обращать внимание на плывущие и шатающиеся стены, поднялась на ноги.
– Агнессочка, милая, ты куда собралась? – всполошился Этьен.
– К Эдгару...
– Только через мой труп, – он решительно встал на моем пути, – сейчас ты точно никуда не пойдешь. А если пойдешь, то только в сопровождении королевских гвардейцев.
– Ты не посмеешь меня остановить, – я упрямо взглянула в его по-коровьи добрые глаза.
– А вот и посмею, – запальчиво ответил Этьен, – сама ты и шагу ступить еще не можешь. Ты едва не погибла, в конце концов.
– Этьен... – я понимала, что он прав. Но должна же я узнать... – Если ты мне друг, то поможешь!
На лице Этьена отразился тяжкий мыслительный процесс.
Но тут, на счастье, появилось новое действующее лицо. До нас донесся звонкий голос Эвелины.
– Есть кто живой? У меня такие новости, такие новости! Посол Некрополиса пропал бесследно, леди Вьенн – тоже, а леди Виолетта ночью померла. Убил кто-то королевского астролога, его величество пребывает в печали и растерянности...
Все действительно оказалось так, как и говорила Эвелина.
Ближе к вечеру, когда мое самочувствие улучшилось, нами была предпринята вылазка в королевский дворец. За нами увязалась Лей; цветочная фея извелась от любопытства, когда узнала об исчезновении Эдгара и леди Вьенн. Страдания ее были столь велики, что она не прикоснулась даже к винограду – а это о чем-нибудь да говорит.
И вот – я, Агата, Альберт, Эвелина и Лей – отправились за новостями о происшедшем, а заодно и поглядеть на посольские покои собственными глазами.
Оборотни выглядели озадаченными – «Ума не приложу, что такого могло случиться с Эдгаром Саншезом!»
Этьен, подозреваю, тихо злорадствовал – «Ага, натворил пакостей и смылся, чтобы Эльфир не проткнул осиновым колом!»
В моей же душе зрело дурное предчувствие – мне думалось, что с Эдгаром стряслась беда, потому что исчез он сразу после того, как наперекор всем предписаниям позволил мне жить.
То, что мы увидели в аппартаментах Эдгара, подтвердило мои наихудшие подозрения: протолкавшись сквозь толпу любопытствующих, я в приемной наткнулась на изрубленный в крошево стол. Стены покрывали буро-черные разводы – как будто кто-то исхлестал их бичом, смоченным в краске... Только вот тошнотворный запах свернувшейся крови выдавал истинную природу страшных пятен – Альберт молча покачал головой и что-то потом шепнул сестре на ухо. Потом мы стали свидетелями, как из глубин апартаментов на носилках вынесли то, что несколькими днями раньше было слугой. Как странно – он будто сдулся, руки, ноги, туловище – все стало маленьким и ссохшимся. Я и узнала-то его исключительно по блестящей медной макушке... Самым страшным оказалось то, что слугу попросту разорвали на части.
– А ну, расходитесь, господа, расходитесь, – маленький эльф в темно-синем сюртуке шмыгал повсюду, даже становился на четвереньки и рассматривал изрубленный стол сквозь большое увеличительное стекло, – нечего здесь делать, особенно вас, леди, это касается. Вы же вся зеленая. Да уведите же ее!
По-моему, сказанное относилось ко мне. Этьен мягко взял меня под руку и потянул к выходу, бурча на ходу:
– Говорил же я, не ходи. Ну и что ты здесь такого усмотрела? Убили гада-кровопийцу, и поделом.
Я тряхнула головой.
– Его похитили, Этьен. Похитили, потому что он не подчинился приказу Мессира.
– Это какому еще приказу?
– Убить... меня...
У выхода в сад нас догнала Эвелина и, бросив выразительный взгляд на Этьена, спросила:
– Агнесса, душенька, ты выглядишь так, словно с похорон идешь. Тебе что, в самом деле небезразлична судьба посла?
Я шмыгнула носом и промолчала.
