Мэг взглянула на поднос.
– Ничего особенного. Чай и печенье, – сказала она, освобождая место на письменном столе. – Может, вы еще чего-нибудь хотите?
– Вроде бы нет, – ответил Джеб. – Я немного проголодался, но это не важно.
– Можно мне задать один вопрос?
– Да, конечно, вы для этого сюда и пришли, – кивнул он.
– Скажите, с какой скоростью вы печатаете?
– Это зависит от ряда причин, – ответил он. – Как только определилась сюжетная линия, я набираю со скоростью сто пятнадцать ударов в минуту.
Мэг глубоко вздохнула. Семьдесят ударов в минуту – лучшее, на что она способна. И то, как говорится, в ясный день и при попутном ветре. Конечно, сказала она себе, скорость не главное, что писать – вот что важно. Но внутренний голос возражал: вздор, Маргарита Хаббард. Тебя не возьмут даже секретаршей в офис! Ей стало не по себе.
Она села на стул, вытянув ноги, и стала пить чай маленькими глотками. Чай она не любила. Но, напомнила она себе, я должна научиться ладить с хозяином. Сделав еще глоток, она посмотрела на Джеба. Он поднял голову.
– Вот не знаю, – сказал он задумчиво, – я написал, что князя убьет «Черная рука».
– «Черная рука»? – переспросила Мэг.
– Это тайное общество политических убийц. Но теперь я решил, что князя убьет любовник великой княжны Софии. Он отравит его ядом. – Джеб яростно потер нос. – Нет, не так. Яд отменяется. В предыдущей книге о Молдавии героя тоже отравили. – Он потянулся, сцепив руки на затылке. – Тяжело сидеть на одном месте, – сказал он, вздыхая.
– Сколько же у вас книг про убийства? – спросила Мэг.
– Кажется, около двадцати.
– Всего двадцать? А я думала… мой редактор сказал, что вы написали феноменальное количество книг.
– А, понял. Я имел в виду только книги об убийствах. В Англии изданы мои триллеры – около шестидесяти. Еще романов шестьдесят – любовных – о периоде Регентства и более пятидесяти современных любовных романов. Книг так много, что все не запомнишь.
– Понимаю.
Мэг вспомнила, как возомнила себя писательницей после выхода своей первой книги! Первой и единственной, других так и не последовало. У бабушки есть любимое изречение из Библии: «Гордыня изберет гибель, а высокомерная душа – грехопадение». Все верно. Мэг тяжело вздохнула.
– Вы чем-то расстроены? – спросил Джеб.
– Н-нет, – замялась она. – Пойду на кухню и…
Вдруг раздался звонок в дверь.
– Господи! – воскликнул Джеб. – В одиннадцатом часу вечера! И кого это принесло?
– Да кого угодно! – улыбнулась Мэг. – Может, пойти посмотреть?
– Нет, не надо. Наверное, звонят по ошибке, в конце Виргиния-стрит есть еще два дома, а через улицу – библиотека.
Звонок надрывайся. Звонивший явно не жалел сил, вращая рычажок звонка.
– Должно быть, это дети, – предположил Джеб. – Они больше не позвонят.
Но они позвонили.
Мэг, пожав плечами, направилась к входной двери.
– Черт возьми, – возмутился Джеб, – книгу не дадут закончить! – И он выключил компьютер. – Пропади пропадом груды дорогой исписанной бумаги! Так бы и отдал их кому- нибудь за бесценок!
Он услышал, как открылась входная дверь.
– Надо же! Эта девчонка одна справилась с дверью! А я с таким трудом открываю ее. Надо бы спортом заняться…
Кто-то шептался в прихожей. Там было темно – лампочка давно перегорела. Джеб раз двадцать собирался ее ввернуть, да так и не ввернул.
Тени переместились в холл. И на кухне, и в кабинете ярко горел свет.
Первой он увидел Мэг Хаббард. Из-за ее спины выглядывала какая-то женщина.
– Мистер Лейси, – произнесла Мэг сдавленным голосом, – это Энни Мэй Хаббард, моя бабушка, – и отошла в сторону.
Джеб уставился на нее. Женщина стояла напротив него. Около пяти футов роста, худенькая, весом фунтов сто от силы, лицо без морщин, белые как снег волосы, в руках – черный зонт.
– Мистер Лейси, – сказала она глубоким сильным контральто, – так какие у вас намерения относительно моей внучки?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Полночь. Ведьмин час. На круто взметнувшейся вверх по холму Виргиния-стрит было тихо и безлюдно. Ресторан «Виндоуз», где подавали блюда из даров моря, притулившийся у самого начала улицы, был давно закрыт. На пристани – никого. Через речку Урбанну на другом берегу все еще горел свет в большом доме, известном под названием «Роузджил». Обитатели этого дома жили где-то в большом городе, а в Урбанну приезжали лишь провести летний отпуск на берегу реки.
Мэг и Джеб вышли на веранду, и, неожиданно для себя, Джеб обвил рукой плечи девушки.
– Посмотрите вон туда, – сказал он, показывая на «Роузджил». – Мои предки когда-то владели землей, на которой стоит этот дом, и еще тремя тысячами акров. Вы не поверите, основатель нашего рода Ральф передал в дар три сотни акров, на которых и был основан наш город Урбанна. Слушайте дальше!
– Что же случилось? – Мэг удобно устроила голову на плече Джеба.
– Случилось непредвиденное, – сказал он грустно. – Ральф Уормли умер. Его вдова вышла замуж за одного из трусливых политиков низшего сословия, которому и досталось все ее имущество – вагон и маленькая тележка. В те далекие времена вдовы выходили замуж по нескольку раз, поскольку женщины считались выгодным товаром, особенно женщины с детьми, что создавало их мужьям солидную репутацию.
– А что потом? – спросила Мэг.
– С семейством Уормли? Революция разбросала их по всей стране. Как я уже говорил, они были тори, верные англиканской церкви и английскому королю. Мой двоюродный дед Джон поселился в долине реки Шенандоа, я вам о нем уже рассказывал. Часть родственников осела в Мемфисе, штат Теннесси, откуда ведет начало наша ветвь семьи Уормли. Конечно, я бы не прочь владеть тысячами акров земли и этим прекрасным домом, но я нисколько не завидую их теперешним владельцам. Такая проблема не только у моей семьи. Так как мы будем действовать дальше?
– Мы? А я тут при чем?
– Я имел в виду ультиматум вашей бабушки, – пояснил Джеб. – Мы должны, видите ли, пожениться, каково! Не любя! Так выдавали замуж в прошлом столетии, но чтобы в наше время?
– Мне так плохо, что врагу не пожелаешь, – сказала, отодвигаясь от него, Мэг. – Знайте, в нашем штате вы не самый красивый мужчина. Будь у меня хоть какая-нибудь известность в округе Миддлсекс, я бы в два счета нашла парня гораздо интереснее вас.
– Премного благодарен, – сказал Джеб холодно. – Позвольте спросить, что же вы до сих пор не вернулись к бабушке?
– Чтобы вы в гордом одиночестве работали над «Убийством в Молдавии»? Делаете все,
