– За что я благодарен вам, – он протянул мне цветок, – вы позволите сопровождать вас? Не стоит бродить одной по ночному парку, леди Агнесса.
Я молча взяла розу, на миг наши пальцы соприкоснулись – рука у Эдгара была теплой и вполне человечной наперекор всем байкам про обитателей Некрополиса.
Впрочем, что это я расчувствовалась? В том, что этот субъект совсем не холодный, я убедилась еще на королевском балу, да и потом, в злочастной беседке...
– Надеюсь, щека не болит? – участливо спросила я.
– Нет, конечно же, нет.
Он галантно предложил мне опереться на его локоть, и мы неторопливо пошли по тропинке.
– Право же, я не хотела вас так оцарапать, – смущенно добавила я, вспомнив кровавые полосы на безупречной вампирьей щеке.
– Я сам во всем виноват, леди Агнесса, – последовал спокойный ответ, – виноват и достойно наказан.
Воцарилась тишина. Мне пришло в голову, что – какая жалость – Эвелина не может обнюхать его и сравнить запах с тем, что остался на медальоне.
– Какими духами вы пользуетесь? – как можно более невинно спросила я.
– Сегодня – «Кровь оборотня» от Клыкко, – Эдгар загадочно улыбнулся, – если вам нравится, я мог бы привезти вам женские духи. В подарок.
– А вы разве не пользуетесь «Убей меня красиво» от Вампириччи?
Он пожал плечами.
– Отчего же. Всем нравится сейчас творение Вампириччи. Шикарная новинка, говорят, чтобы создать ее, он собственноручно (или собственнозубно) разделался с двенадцатью невинными девушками.
– Зачем?!!
– Ну, он должен был понять, что собой представляет аромат красивой смерти.
– Она не бывает красивой, – мрачно обронила я, – уход в
– Откуда вам знать, леди Агнесса?
– А вам откуда знать? – рассердившись, я выдернула руку из пальцев Эдгара, – или вам это известно из наблюдений, так сказать? Скольких людей вы отправили к Всевышнему, а? Сколько молодых девушек по вашей вине отправились на небо?!!
– Не так уж и много.
Наверное, не стоило мне бросаться этими злыми, едкими словами. Я слишком поздно поняла, что умудрилась разозлить монстра. Теперь мы стояли друг напротив друга, сверкая глазами, а вокруг – темень, тишина и густой, почти осязаемый запах ночных цветов.
– Не смейте ко мне приближаться, – пролепетала я, с ужасом видя, как Эдгар шагнул ко мне.
– Почему же? Я в вашем представлении палач, убийца. Что будет, если к списку моих жертв добавится еще одна? К слову, леди Агнесса, вы чудесно пахнете. И я знаю, что ваша кровь принесла бы мне немало приятных мгновений.
– Не подходи!
Я невольно попятилась, подол платья зацепился за ветку – но я изо всех сил дернула его. Хрусь! И светлый лоскут остался на кусте, а я, царапая руки о колючки, продолжала отступать.
– Не подходи, я закричу!
Исчез, исчез галантный кавалер. Теперь на его месте остался только убийца, безжалостный монстр, для которого люди издавна служили пищей, не более того.
– И кто тебя здесь услышит? – прошипел Эдгар, – можешь кричать, если тебе этого хочется. Но перед тем, как начнешь вопить... я должен тебе сказать вот что... о том, что у меня никогда не было выбора, и кроме того... Дай мне руку, Агнесса. Руку, я сказал!..
Через мгновение я закричала. Но не потому, что в мою шею впились острые клыки, вовсе нет. Я оступилась и кубарем покатилась куда-то вниз, в кровь раздирая руки о колючки и ударяясь о деревья.
– Агнесса! О, провались все к демонам...
И он ухитрился остановить мое падение по крутому склону, и прижал к себе, жалея и убаюкивая.