– Если хочешь, я съезжу в Некрополис и что-нибудь разузнаю там, – предложила Эвелина.
– Хочу, – я из последних сил сдерживала слезы. Что творится в этом мире? Раньше я такой чувствительной не была, это точно...
И вдруг меня осенило:
– Эвелина, я тоже отправлюсь в Некрополис. И мое решение уже не изменится – пусть даже мне придется воспользоваться тайным ходом и порталом. А заодно я узнаю, что было нужно здесь леди из шкафа!
Я собиралась в дорогу.
Тускло и тревожно горела свеча, за окном – кажется, впервые за время моего пребывания у эльфов – разыгралась буря. Ветер надсадно завывал, гнал по темному небу тучи, не забывая мешать с дождем оборванные листья. Одна за другой сыпались на Светлый лес молнии, затем неистово громыхало – так, что чашки и блюдца звякали. Хороша погодка! Как раз под стать нашему походу, только завывающего призрака с цепями не хватает. Впрочем, я не сомневалась, что вскоре нам доведется повстречаться – мне и призракам. А еще… Еще, само собой, там будут вампиры, оборотни… Тут моя фантазия истощилась, и я вернулась к сборам.
Итак, в Некрополис со мной отправлялись: одеяние шпиона в полном составе, кинжал (не иначе как для устрашения призраков. Кого еще там пугать стальным клинком-то?), отмычки (берегитесь, секретные ящички!), медальон Эдгара на починенной цепочке и, конечно же, мой собственный медальон как доказательство существования Великой Семейной Тайны.
Хм. Вот ведь незадача – матушка говорила, что ни один вампир не посмеет отобрать мою жизнь. Так гласила легенда… И что? Меня, получается, куснули, но в живых оставили. Честное слово, если я все-таки найду Эдгара и он подтвердит, что не убил меня только из-за моей семейной тайны… Сама убью паршивца. Потому что задетое женское самолюбие – особо опасная вещь, и если сеньор Саншез все это время только играл со мной… У-у-у! Тогда я ему не завидую.
Я нащупала пружинку, и медальон с тихим металлическим треньканьем раскрылся. На меня хитро взглянула неизвестная девушка, с которой мы были так похожи; пухлые губы, как мне показалось, чуть растянулись в усмешке.
– Кто же ты на самом деле? – я покачала головой и решительно захлопнула медальон. Интуиция, размахивая флажками, громко вопила о том, что и это я очень скоро выясню.
…Кроме перечисленных предметов меня сопровождали: два оборотня, Этьен (уже не в образе служанки, но в образе боевитого сына мельника – Альберт для него даже дубинку раздобыл, с большим трудом, между прочим) и цветочная фея Лей. Последнюю пришлось убеждать, что наш поход ни в коем случае не является секретной миссией, а потому вовсе необязательно торопиться сохранить сведения о готовящейся вылазке в дружном коллективе цветочных фей. Уж не знаю, поверила ли она моим словам, но из дома не вылетала и в ожидании начала предприятия методично уничтожала кисть белого винограда.
Ну, вот и все. Я была готова к великим битвам и покорению твердынь Полуночного царства. Оставалось только открыть дверь и кликнуть друзей, ожидающих в гостиной…
Мамочка, дорогая моя, вернусь ли я из этого похода?
Я подумала, что было бы недурственно напоследок вознести молитву – но мне помешали.
Дверь приоткрылась, и в спальню просунулась здоровенная волчья морда.
– Ну что, ты готова, крошка? – Альберт был в превосходном расположении духа, – мы уже заждались!
– Готова, готова, – я помедлила минутку, – записку оставить, что ли? Вдруг меня здесь хватятся?
– Ну тогда никуда и не ходи, – посоветовал Этьен.
Он почти вернул себе образ крепкого деревенского парня, от Агаты остались только выщипанные дугами бровки.
– Да, я напишу пару строк, – ехидно ответила я, вспомнив о короле Эльфире и о его королевском поцелуе в щеку. Вдруг он будет переживать из-за моего исчезновения?
И, быстро схватив перо, черкнула на листе бумаги:
