Хорошенькая?
Эвелина шлепнула его по голове сложенным веером.
– Не слушайте моего братца. У него как только солнышко снег растопит, так одни женщины на уме. Все прочие мысли вытекают через уши, да, дорогой?
В голубых глазах оборотня появилась тоска – впрочем, свойственная всем представителям животного мира по весне.
– Ну и что? – смущенно забормотал он, – я мужчина. Ничем не хуже, ничем не лучше прочих. Так что за леди вас беспокоила, а?
– Я ее видела, – степенно начал рассказывать Этьен, – она вышла из шкафа, поцеловала меня и оставила розу. А сама – испарилась.
– Странная какая-то леди, – заметил Альберт и хихикнул, – впрочем, не о том речь. Агата, вы ее только раз видели? Схватить не пробовали?
– Ну вот еще! А если это был вампир?
– Если бы это был просто вампир, мы бы с тобой сейчас не говорили, – заметила Эвелина, – значит, леди из шкафа было нужно что-то… Но что именно? Этого мы пока не знаем, но обязательно узнаем.
– По крайней мере, она не покушалась на мою жизнь, – вклинилась я в беседу, – чего не скажешь о пункте втором…
– Та-ак, – Альберт зловеще оскалился, – тут записано «чудовище». И что, это правда было оно?
– Самое что ни на есть! – пискнула Лей.
Цветочная фея даже попыталась взлететь, но – увы – съеденный персик неумолимо тянул к земле, и все попытки свелись к подпрыгиванию светящегося мячика.
Эвелина сложила на груди изящные руки и серьезно на меня посмотрела.
– И как оно выглядело, Анесса? А самое главное, где это ты ухитрилась с ним повстречаться? Мы, конечно, еще недавно сидели в Некрополисе, но что-то я не припомню монстров, разгуливающих свободно по королевскому парку!
Хороший вопрос, Эвелина. Хороший… И что мне отвечать? Рассказать о том, какую роль мне уготовила леди Вьенн при дворе короля Эльфира? Но кто знает, как отреагируют оборотни, приставленные ко мне его величеством! К своему ужасу, я ощутила как жар прилил к щекам. Агнесса Рой де Лив, провались все к демонам, никогда толком не умела врать!
– Оно напало вечером, – пролепетала я, – и было похоже на огромного жабопса с большой головой и пастью, утыканной зубами так, что от меня бы и костей не осталось.
– Но кости все-таки остались, – уточнил Альберт, – следовательно…
– Она не знает, кто ее спас, – загадочным тоном сообщил Этьен.
– И случайно оставил нам вот это.
Я выложила на стол медальон, отмытый от крови и сверкающий в солнечных лучах как маленькая звезда.
Оборотни как по команде склонились к моей находке, и Эвелина, которая, видимо, обладала более тонким обонянием, – проворчала:
– Как забавно. Я узнаю этот запах, но, к сожалению, не могу опознать герб.
– И-и? – Альберт настороженно потянул носом, – я ничего толком не чую. Агнесса, ты его помыла, да?
– Аромат «Убей меня красиво», – тоном знатока пояснила его сестра, – новинка от Вампириччи. Между прочим, продаются чуть ли не на вес золота.
– Значит, теперь ты можешь найти и хозяина медальона?
Я с надеждой ожидала услышать «да», но Эвелина в задумчивости качала головой.
– Агнесса, это самая модная новинка. Сотни вампиров и зажиточных оборотней наверняка приобрели духи – и тут нам с тобой нужно определиться: если владелец медальона живет при дворе, то мне придется обнюхать здесь всех и каждого, кто прибывает из Некрополиса, чтобы найти очаровашку. Их, конечно, сейчас мало, но кто знает? А если он уехал?!!
– А как… ты думаешь, этот медальон мог принадлежать монстру?
– Разумеется, – сказала Эвелина, – если бы я была уверена, что вещица принадлежит вампиру, то я бы уверилась в том, что вампир – не убийца. А так…
– Вампиры не превращаются в чудовищ, подобных тому что на тебя напало, – торопливо пояснил Альберт, – более того…
И он ударился в пространные объяснения, чем вампир рожденный отличается от сотворенного. Мне раньше и в голову не приходило, что даже кровососы проклятые бывают разными! Вампиры рожденные, например, всегда могли обращаться в туман и таким образом проникать в комнаты красоток через замочные скважины или щели в окнах. Вампиры сотворенные не то что в туман, даже в летучую мышь перекинуться не могли – левитировали помаленьку и все. А что до превращения в чудовище, рожденные предпочитали внешность благородную, волчью то есть, а сотворенные вообще не умеют менять облик, или умеют – но крайне редко.
Под конец я совсем запуталась.
– Выходит, напал на меня оборотень? А спас – неизвестно кто?
– На тебя
– Б-р-р-р-р! – я сжала пальцами виски, окончательно заплутав в рассуждениях оборотней, – что делать-то будем?
– Девицу из шкафа надо бы поймать, – сладким голосом протянул Альберт, – я бы с удовольствием ее допросил, да-а…
И снова получил веером по лбу.
Я распрощалась с оборотнями незадолго до ужина, от отсутствия которого так страдал Этьен. Времени до ночи оставалось хоть отбавляй, я была совершенно свободна. Так как никаких полезных занятий для королевской невесты задумано не было, я решила сама придумать развлечение – простое и невинное, от которого бы никто не испытывал дискомфорт, а я бы приобрела надлежащую стойкость духа, столь необходимую в грядущих и предсказанных Виолеттой испытаниях.
Единственной здравой идеей оказалось сочинение письма родным. Я покрутилась в гостиной, собрала оставшиеся после нашего совещания чистые листы бумаги, взяла перо и дорожную чернильницу с завинчивающейся крышечкой – и, уложив все это в изящную плетеную сумочку, начала осторожно продвигаться к выходу.
– Ты куда, Агнесса?
Хм. Было бы наивно полагать, что мои маневры останутся незамеченными Этьеном. Он вырос передо мной словно из-под земли, высоченный и плечистый – я чуть было не уткнулась носом в его пышную тряпичную грудь, обтянутую небесно-голубой саржей.
– Письмо родителям напишу, Этьенчик.
Наверняка он заподозрил меня в каких-нибудь тайных и безнравственных намерениях, потому что даже не подумал уступить дорогу.
– А здесь ты его написать не можешь?
– Здесь витает дух убитой эльфийки, – страшным голосом ответила я, – он сбивает меня с нужного настроя.
– Скоро вечер, – тоном строгого наставника напомнил Этьен, – надеюсь, ты не жалуешься на память?
– Ой, ну я немножко! Ну Этьен, миленький, отпусти, а? Ну, что мне теперь, и носа не казать из дому? Я зачахну, и сделаюсь призраком!
– Я же забочусь о твоей безопасности, – он развел руками, – эти оборотни что-то не шибко тебя охраняют… А между прочим могли бы…
Того, что могли бы Эвелина и Альберт, я уже не услышала. Этьен не договорил, оборвав себя на полуслове, потому что в дверь учтиво постучали.
