по карнизу, разбил стекло, влез, а это квартира - чужая!
Он к двери, а тут - звонок! Он говорит: 'Никого нету дома!' Ему говорят: 'Откройте - милиция!'
Он думает: 'Во, вляпался! Лучше бы я с карниза упал! Я б сейчас лежал на больничной койке, а теперь придется - на нарах!'
Открывает он дверь, его спрашивают: 'Фамилия?'. И тут его осенило, он говорит соседскую: 'Иванов!'. Ему говорят: 'Гражданин Иванов, вы арестованы за убийство!'
Он говорит: 'Но я не Иванов! Вот, посмотрите - окно разбито!'
Ему говорят: 'А... бежать хотел!' И хоп ему по шее!
Мужик совсем обалдел, кричит: 'Позовите жену!' Позвали. Говорят ей: 'Если подтвердите, что он ваш муж, - забирайте! А если скажете 'нет', то никогда больше его не увидите!'
Жена говорит: 'Конечно, нет! Он мне, подлец, полжизни загубил, я хоть вторую спокойно поживу!'
Он кричит: 'Нина, мы ж с тобой вместе детей родили!' Она говорит: 'Что-то я не помню, чтоб ты беременным ходил! Прощай, Степан. Одевайся, - говорит, - теплее - тебя, наверное, в Сибирь сошлют!'
Отвезли мужика в КПЗ. Он в дверь колотит, орет: 'Вы перепутали! Снимите у меня отпечатки пальцев!' А уголовники в камере говорят: 'Мы лучше с тебя одежду снимем!' Отобрали у него одежду, обрядили в тряпье... Следователь на следующий день, как увидел, говорит: 'А не вы ли в 1896 году свою сожительницу удушили? У нас с тех пор дело незакрытое!..'
Мужик думает: 'Нарочно признаюсь! А на суде разберутся!' И говорит: 'Да, это сделал я! А фамилия моя - Гитлер!' Следователь протягивает ему сигареты и говорит: 'Курите, Адольф!' Мужик кричит: 'Какой я тебе Адольф?!' Следователь говорит: 'Ну хорошо: Адик - не волнуйся, на суде разберутся!'
А на суде адвокат говорит: 'Посмотрите на эту дебильную морду, разве мог бы он ударить человека - он бы промахнулся!'
Прокурор говорит грозно: 'Требую для него самого сурового наказания - пусть служит в милиции!' А судья, рэкетирами запуганная, с закрытыми глазами полистала дело и говорит: 'Поскольку, подсудимая, вы являетесь матерью-одиночкой, то попадаете под амнистию! И бегите отсюда быстрее, потому что здание у нас старое, не ремонтируется и вот-вот рухнет!
Вот и весь юмор!
Санитарный день
Прошлым летом художника Ипатова занесло случайно в деревню Ольховку. Поехал на этюды, думал, на недельку, но прожил там почти месяц, сроднился с природой, сдружился с многодетной семьей Егора Карпухина и, покидая гостеприимный дом, искренне предложил:
- Будете в Москве - заходите.
Егор бывал в Москве не часто. Даже, можно сказать, редко - всего два раза. А тут, проводив гостя, засобирался. И предлог подвернулся: детям кое-что для школы купить.
- Ты там дураком-то не выкажи себя, - напутствовала жена. - Они ведь там - интеллигенция!
- Ладно, разберемся, - коротко, по-хозяйски ответил Егор.
И поехал.
Ипатов встретил его приветливо.
- Ну, ты располагайся, - гостеприимно предложил он, - а мне нужно по делам. А потом я тебя развлеку как-нибудь...
Оставшись один, Егор с любопытством обошел квартиру и решил вздремнуть. Пока он размышлял, где ему лучше приклонить усталую голову, в коридоре заблямкал звонок.
'Вернулся. Забыл чтой-то', - подумал Егор, открыл дверь и увидел молодую модную женщину.
- Это квартира художника Ипатова?
- Его самого, - подтвердил Егор.
- Я немного опоздала, - сказала женщина, уверенно проходя в квартиру. - Извините.
- Да ничего, - пробормотал Егор, не зная, как ему поступить и что сказать.
- Мне куда? - деловито спросила гостья.
- Вот, пожалуйста, - неловко взмахнул рукой Егор.
Женщина поняла его жест по-своему, быстро прошла в комнату, на которую указывала протянутая пятерня Егора, и плотно прикрыла за собой дверь.
'Понятно', - определил Егор, ничего не поняв.
Ложиться спать теперь было неудобно, он прошлепал на кухню, посмотрел в окно на шумную улицу, потом вышел в коридор, чтобы пройти в ванную, и тут услышал:
- Я готова!
'Зовет за чем-то', - понял Егор, осторожно приоткрыл дверь в комнату, где была гостья, и - обомлел. Женщина абсолютно голая стояла посреди комнаты и вопросительно смотрела на него.
- Я готова, - повторила она. - Вы скоро?
- Я... с-счас! - пролепетал Егор и поспешно закрыл дверь. 'Елки-палки, что ж это такое?! Выходит, она это... того самого!..'
- Так мне долго ждать-то?! - донеслось из-за двери.
'Вот ведь как у них, у городских-то: долго, говорит, ей еще ждать! А мне что делать?! Это ж она, получается, не к нему, а ко мне пришла! Ну да, ведь он же говорил: 'Развлеку', и вот десяти минут не прошло...'. Он вдруг вспомнил, сколько времени - год целый! - он ухаживал за своей Нюркой, и даже обидно ему стало.
'Эта-то посимпатичней будет, - невольно сравнил он, - хотя и моя Нюрка тоже не топором рублена'. Он представил, что его жена вот так запросто, без долгих разговоров, приходит к кому-то в дом, и прошептал: 'Вернусь - убью, гадину!'.
Неведомая сила подталкивала открыть дверь и глянуть еще разок, но образ жены, вызванный воображением, стоял перед глазами. 'Корову сейчас, поди, доит, - подумал Егор. - Корова-то у нас сейчас хорошая. Такую бы корову годов десять назад!.. А эта-то фефела, она разве что понимает! Булки небось думает, на грядках растут!'
Егор вспомнил виденное только что холеное сдобное тело натурщицы, и злость на нее, сытую и гладкую, охватила мужика: 'Тебя бы, дуру, на место моей Нюрки, ты б враз потускнела! Ты б пошастала бы по квартерам! Ты!..'
- Так вы будете работать? - снова донесся голос натурщицы.
'Ра-бо-тать! Работу себе нашла!' - Егор резко распахнул дверь и, хмуро глядя в сторону, сказал:
- Ты вот что, милочка, ты давай обувайся, одевай свои шмутки и... и дуй, девка, отсюда подобру- поздорову!
Выпроводив гостью, Егор оделся, взял пустой, приготовленный для покупок чемодан и - поминай как звали!
- Чего ж порожний-то приехал? - встретила его жена.
- Чего, чего, - проворчал Егор, не поднимая на жену глаз, - закрыто там все - вот чего. Санитарный день!
Хочу купить собаку
В прошлую субботу Николай Петрович встретил своего приятеля Сергея Ивановича. Они, как известно, живут в одном доме, но с работы возвращаются с разницей в 15 минут и поэтому видятся в год раз пять-шесть, изредка - семь.
Сергей Иванович стоял на улице у столба и читал какое-то объявление.
- Ты что - меняться надумал? - строго спросил Николай Петрович.
