даже ты не узнаешь, – предложила она, направляясь в душ.
Женька выбрал рыжий, завитый мелкими кудряшками, Марина покрутила его в руках, прикидывая, как накраситься и одеться, потом выгнала Хохла из спальни, велев подождать внизу, а сама уселась к зеркалу. Через час изумленный Хохол вертел ее и так, и эдак, пытаясь понять, что же именно она с собой сделала – зеленые глаза, чуть удлиненные стрелками, оранжевая помада, умело наложенный макияж изменили Марину до неузнаваемости.
– Обалдеть, котенок! Действительно не узнал, – признался Женька, выпуская ее из своих рук.
– Значит, так, родной мой – чтобы не ломать легенду, ты хозяин, а я твоя любовница. Поскольку твое миловидное личико в этом городе только ленивый не знает, выдумывать что-либо смысла нет, – сказала Марина, беря чашку с чаем и усаживаясь в кресло. – Если что, ты запоминай: я пропала, ты погоревал немного, попил водочки, потом понял, что пора жить дальше. Нашел себе телочку, чтобы одному не скучать, решил тачку новую прикупить – не пешком же разгуливать, и Машку свою заодно удивить широтой натуры.
– Почему Машку? – не понял Хохол, и она объяснила:
– А паспорт мой помнишь? Тот, что сам мне и сделал? Так по нему я Мария Васильевна Кузнецова.
– А-а! Только не нравится мне это все, котенок, – а ну как менты присватаются? Мол, где был да что делал?
– Блин, достал! Даша! – заорала Марина, и та прибежала буквально через несколько секунд. – К нам кто-нибудь приезжал за время отсутствия? В смысле, менты были?
– Нет, Марина Викторовна, не было никого, – ответила она.
– Значит, так: меня нет и не было, а Женька все это время бухал, не просыхая, лежал в доме и на улицу носа не показывал, а потом ты доктора вызвала, Валерия Михайловича, он Хохла из запоя вывел. Понятно?
– Понятно, – совершенно не удивившись, отозвалась Даша.
– Умница, – похвалила хозяйка. – А теперь иди, занимайся своими делами.
– Ну, ты сочинила! – протянул Хохол, когда Даша вышла.
– Зато все просто и предельно ясно. Поехали, дорогой.
В автосалоне Коваль не удержалась и принципам своим не изменила, выбрав огромный «Линкольн-Навигатор», темно-синий, с кожаным салоном. Толкнув Хохла, прошептала:
– Бери вот этот.
– На фига такая дура? – удивился Женька, но, получив чувствительный удар в бок, сморщился и небрежно кинул мальчику-администратору: – Прокатиться дадите?
– Конечно, на тест-драйве есть такая машина, сейчас я распоряжусь, чтобы выгнали на улицу.
Парнишка убежал, а Марина укоризненно посмотрела на Хохла:
– Совсем головы нет? Как будто не знаешь, что я в жизни никогда не ездила ни на чем, кроме джипов! Да и для деревни лучше не придумаешь.
– На том и погореть недолго, на твоей неземной страсти к таким монстрам.
– Ой, да ладно! Я ж не сама за руль сяду, – отмахнулась она.
Покатавшись по двору на «Линкольне», они утвердились в выборе, и Женька пошел с администратором оформлять покупку, а Марина позвонила племяннику. Тот пришел в легкий ступор, но быстро овладел собой:
– Тетка, где ж ты пропадала? Нельзя ведь так.
– Коля, по официальной версии, меня и сейчас нет в городе, да и выгляжу я несколько иначе, чем раньше. Ты ведь понимаешь… но сегодня я приеду на футбол, и мне не хотелось бы, чтобы об этом кто-то узнал. Я очень тебя прошу – увидишь на игре Женьку, просто поздоровайся и не закатывай скандалов по поводу того, что он ломится в мою ложу с чужой бабой, понял?
– Ты в своем репертуаре! – засмеялся племянник. – Я потом смогу к тебе приехать?
– Да, вечером буду ждать, и Ветку прихвати, я соскучилась.
