он к Хохлу, и тот помотал головой:
– Здесь, Игореха. Бабка не в теме, думает, что Маринка просто моя подруга, понятия не имеет, кто она на самом деле.
– Ну, как знаешь, – спокойно отозвался Игорь, усаживаясь на одеяло. – Дела ваши, господа хорошие, обстоят следующим образом. Мент ни в какую на сделку не идет, Бес в гневе. Все думает, как бы на него надавить. Если хотите знать мое мнение, Жека, то вам пока бы свалить отсюда подальше. Бес сволочь еще та и за свой интерес никого не пожалеет. Да и с этим Кадетом у него дела какие-то, а он не признает женщин как класс, говорят, его жена кинула, пока он первый срок мотал, с его другом спуталась. Так что Марине тяжеловато придется, если вдруг он окажется в городе.
– Мне не привыкать, – бросила Коваль, доставая сигарету. – Думаешь, только этот Кадет баб не любит? Ошибаешься – и Строгач, и Бурый, да и сам Бес предпочли бы видеть меня несколько в другой плоскости, чем сейчас.
При этих словах Хохол передернулся и помрачнел, Марина погладила его по щеке и успокаивающе проговорила:
– Женечка, не бери в голову, так всегда было и будет. Мужики одинаковы до противного: место бабы в койке и на кухне, а не там, где нахожусь я. Но так уж сложилась моя жизнь, и отступать я не хочу и не буду – слишком много людей погибло, чтобы помочь мне удержаться на этой мусорной куче, и я не имею права предать их.
– Видишь, братуха, какая мне женщина досталась, – невесело усмехнулся Хохол, глядя на Игоря, внимательно наблюдавшего за ними. – Один сплошной головняк. Сказала – отрезала, попробуй переубеди ее.
– Я слышал краем уха, что Бес грозился мента убрать, даже спеца какого-то вроде вызвал для инсценировки, – закурив, сказал Игорь, и Марина почувствовала, что сейчас упадет в обморок. – И, мол, только если Наковальня уговорит мента помочь, то не будет ничего.
– …твою мать! – тихо протянул Хохол, прижимая ее к себе. – Котенок, ты попала…
– Да мне-то наплевать, а вот Ромашину точно кирдык, если Бес всерьез взялся. Жалко мужика.
– Нечего было рот разевать не на свое!
– Дурак ты, Женька. Он хоть и мент, а человек все же. А может… – Тут Марина внимательно взглянула в глаза Хохла, и тот сразу понял, о чем она подумала, заорал так, что она отшатнулась:
– И думать не смей! Я тебя в погреб запру, сверху бочку с капустой поставлю, чтоб не выбралась! Нельзя тебе в город, Бес такое западло выдумает, что ахнешь!
– Что ты орешь? – поморщилась Коваль. – Знаешь ведь, что бесполезно меня переубеждать, если я решила что-то сделать.
– Да я… я… я тебя… – давился гневом и словами Хохол, готовый порвать ее пополам за упрямство. – Неужели ради мента ты готова свою голову подставить?! Ты вообще хоть о ком-нибудь, кроме себя, думаешь?!
– Если ты о себе, то да, думаю. И думаю, что сейчас ты полез не туда, – спокойно ответила Марина. – Ты ведь не первый день рядом со мной, знаешь, что повлиять на меня сложно, а уж попытки что-то мне запретить – вообще дело гиблое. Игорь, ты сейчас в город поедешь? – повернулась она к Женькиному другу, и тот кивнул. – Отлично, я с тобой. Поехали, мне надо кое-что дома прихватить.
Она встала с одеяла, за ней рванулся Хохол, хватая за плечи и разворачивая к себе лицом:
– Ты что, Коваль?! Рехнулась?! Зачем тебе это надо, скажи?
– Затем, что в любой ситуации нужно оставаться человеком, Женя. Если бы я не позволила Ромашину настолько приблизиться ко мне, то ничего бы с ним не произошло. И теперь только я могу помочь.
Хохол отшвырнул ее от себя так, что она едва не свалилась:
– Дура-а-а! Какая же ты дура, Маринка! – простонал он, хватаясь за голову. – Как я могу спасти тебя, если ты сама, добровольно, подставляешься?
