необыкновенные, что я сомневался в своем здравомыслии. Вы же сами видели следы ягуара, но это не все, был еще и голем…
- Нет никакого голема, как нет и ягуара, - сморщился он. - Вы же взрослый человек. И не надо уводить разговор в сторону, которая не имеет никакого отношения к делу.
- Как же не имеет?! - запротестовал я, но он нетерпеливо отмахнулся.
- Почему вы не сказали, что знаете, отчего погибла ваша соседка? Вы отдаете себе отчет в том, что первым попадаете под подозрение?
- Я? Но вы сами видели, нападали и на меня… - растерянно пролепетал я. - Больше того, нападали как раз именно на меня… Ягуар… Или оборотень…
- Да что вы заладили со своим ягуаром? - раздраженно бросил он. - Подслушали наш разговор на лестничной клетке и схватились за соломинку? И почему вы не сказали главного?
- Главного?..
Вам ведь было с самого начала прекрасно известно, что вся эта история вертится вокруг вас и вашей работы!
- Но откуда вы…
Тут он движением мясника, вспарывающего брюхо поросенку, расстегнул свой портфель и, засунув руку ему в нутро, выдернул оттуда ворох забрызганных кровью страниц.
- Узнаете?!
Да, я их сразу узнал - те самые листы с переводом первых нескольких глав, сделанные мной под копирку для личного пользования и похищенные кем-то, когда я бросил их у мусоропровода в одном из приступов малодушия. Но откуда они взялись у майора?
- Вы ведь давали их прочесть вашей соседке? Не смотрите на меня так, для органов не составляет ни малейшего труда выяснить, кому они принадлежали. Пометки на полях сделаны тем же почерком, каким написаны от вашего имени жалобы в домоуправление на соседей- алкоголиков. Если эти кляузы, конечно, тоже не дело рук големов, - он скривился в подобии улыбки.
- Они были у соседки? - я тщетно пытался свести все воедино.
- Ваши экзерсисы, - Набатчиков тряхнул листами перед моим носом, - она по достоинству не оценила, засунула их на шкаф, вместе со старыми газетами. Убийца, искавший бумаги, даже не догадался посмотреть там.
- Уверяю вас, я ни за что не стал бы… У нас не было таких отношений, чтобы…
Я даже толком не мог завершить фразу: мысли мои уже побежали в другом направлении. Бедная Серафима Антоновна… Я-то винил в краже перевода демонов и оборотней, но, оказывается, моя любопытная соседка их опередила. И, наверное, успела даже прочесть, прежде чем определить вместе с прочей бумажной требухой в очередь на выброс. Так значит, ее страшная смерть в ночь землетрясения была неслучайной? «Они» пришли за ней, точно так же как пришли ранее за клерком из прежней переводческой конторы? Так же, как приходили и за мной?
Майор без спроса перехватил мои мысли.
- Вряд ли мы обратили бы внимание на эти бумажки, кабы не подозрительное исчезновение некоего гражданина Семенова, сотрудника бюро «Азбука». Почерк тот же, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы связать оба убийства. От гражданина Семенова, правда, осталось только пять литров крови, неравномерно распределенных на двадцати квадратных метрах офисной площади. По удивительному совпадению гражданин Семенов принимал от вас готовые переводы с испанского языка, о чем свидетельствуют записи в журнале заказов.
Я нашел в себе силы только кивать в такт его рассуждениям.
- И вот вчера, всего через несколько минут после боя курантов, мне приходится бросить семью и друзей и ехать в Бибирево, потому что в новогоднюю ночь на крыше одной из новостроек группа неустановленных лиц вскрывает грудные клетки другим лицам, вырывает их сердца и отрубает им головы. Кровищи, доложу я вам, давно уже столько не видел, - он остановился, чтобы посмаковать мой испуг и отвращение с тем выражением, с каким злые дети наблюдают муки пытаемых ими насекомых.
- И что же мы находим на месте преступления? - драматически произнес майор, убедившись, что желаемый эффект достигнут. - Продолжение ваших трудов, Дмитрий Алексеевич. А также некоторые еще менее внятные записи о грядущем конце света.
- Какое продолжение? - ошеломленно спросил я.
- Сейчас-сейчас… - он снова запустил руку в портфель и, покопавшись там, извлек другие страницы, тоже все в кровавых пятнах. - Так, так… где это у нас было? Ага… «Век за веком она раскрывает будущее майя и всего мира и предрекает его неизбежную кончину, называя с точностью день, в который небеса обрушатся на землю», - он помычал, водя пальцем по строкам, и продолжил, - …так, вот оно - «…приближающийся Апокалипсис, дабы дать посвященным время возвестить предначертанное остальным майя, предоставив этому народу время для молитв и прочих необходимых приготовлений. Что это знание тайно, и тайна эта охраняется людьми, демонами и богами наравне!» - победоносно закончил он и положил листы на стол. - Итак, мы обнаруживаем ваш перевод - или его следы - на местах всех трех убийств, одно из которых, прошу не забывать, множественное. Напрашиваются выводы…
Я прислонился к дверному косяку, стараясь успокоиться, собраться с мыслями, срочно изобрести аргументы, чтобы отразить его натиск.
- Сейчас я расскажу вам, что происходит, а вы поведаете мне вашу роль в этой истории, договорились? В Москве действует некая языческая секта, которая под влиянием предсказаний всяких индейцев вообразила, что скоро наступит конец света. Подкрепляя свои убеждения переведенными вами, Дмитрий Алексеевич, текстами - хотя не исключено, что вы их просто сами и сочиняете - они совершают ряд ритуальных убийств. Иногда в качестве жертв избираются те, кто встает у них - или у вас - на пути, или просто случайно, даже ни о чем не подозревая, прикасается к вашим священным писаниям, - он иронически приподнял брови. - Подобные случаи - и у нас сплошь и рядом, и в зарубежной практике известны. Сатани-сты там, свидетели чьи-то, старообрядцы… Преступники, как обычно, считают себя богоизбранными и верят, что после Армагеддона им зачтется. Да… Пальчики мы уже сняли, все экспертизы проводятся, скоро будут результаты. А пока их нет, как нет еще и обвинения против вас, вы можете добровольно признаться, что являетесь руководителем и духовным наставником этой секты.
Я отчаянно замотал головой, словно связанный по рукам и ногам висельник с кляпом во рту, для которого это последний способ выразить свое несогласие с приговором.
Но так как на сей раз Набатчиков явился без напарника, то роли и плохого, и хорошего следователей ему пришлось разыгрывать в одиночку. Недобрая гримаса на его небритой физиономии сменилась на другую, предположительно изображавшую понимание и даже сочувствие.
- Или, может быть, вы сами - жертва? Вами воспользовались? Вас заставили заниматься этим текстом? А теперь отступать - слишком поздно, и вы опасаетесь за свою жизнь?
- Я не знал, к кому обратиться, - прошептал я. - Милиция не занимается мистикой…
- Знали бы вы, чем только ни занимается у нас милиция, - он тяжко вздохнул и почему-то похлопал себя по животу. - И говорю вам, нет тут никакой мистики. Вы сами видели ваших тигров или чертей? Нет! И никто их не видел. Преступники просто пытаются сбить нас со следа. А может быть, это часть обрядов. Однако вернемся к делу. Вы утверждаете, что переводите эти опусы с испанского. Можете предъявить оригинал?
- Конечно. Погодите секунду, - оставив его на кухне, я прошлепал в комнату и вернулся с вырезанными из старой книги листами.
- Этот материал приобщается к делу, - безапелляционно заявил он, и листы исчезли в его