– Какой я дурак, – прошептал Эдгар, – видит Всевышний, ты разозлила меня, и я хотел тебя припугнуть, и рассказать, как все было и есть на самом деле... А вовсе не то, о чем рассказывают ваши старухи у огня. Но забыл, совсем забыл что вы не чувствуете, куда ступаете, и не можете видеть пропасти за собственной спиной...
А я – вместо того, чтобы гордо оттолкнуть его и удалиться – вцепилась в жесткую ткань камзола и разревелась. Считай, второй раз со времени прибытия в Светлый лес.
– Как же все глупо получается, – пробормотал вампир, осторожно ведя меня вниз, на дно овражка, – я просто несносен, да? Ну, пожалуйста, прости. Я бы никогда в жизни не причинил тебе зла!
– Ты выглядел... как убийца... – всхлипнула я.
Ноги меня не держали, и мы уселись на ствол давно поваленного бурей дерева. Эдгар продолжал обнимать меня, гладя по голове, и по плечам.
– Прости меня, Агнесса. Теперь я виноват настолько, что ты, верно, меня уже и не простишь?
– Не знаю, – я покачала головой, – теперь уже не знаю. Я видела, каким ты можешь быть.
– Да, это так, – глухо ответил он, – я именно такой и есть. И тот, кто меня сделал таким... Он тоже ничуть не лучше. Некрополис – вот подходящее место для нас, а здесь – Светлый лес, здесь все дышит жизнью, и ты – такая красивая, потому что настоящая и живая, ведь с тобой не приключилось того, что когда-то сделало меня чудовищем...
Его голос затих, и некоторое время мы сидели молча.
Потом я успокоилась и попросила:
– Отведи меня, пожалуйста, домой. Наверняка Агата переживает, куда я могла запропаститься.
...Но домой, конечно же, мы отправились далеко не сразу. Эдгар сперва нашел подаренную мне – и потерянную во время падения розу.
– Пожалуйста, поставь ее дома в воду, и она сразу же оживет, – сказал он, протягивая мне помятый цветок, – когда я срезал ее, мне хотелось чтобы она покрасовалась подольше. Жаль, что все так получилось.
А на прощание, уже стоя на пороге моего мрачного жилища, он осторожно поцеловал мои пальцы – так, словно я была по меньшей мере святыней Некрополиса. Мое бедное сердечко болезненно сжалось, а затем быстро-быстро забилось, словно... Да, в тот момент, стоя в тени старого бука, Эдгар выглядел как самый обычный – и самый несчастный человек.
Утро следующего дня ушло на зализывание боевых ран, полученных ночью. И, пока я возлежала на кровати, обложенная целебными примочками, Этьен в длинном пеньюаре поверх рубашки и штанов бегал по спальне, то и дело бросая на меня укоризненные взгляды.
– Агнессочка! Ну сколько тебя просить – не ходи ты никуда ночью! В прошлый раз тебя чуть не съели, в этот – ты едва не разбилась насмерть.
– Ты же знаешь, что леди Вьенн...
– Ну, раз уж на то пошло, пусть ее покусает этот твой воздыхатель!
Идея, бесспорно, была хороша, но -
– Даже если леди Вьенн отправится за облака, боюсь, это меня не спасет. На место леди придет кто- нибудь другой, которому будет нужно то же, что и ей. И потом, ты забываешь про мою семью. Вдруг с ними что-нибудь приключится? Кто знает, на что способны слуги нашего короля?
– Я всегда думал, что наш король – добрый и справедливый правитель, – Этьен остановился у окна и принялся рассматривать пейзаж за окном.
– Он может быть таким, – я сняла с оцарапанного лба полотенце, макнула его в отвар ромашки и вернула на место, – наш король, Этьен, может быть и справедливым, и добрым. Но ему приходится думать не об одном человеке, а о королевстве. И поэтому приходится жертвовать меньшим.
– Это ты-то меньшее?
– Ну да. Ведь с чего все началось? С того, что кто-то повадился убивать наших послов при дворе эльфийского короля. Теперь... Я даже знаю, чьих это рук дело. Ну, конечно, я еще не могу указать на