– Видимо, никак, – согласилась она. – А тебе не приходило в голову, что есть люди, которые просто не хотят, чтобы их спасали? Просто тупо не хотят?
– Маринка, одумайся, я прошу тебя, ведь у нас только-только все наладилось… Зачем ты опять заставляешь меня переживать и мучиться?
– Прекрати сериал! – приказала Марина, устав от его истерики. – Я все решила. Ты можешь не ехать, остаться здесь и подождать меня. Я вернусь сразу, как только все закончу, и мы еще поживем тут.
– Думать забудь! – мрачно отрезал Женька. – Иди в машину.
– За что тебя люблю, так за понятливость, дорогой мой, – улыбнулась она.
Баба Настя никак не могла взять в толк, с чего бы это они так резко собрались уезжать, все выспрашивала у Женьки:
– Ты что же, внучек, обиделся на старую ворону? Я ж ничего такого не имела…
– Бабуля, да ты ни при чем тут – дела у меня в городе, – отмахивался он.
– Мы еще приедем, баба Настя, – обняв ее за плечи, пообещала Марина. – Здесь так хорошо, что и курортов никаких не надо.
– Да, – поддержал ее Женька. – Сейчас разгребусь со своим, да и вернемся, помогу тут, чего не успел.
– Изменился ты, внучек, – всхлипнула та. – Раньше-то никогда и не спрашивал, не надо ли чего, а тут вдруг… Это тебе, дочка, спасибо, из-за тебя он…
– Так, все, хорош причитать! – пресек наконец их слезы Хохол. – Поехали, котенок, а то Игорехе пора возвращаться.
Они решили ехать на одной машине, чтобы потом в случае чего здесь тоже были хоть какие-то колеса. Но Марина в душе уже решила, что машину нужно купить другую, уж больно стар и ненадежен Женькин «жигуль». Хохол с Игорем о чем-то вполголоса разговаривали впереди, она отрешенно смотрела в окно и курила. Опять начиналась пьеса, в которой ее участие являлось неотъемлемой и обязательной частью…
– …Черт побери, уже неделю тут торчу, и ничего не происхдит, – пожаловалась Коваль как-то утром, потягиваясь в постели и глядя на вытирающегося после душа Хохла.
– А тебе непременно движуха нужна? Не можешь спокойно жить, так и тянет на приключения! – отозвался он из-под полотенца, которым полировал бритую наголо голову.
– Дело в другом – мне интересно, Бес уже в курсе, что я дома, или еще нет?
– Думаю, что нет, ты же никуда не выходишь, все время сидишь в «Парадизе» – откуда ему знать?
Он несколько раз энергично взмахнул руками, лег на пол и стал отжиматься, это было уже по второму кругу, потом снова пойдет принимать душ, на сей раз абсолютно ледяной и невыносимый. Марину всегда удивляла эта его страсть к спорту, казалось бы, зачем, но Хохол всегда поддерживал себя в тонусе, напоминая этим ее погибшего мужа. Егор тоже в любую погоду и в любом состоянии пробегал с утра десять километров…
– Сегодня футбол, – вспомнила вдруг Марина, взглянув на висевший на стене календарь игр «Строителя».
– И что? – не понял Хохол, продолжая отжиматься.
– Как что? Я президент клуба или нет? Ни на одной игре не была в этом сезоне, первый круг сегодня заканчивается, а я даже место команды не знаю!
– Понятно, – вставая с пола, произнес Женька. – Проблем на свою задницу мы уже нашли, а то жить стало скучно.
– Прекрати! Я ведь тоже не совсем больная на голову, приму меры. План такой – сейчас мы с тобой едем в соседний город по автосалонам искать машину, – начала Коваль, вставая с постели. – Потом быстро ставим на нее номера, регистрируем на тебя, чтобы мне не светиться. Звоним любимому племяннику и просим, чтобы он афиш по поводу моего появления на стадионе не развешивал, как он это любит. Затем едем с тобой в «Шар» – я тоже человек и хочу себя побаловать. Вечером – футбол, и быстренько в норку. Так пойдет?
Хохол только посмеялся в ответ:
– Ты такая незаметная, что никто и не догадается!
– Это тоже поправимо, дорогой – ты видел мою коллекцию париков? Выбери любой – и через час меня
