также работавших в нескольких наспех созданных лабораториях. Он старался их обеспечить всем необходимым, в том числе повышенными пайками, считая, что голод не должен мешать мыслительному процессу. Иванюк рассчитывал, что именно наука — то спасительное средство, которое поможет выжить сошедшим под землю, а со временем вернуться им обратно. Между тем прогнозы учёных повергли в уныние: во время Последней Мировой воюющие стороны применили кобальтовые бомбы и существующий уровень радиации не позволит выбраться на поверхность в течении многих десятилетий. Муос станет для минчан единственным домом на десятки, а может быть и сотни, лет. Если запущенная геотермальная станция, функционировавшая вблизи Университета, обеспечила потребности в электроэнергии большей части метро, то запасов продовольствия оставалось месяца на четыре.
Основными артериями Муоса по-прежнему оставались линии метрополитена. Весь Муос был поделён на четыре административных сектора: Центр, Восток, Юг и Север. Новый Парламент состоял из полномочных представителей каждой станции метро, а также представителей бункеров и убежищ с численностью населения более 100 человек.
Созданные из числа бывших военных и сотрудников МВД силы безопасности взяли под контроль склады с продовольствием, медикаментами, оборудованием. Была проведена перепись населения, численность которого составила 142 тысячи человек. Безопасные помещения Муоса не могли их всех вместить. Все помещения были условно разделены на верхние и нижние. Иванюку пришлось принять непростое решение: в верхних помещениях, где уровень радиации был высок, решено содержать тяжело больных, нетрудоспособных, женщин и мужчин свыше 50 лет. Там, где между верхними и нижними помещениями не было гермодверей, они были установлены.
Администраторы и инспектора на перенаселённых станциях и в бункерах зачитывали воззвание Президента о необходимости разделения для сохранения жизни младших поколений и будущего всего народа. В большинстве своём народ принял эту «временную» меру, не зная ещё, что это далеко не последнее разделение в истории Муоса. Но на станциях Автозаводской и Парке Челюскинцев, а также в бункере Комаровского рынка произошли стихийные восстания, которые пришлось подавлять силам безопасности.
Со временем самой насущной стала продовольственная проблема: еды катастрофически не хватало, довоенные запасы были давно съедены. Учёные, не выходя из своих лабораторий неделями, в срочном порядке закончили селекцию нерадиоактивного картофеля. Но первый урожай картофеля, добытый ценой сотен жизней, не смог всех накормить. Необходимо было расширять пашню на поверхности, а значит увеличивать количество крестьян, которые будут картофель возделывать во время короткого ядерного лета. Ряд заселённых туннелей и прочих помещений под землёй необходимо использовать под фермы и оранжереи. А значит, нужно ещё больше людей отправлять в верхние помещения.
Учёные социологи и экономисты предложили систему цензов возраста и значимости. По их мнению каждый в возрасте свыше 40 лет должен уходить в верхние помещения, за исключением специалистов, представляющих особую значимость. После принятия Парламентом цензовой системы треть станций взбунтовались. Некоторых Парламентёров, голосовавших за закон, убили. Большой кровью порядок был восстановлен в большей части Муоса. Но Восток далее Площади Победы вышел из-под контроля, большая часть неметрошных убежищ и коммуникаций Юга и Востока стали неуправляемыми. Эти поселения перестали платить налоги, выходить на общие работы, впускать на свои станции инспекторов и силы безопасности. Восстанавливать контроль над этими территориями уже не было сил и времени.
Из подконтрольной части Муоса целые семьи, спасаясь от ценза, бежали в неметрошную часть подземного Минска. Многие из них там погибали, некоторые примыкали к созданным или создавали новые общины и поселения. Значительная часть становилась бандитами, нападавшими на обозы, станции и другие поселения, грабя, насилуя и убивая.
В подконтрольной Президенту части Муоса за год население сократилось в два раза. А продовольствия всё не хватало. Смерти от голода, а также от сопутствующих голоду болезней и эпидемий, стали обычным делом в Муосе. Ко всему в тот злополучный год в июле случились заморозки со снегом и большая часть высаженного на поверхности картофеля погибла. Учёный Совет разработал «Временную систему мер по созданию антикризисной социальной структуры общества». Суть состояла в дроблении населения Муоса на девять уровней значимости. В соответствии с уровнями значимости его обладатели получали продовольственные пайки и другие блага. Уровни 8-9 были практически бесправны.
Пробежав глазами законопроект, Валерий Иванюк вскипел:
— Это куда ж мы катимся, господа? В рабовладельческий строй? К кастовой системе? Да как вы могли такое предложить мне? И каким же уровнем значимости вы наделили себя?, — Иванюк заглянул в представленную учёными таблицу, — В первый конечно! Значит, будем жировать, а народ пусть дохнет, чтоб прокормить нас с вами. Не бывать этому! Да, нам сейчас тяжело, но экономика налаживается. Один неурожай не должен нас бросить в пучину средневековой дикости!
Парламент тоже не поддержал эту инициативу Учёного Совета. И отклонил ещё более жестокий проект учёных о начале лабораторных опытов по созданию людей-рабов, которые смогут жить на поверхности.
На следующий день после голосования Иванюк выехал на станцию Октябрьская. Здесь проводились работы по переоборудованию перехода между Московской и Автозаводской линиями метро в оборудованный рельсами туннель, который должен был заменить обрушившийся стационарный туннель соединявший две ветки. Окончание работ по каким-то причинам задерживалось и Иванюк лично хотел с этим разобраться. Он решительно вошёл в переход, из которого выгнали всех рабочих. С ним были Председатель Учёного Совета, верный телохранитель Семён Тимошук, а также два министра: министр
