эква —тору и вложить одно полушариев другое, как половинки яичной скорлупы… Конечно, придётся спилить Эйфелеву башню,чтобы она не проткнула поверхностьв районе Австралийской низменности.Правда, половина человечества погибнет, нозато вторая вкусит радость эксперимента!..»И только на сцене Президиумсохранял порядок.Его члены сияли, как яйцав аппарате для просвечивания яиц. Они быликруглы и поэтому одинаковы со всех сторон.И лишь у одного над столом вместо туловищаторчали ноги подобно трубам перископа.Но этого никто не замечал.Докладчик выпятил грудь. Но голова его,как у целлулоидного пупса, былаповернута вперёд затылком. «Вперёд,к новому искусству!» – призывалдокладчик. Все соглашались.Но где перёд? Горизонтальная стрелка указателя (не то«туалет», не то «к новому искусству!») торчала вверх на манер десяти минут третьего.Люди продолжали идти целеустремлённойцепочкой по её направлению, какпо ступеням невидимой лестницы.Никто ничего не замечал.НИКТОНад всем этим как апокалипсический знакгорел плакат: «Опасайтесь случайных связей!»Но кнопки были воткнуты остриём вверх.НИЧЕГОИссиня-чёрные брови были нарисованы не над,а под глазами, как тени от карниза.НЕ ЗАМЕЧАЛ.Может, её называют Оза?
3
Ты мне снишься под утро,как ты, милая, снишься!..Почему-то под дулами,наведёнными снизу,ты летишь Подмосковьем,хороша до озноба,вся твоя маскировка —30 метров озона!Твои миги сосчитанынаведённым патроном,30 метров озона —вся броня и защита! В том рассвете болотном,где полёт безутешен,но пахнуло полётом,и – уже не удержишь.Дай мне, Господи, крыльевне для славы красивой —чтобы только прикрыть еёот прицела трясины.Пусть ещё погуляетсяэтой дуре рисковой,хоть секунду – раскованно.Только пусть не оглянется.Пусть хоть ей будет счастьев доме с умным сынишкой.Наяву ли сейчас ты?И когда же ты снишься? От утра ли до вечера,в шумном счастье заверчена,до утра? поутру ли? —за секунду до пули.
4
А может, милый друг, мы впрямь сентиментальны?И душу удалят, как вредные миндалины?Ужели и хорей, серебряный флейтист,погибнет, как форель погибла у плотин? Ужели и любовь не модна, как камин?Аминь?Но почему ж тогда, заполнив Лужники,мы тянемся к стихам, как к травам от цинги?И радостно и робко в нас души расцветают…Роботы,роботы,роботыречь мою прерывают.Толпами автоматытопают к автоматам,сунут жетон оплаты,вытянут сок томатный,некогда думать, некогда,в офисы – вагонетки,есть только брутто, нетто —быть человеком некогда! Вот мой приятель-лирик:к нему забежала горничная…Утром вздохнула горестно, —мол, так и не поговорили!Ангел, об чём претензии?Провинциалочка некая!Сказки хотелось, песни?Некогда, некогда, некогда!Что там в груди колотитсяпойманной партизанкою? Сердце как безработица.В мире – роботизация.Ужас! Мама,роди меня обратно!..Обратно – к истокам неслись реки.Обратно – от финиша к старту заднимходом неслись мотоциклисты.Баобабы на глазах, худея, превращались в пру —тики саженцев – обратно!Пуля, вылетев из сердца Маяковского, пролетевпрожжённую дырочку на рубашке, юркну —ла в ствол маузера 4-03986, а тот, свернув —шись улиткой, нырнул в ящик стола……Твой отец историк. Он говорит, чточеловечество имеет обратный возраст.Оно идёт от старости к молодости.Хотя бы Средневековье. Старость.Морщинистые стены инквизиции.Потом Ренессанс – бабье лето человечества.Это как женщина, красивая, всё познавшая,пирует среди зрелых плодов и тел.Не будем перечислять надежд, измен,приключений XVIII века, задумчивой беременности XIX…А начало ХХ века – бешеный ритм революции!..Восемнадцатилетие командармы.«Мы – первая любовь земли…»«Я думаю о будущем, – продолжает историк, —когда все мечты осуществляются. Техникав добрых руках добра. Бояться техники?Что же, назад в пещеру?…»Он седой и румяный. Ему улыбаются дети и собаки.5А не махнуть ли на море? 6В час отлива возле чайнойя лежал в ночи печальной,говорил друзьямоб Озе и величье бытия,но внезапно чёрный воронпримешался к разговорам,вспыхнув синими очами,он сказал: «А на фига?!»Я вскричал: «Мне жаль вас, птица,человеком вам родиться б,счастье высшее – трудиться,полпланеты раскроя…»Он сказал: «А на фига?!»«Будешь ты – великий ментор,бог машин, экспериментов,будешь бронзой монументовзнаменит во все края…»Он сказал: «А на фига?!»«Уничтожив олигархов,ты настроишь агрегатов,демократией заменишькороля и холуя…»Он сказал: «А на фига?!»Я сказал: «А хочешь – будешьспать в заброшенной избушке,утром пальчики девичьибудут класть на губы вишни,глушь такая, что не слышнани хвала и ни хула…»Он ответил: «Всё – мура,раб стандарта, царь природы,ты свободен без свободы,ты летишь в автомашине,но машина – без руля…Оза, Роза ли, стервоза —как скучны метаморфозы,в ящик рано или поздно…Жизнь была – а на фига?!»Как сказать ему, подонку,что живём не чтоб подохнуть — чтоб губами тронуть чудопоцелуя и ручья!Чудо жить – необъяснимо.Кто не жил – что спорить с ними?!Можно бы – да на фига?7А тебе семнадцать. Ты запыхалась послегимнастики. И неважно, как тебя зовут.Ты и не слышала о циклотроне.Кто-то сдуру соткнул на приморской набережнойдва ртутных фонаря. Мы идём навстречу. Ты отодного, я от другого. Два света бьют нам в спину.И прежде чем встречаются наши руки,сливаются наши тени – живые, тёплые,окружённые мёртвой белизной.Мне кажется, что ты всё время идёшьнавстречу!Затылок людей всегда смотрит в прошлое.За нами, как очередь на троллейбус, стоитвремя. У меня за плечами прошлое, как рюкзак,за тобой – будущее. Оно за тобой шумит,как парашют.Когда мы вместе – я чувствую, как из тебяв меня переходит будущее, а в тебя —прошлое, будто мы песочные часы.Как ты страдаешь от пережитков будущего!Ты резка, искренна. Ты поразительноневежественна.Прошлое для тебя ещё может изменитьсяи наступать. «Наполеон, – говорю я, – былвыдающийся государственный деятель».Ты отвечаешь: «Посмотрим!»Зато будущее для тебя достоверно и безусловно.«Завтра мы пошли в лес», – говоришь ты.У, какой лес зашумел назавтра! До сих пору тебя из левой туфельки не вытряхнуласьсухая хвойная иголка.Твои туфли остроносые – такие уже не носят.«Ещё не носят», – смеёшься ты.Я пытаюсь заслонить собой прошлое, чтобы тыникогда не разглядела майданеков и инквизиции.Твои зубы розовы от помады.Иногда ты пытаешься подладиться ко мне.Я замечаю, что-то мучит тебя. Ты что-тоёрзаешь. «Ну что ты?»Освобождаясь, ты, довольная, выпаливаешь,как на иностранном языке: «Я получилабольшое эстетическое
