чтобы не дать мне интервью, а ведь оно упрочило бы мое положение в издательстве! – выпалила Мэг.
– Я не даю вам интервью? – спросил Джеб.
– Да, вы!
– Это чистое недоразумение, – покачал головой Джеб. – Оставайтесь сколько хотите, спрашивайте все, что считаете нужным, можете даже помочь мне в работе над «Убийством в Молдавии»! А заодно поможете управиться с малышкой. Вы хоть знаете, где находится Молдавия? – неожиданно спросил он.
– Нет, не знаю, Да и вы не знаете. Это всего лишь художественный вымысел, – ответила Мэг.
– Нет, моя дорогая, Молдавия – не вымысел. Вот все остальное – чистейшей воды вымысел: и сцены убийства, и – вдумайтесь в мои слова – описания любовных сцен. – Джеб снова обнял ее. – Вы только посмотрите, луна сегодня такая необыкновенная! – восторженно сказал он.
Какое разочарование! И легкий ветерок, и лунный свет, и особенно лунная дорожка на воде так трогали душу Мэг. Но это был не тот мужчина, от которого она хотела бы услышать подобные слова. Она прикусила нижнюю губу и пожалела, что не взяла с собой рабочий блокнот. Она повернула голову и взглянула на Джеба. Он улыбнулся. Перед такой улыбкой не устоит ни одна женщина!
– Мэг, мы с вами еще толком не познакомились. Ваше полное имя Маргарет?
– Нет, Маргарита.
– Вы могли бы стать знаменитой на всю Молдавию. Но я бы изменил вам имя, ну, скажем, на Карлотгу. Нет, на Гризельду.
– О Господи, – вздохнула Мэг. – Надо же, Гризельда!
Ее голова покоилась на его плече, отливавшие золотом волосы разметались на его груди. Джеб бережно повернул ее лицом к себе. Что же дальше? – пронеслось у нее в голове. Она догадывалась, что последует по типичному для подобных случаев сценарию, но вдруг ей стало казаться, что она не принадлежит самой себе, что ею управляют какие-то неведомые силы. Она была как во сне и потому, когда Джеб поцеловал ее, не сопротивлялась.
Стояла холодная ночь, на небе мерцали мириады звезд, молодая луна заливала землю ярким светом. А его губы были такими теплыми, влажными, властными и с тех пор, как ее целовали в последний раз, прошло так много времени! Джеб понял это и усмехнулся, а она, растерявшись, размышляла, что сделать: то ли влепить ему пощечину, то ли вернуть поцелуй. Трудно было на что-нибудь решиться. Помощь пришла неожиданно: наверху заплакал ребенок. Мэг, не задумываясь, вырвалась из объятий Джеба и бросилась к входной двери.
– Так вы не уйдете домой, к бабушке? – спросил Джеб.
– Скорей всего, нет, – ответила Мэг. – И дело тут вовсе не в ребенке, а в моей статье.
Они вошли вместе, рука об руку, в дом и поднялись наверх.
Ребенок все же важнее, подумала Мэг. Мужчине совсем необязательно быть красивым, чтобы стать хорошим мужем! – вдруг пришло ей в голову. Муж? – бабушкины слова так и вертятся в голове.
Рекс стоял у дверей в детскую и рассеянно вилял хвостом. Его преклонный возраст давал себя знать: вилять хвостом – единственное, на что он был способен. Рекс проводил их в комнату. Малышка Элинор лежала, упираясь головой в спинку кроватки. К тому же в ее подгузнике воды было не меньше, чем в реке Раппаханнок, подумала Мэг.
– Смените ей подгузник, – скомандовала она.
– Я не решаюсь, – замялся Джеб.
Мэг смело подошла к ребенку, и ее ловкие руки быстро справились с работой.
– И почему мужчины такие беспомощные? – спросила она, поддразнивая. – Возьмите малышку на руки, а я приготовлю ту же смесь, что и в предыдущее кормление.
– А вы освоились! Где вы этому научились? Рецепты, кормление, пеленание. У вас что, своих детей бессчетное количество? – спросил Джеб.
– Не говорите глупостей, – сказала она строго. – Я прочла памятку об уходе за малышами, когда заходила днем в аптеку.
– Быстро вы всему научились, – удивился Джеб.
– Много ли надо такой крошке! – улыбнулась Мэг. – Это одеяльце замените – оно насквозь промокло.
Пока они перешептывались, Элинор крепко уснула. Ее губы, влажные от молока, двигались во сне, пуская крошечные молочные пузыри.
– Я лягу здесь, на случай если Элинор проснется, – сказала Мэг, подталкивая Джеба к двери.
– Не лучше ли разделить заботу о малышке поровну? – предложил он' – Кровать такая огромная, мы оба можем отдохнуть на ней.
– Да уж, конечно! – сказала Мэг с сарказмом. – Моя бабушка в подобных случаях говорит: делят постель. Но поверьте, мистер Лейси, секс ради одного удовольствия – это не для меня.
С этими словами она вытолкала Джеба за дверь. Рекс понуро поплелся за ним. Джеб открыл дверь своей спальни и, прежде чем войти, взглянул на детскую. Ее дверь была плотно закрыта.
– Видал? – сказал он печально Рексу. – Я и не знал, что секс существует для чего-то еще!
У Джеба Лейси была одна хорошая привычка. Он засыпал сразу, едва касался головой подушки. Проснувшись через четыре часа, он чувствовал себя совершенно бодрым. Для писателя, чей девиз в работе – максимум прибыли при минимуме затрат, такая привычка предел мечтаний.
В этот особенный, как считал Джеб, день он проснулся на рассвете и уже в четверть пятого сидел за компьютером. Его пальцы летали по клавиатуре с непостижимой быстротой. Леди Карлотта, убив наследного принца, сбежала с любовником на свою зимнюю дачу. Но их выследили. Часов в шесть утра ее мстительный отец со слезами на глазах застрелил их обоих. Смерть, смерть, смерть. Джеб любил подобные окончания своих повествований.
Он дал компьютеру команду проверить орфографию, просчитать количество слов и вложил готовую рукопись в почтовый конверт.
Пятьдесят шесть часов – и книга готова, включая все произошедшие события: ребенок, бабушка Мэг и, конечно, инструктаж по кормлению и смене подгузников у младенца. Вот каким писателем был Джеб. Он пасовал перед необходимостью сменить подгузник маленькой девочке, зато ему было доподлинно известно, как написать любовный роман.
Он с трудом встал на негнущиеся ноги, медленно распрямил затекшую спину. От длительного сидения за компьютером его тело деревенело. Он обернулся, услышав слабый писк вместо приветствия. На шестой ступеньке лестницы, если считать снизу, стояла Мэг с Элинор под мышкой. Мэг не была «жаворонком» в отличие от Джеба. Встать в десять часов – самое подходящее для нее время, а еще лучше – в половине первого.
Джеб оглядел ее с головы до ног. На ней был старый халат его матери, которая была меньше Мэг ростом и гораздо полнее. Когда-то халат был желтым, но с годами порядком выцвел. Золотистые волосы Мэг рассыпались по плечам и спине, Элинор играла ими, и казалось, что в ее ладошках сверкают золотые гиней. В эту минуту Мэг олицетворяла классический образ материнства. Джебу захотелось запечатлеть видение на бумаге, но Мэг стала спускаться по лестнице, и видение исчезло.
