– Он самый. Стал жандармом, а в свободное время был сатанистом. Его убийство связано с моим делом.
– Каким образом?
– Я еще не знаю. Позвони в уголовку Безансона и спроси, проведена ли экспертиза материалов с места убийства Сарразена. Над телом была надпись, сделанная кровью.
– Ты там был?
– Я обнаружил труп.
– Тебя и на пять минут нельзя одного оставить!
– Послушай. Выясни, сделан ли анализ надписи. Не было ли отпечатков пальцев или чего другого. Но к жандармам не приближайся, понял? Они не должны пронюхать, что делом интересуются. И меньше всего об этом следует знать судебному следователю, женщине по имени Корина Маньян.
– Что-нибудь еще, мой генерал?
– Да. Свяжись с разведслужбами, с отделом, занимающимся сектами, и проверь, есть ли у них досье на группы сатанистов. На типов, которые именуют себя «Невольниками». А иногда «Писцами».
Молчание. Фуко записывал. В заключение я сказал:
– Начинай двигаться во всех этих направлениях. Я скоро вернусь и расскажу тебе подробности.
Я спрятал телефон. Пусть продвигаясь ощупью, но я снова был в деле и продолжал надеяться, что все данные пересекутся в одной точке, которая укажет если не имя, то хотя бы вектор.
Я позвонил Свендсену. Несмотря на поздний час, его «алло» было бодрым. Едва узнав мой голос, он разразился криками:
– Что ты делаешь? С тобой невозможно связаться! Ты даже не шлешь сообщений!
– Я в Польше.
– В Польше?
– Ладно, это неважно. Мне очень нужно, чтобы ты сделал для меня одну вещь.
– У меня немало новостей.
– Я знаю. Я только что разговаривал с Фуко. Швед что-то проворчал, разочарованный, что не может первым сообщить мне о своих открытиях.
– Произошло убийство в Безансоне, – продолжал я. – Убили жандарма.
– Я читал об этом в «Монд» вчера вечером.
Значит, убийство все-таки привлекло внимание крупных газет. Это знак. В деле Симонис скоро произойдет прорыв. Отныне моя команда должна избегать не только жандармов, но и средств массовой информации. Я продолжал:
– Там должно быть вскрытие. Тебе надо будет связаться с Гийомом Вальре, судмедэкспертом больницы в Безансоне.
– Не знаю его.
– Знаешь. Вспомни, я просил тебя собрать о нем информацию.
– Депрессивный?
– Он самый. Попроси его рассказать поподробнее о трупе.
– С какой стати он мне будет отвечать?
– Я уже с ним разговаривал по поводу Сильви Симонис.
– Это то же самое дело?
– Тот же убийца, думаю. Из разложения тела он устраивает представление. Посмотрите вместе с Вальре, не найдется ли чего-то подобного на теле жандарма.
– Труп уже разложился?
Я живо вспомнил тошнотворный запах, роящихся мух и кафель, вымазанный кровью.
– Не до такой степени, как труп Сильви Симонис, но убийца ускорил процесс.
– Ты видел убитого?
– Позвони Вальре и расспроси его, а потом позвонишь мне.
– Этот убийца – тот самый тип, которого ты ищешь с самого начала?
В голове мелькнули надписи: на кафеле в ванной – «ТОЛЬКО ТЫ И Я» – и на деревянной стене исповедальни – «Я ЖДАЛ ТЕБЯ». Оторвавшись от своих мыслей, я заключил:
– Посмотри вместе с экспертом. Это ты должен получить ответы.
– Я позвоню ему прямо с утра.
Я закончил разговор и лежал на кровати, рассматривая окружавшие меня стены – черные, толстые, крепкие. Такие же стены защищали Манон…
Внезапно мои мысли снова вернулись к ней, и меня охватил чуть ли не юношеский трепет…