– Да, конечно.
Наконец появился Хохол на новом джипе, Коваль села на переднее сиденье и, жеманно поцеловав его в щеку, противным голоском мяукнула:
– Вау, какая тачка! Ты, оказывается, крутой мужик!
– Прекрати! – попросил Женька, морщась. – Терпеть не могу таких телок.
– А я не такая – я на сто баксов дороже! – захохотала Марина, отодвигаясь от него и закидывая ноги на приборную доску. – Поехали в ресторан – есть хочу, аж тошнит.
Да, это не то, что на «Хаммере» подкатить к любимому ресторану – никто и ухом не повел, а Коваль осекла Хохла, попытавшегося припарковаться на ее излюбленном месте:
– Спятил?!
– Тьфу, черт, забыл. – Он лихо развернул машину, вклиниваясь между «Фольксвагеном» и «девяткой».
В ресторане никто не кинулся навстречу, но Кирилыч Хохла узнал сразу, кивнул, давая понять, что подойдет позже.
– Ты смотри, как хреново быть не собой, – заметила Марина, садясь за самый дальний столик в углу зала. – И в татами-рум не попадешь – заказывать надо.
Кирилыч пришел минут через пять, бегло оглядел Коваль с ног до головы и повернулся к Хохлу:
– День добрый, Евгений Петрович, давно не были у нас.
– Пил, как сволочь, – тихо и проникновенно признался Женька. – Знаешь ведь, что случилось…
– Да, – вздохнул мэтр. – Жаль Марину Викторовну, такая женщина была!
– Женя, мы заказ будем делать? – нетерпеливо перебила Марина тем же противным голосом, и Хохол глянул на нее неприязненно:
– Да, сейчас.
Кирилыч тоже неласково посмотрел в ее сторону и отвернулся к Женьке. Хохол сделал заказ, мэтр пошел передавать заказ шефу, а она закурила, откинувшись на спинку стула и забросив ногу на ногу.
– А ты молодец, дорогой, не переиграл, – похвалила Коваль мрачного Женьку.
– Если бы ты знала, как тяжело говорить о тебе в прошедшем времени, – вздохнул он. – Я сейчас почти поверил, что это не ты со мной сидишь, так и вмазал бы тебе, но потом вспомнил, что это котенок мой так развлекается.
– А я заметила, потому и не стала дальше продолжать, – тихо сказала Марина, взяв его за руку.
Он поцеловал пальцы, глядя ей в глаза:
– Я люблю тебя…
Марина медленно оглядела зал, и вдруг ее словно током ударило – за столиком возле самого выхода сидел Ромашин с двумя какими-то мужчинами…
– Черт побери, – пробормотала она вполголоса. – Только этого не хватало…
– Ты о чем? – напрягся Хохол.
– Здесь Ромашин. Встряли мы с тобой, Женька… Не оборачивайся, может, обойдется.
Официантка принесла заказ, и они принялись за еду. Марина даже расслабилась, получая истинное удовольствие от любимых блюд и любимого места, где все было обустроено с любовью и душой, куда она вложила частичку своего сердца.
– Женька, как же давно я не была здесь, – прошептала Коваль, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. – У меня нет ничего дороже этого места, я все могу отдать, только не этот ресторан… Это уже часть меня, я не представляю, как без него жить.
– Котенок, перестань, – попросил он, вытирая ее глаза салфеткой. – Не плачь, все хорошо. – И в этот момент Ромашин засек-таки Хохла, побледнел и поднялся из-за столика.
– Женя, соберись – Ромашин идет, – успела проговорить Марина, моментально входя в свой образ и пошловато хохотнув. – И что же дальше было, дорогой? – громко спросила она, делая вид, что они о чем-то беседовали до этого.
– А ничего, – включился Женька, глядя на нее сальными глазами. – Вот приедем домой, и я тебе в натуре, так сказать, продемонстрирую.
Коваль опять захохотала, откинув назад голову и перебрасывая ногу за ногу так, что на какой-то
