– Доброе утро, – приветствовал он. – Завтракать будем?
– У вас такой вид, будто вы бодрствовали всю ночь, – сказала она, наклоняясь и укладывая малышку на коврик.
– Привычка, – подтвердил он. – «Убийство в Молдавии» закончено. – Он покачал тяжелый конверт на ладони. – Сегодня же отправлю его почтой.
– Серьезно? Вы, в самом деле, закончили роман? – удивилась Мэг.
– Поставил последнюю точку, – сказал Джеб, улыбаясь. – Сто четыре тысячи слов. Ни больше ни меньше. Компьютер подсчитал точно. Чем будем завтракать? Есть яйца, ветчина, апельсиновый сок.
Мэг, которая привыкла питаться бутербродами с кофе, чуть было не отказалась, но вовремя спохватилась. Не многие из знакомых мужчин умели готовить, и никто из них не понимал, как приятно женщине понежиться в постели в ранние утренние часы.
– Да-да, – сказала она.
– Нести все, что я перечислил? – усмехнувшись, уточнил он.
– Да, все, как вы сказали, – подтвердила она. Она сделала изящный реверанс, слишком резкий для просторного халата, полы которого разъехались, представив взгляду Джеба на мгновение соблазнительную наготу. Мэг, покраснев, поспешно запахнулась.
– Вот это да! – воскликнул Джеб, повернулся и пошел на кухню.
Маленькая Элинор, прожив на свете всего семь месяцев, с любознательностью первооткрывателя изучала окружающий мир. Уверенно сидя на круглой попке, она изобрела новый способ передвигаться – как гусеница. Не ползая на животе, как все дети, а именно перенося вес тела, как гусеница, причем очень быстро и редко падая. Джеб обнаружил это, когда она, перебравшись от лестницы к кухне, уткнулась прямо в его босые ноги. От неожиданности он потерял равновесие, зашатался и упал, а малышка подумала, что дядя играет с ней в новую игру, и весело засмеялась.
– Не вижу ничего смешного, – проворчал Джеб, вставая с пола и потирая левое колено. – Я, знаете ли, мадам, ветеран войны. Я был ранен, защищая интересы моей страны.
Мэг навострила уши и быстро раскрыла блокнот, держа карандаш наготове.
– Расскажите поподробнее, – попросила она, с трудом подавляя душивший ее смех. – Вы были ранены в бою? – спросила она.
– Не в бою, – отмахнулся он. – Я был капралом интендантской службы. Перетаскивая стофунтовые мешки с мукой, я сильно повредил колено. Но не вздумайте это напечатать, не то я… я погублю вашу карьеру.
– Не получится, – сказала Мэг твердо. – Карьеру я еще не сделала. Вот вы сказали…
– Ничего я вам не говорил, – буркнул Джеб и, хромая, пошел на кухню. Малышка последовала за ним, но застряла у порога. Мэг взяла ее на руки.
– Вы не сердитесь? – спросила она Джеба.
– Я? Нет, не сержусь. Просто я ушибся. Чем будем кормить постреленка?
– Не постреленка, а малышку Элинор.
– Да ладно, – Джеб сморщился.
– Запомните: Элинор. А теперь расскажите мне о том, как вы воевали.
– Это еще зачем? – спросил Джеб.
– До чего же надоели мне ваши ответы вопросом на вопрос! И это продолжается все время, пока я вам помогаю управиться, с ребенком! Вспомните, что вы обещали мне прошлой ночью!
– Постреленок, – буркнул Джеб. Он вытащил давно не мытую сковородку и начал скрести ее.
– Девочка, а не постреленок! Вы что, забыли?
– Не забыл, – проворчал он.
Вид у сковородки стал немного поприличнее, но назвать ее чистой Мэг не решилась бы. Джеб протер сковороду бумажным полотенцем и поставил на газовую горелку, разбил над ней четыре яйца, потом долго возился в холодильнике, доставая ветчину.
– Хорошо, расскажу. Я записался добровольцем на войну в Персидском заливе. На этой войне призывников не было, только добровольцы. Кончилось тем, что я попал в действующую армию, в бронетанковые войска. Но на всех танков не хватило, и поэтому первые восемь недель я был интендантом. Потом подошло пополнение, и началась война на суше. Вот однажды мы вели бой, но два танка из нашей же дивизии ошиблись в расчетах и открыли шквальный огонь по своим. Война для меня тогда и закончилась. И моя военная служба тоже. Все. Конец дискуссии. Вопросы есть?
– Вас ранило? – спросила Мэг.
– Да.
– Покажите куда, – сказала она.
– Господи, постыдились бы! – воскликнул он.
– Вот, значит, как, стесняетесь!
– Мне нечего стесняться, – сказал Джеб. Быстрым движением он снял пижамную куртку. В это время от сковороды пошел чад – это пригорела яичница. – О Боже! – Он схватил лопатку и попытался спасти яичницу. – Все. Сгорела. Чертова яичница. И все из-за меня!
На мгновение воцарилась мертвая тишина, потом послышались чьи-то всхлипывания. Нет, это не малышка, подумал Джеб.
– Стоит ли переживать из-за сгоревшей яичницы? – сказала Мэг. Слезы душили ее.
– Я – единственный, кого ранило, а вы – единственная, кто меня пожалел!
– О, мистер Лейси! Я не знала. Откуда мне было знать? – Она бросилась к нему и обняла, прижавшись щекой к огромному шраму на его спине. – О, Джеб, – простонала девушка.
– Шрам действительно большой, но ранение было не тяжелым, – тихо сказал он, повернувшись к Мэг. – Ну, хватит, детка, выше голову! В лазарете мне дали две таблетки аспирина, наградили медалью «Пурпурное сердце» и отправили домой. Это была самая короткая война за все время израильско-египетского конфликта. Я был рад, что остался жив и вернулся домой. Думаю, мне никогда больше не придется воевать. Пододвиньте стул и… нет, минутку.
Он положил лопаточку, взглянул через плечо на Элинор, которая что-то лепетала рядом с Рексом, и крепко прижал Мэг к своей груди. Мэг охватила дрожь, халат снова сполз с ее плечей, и ее упругие груди раздавила сила его объятий. И вот тут-то он ее поцеловал. Во второй раз, успела подумать Мэг. В следующее мгновение ей показалось, что ее подхватил ураган и унес в головокружительном смерче. Во второй раз! Ее бросило в жар. Она едва дышала, задыхаясь в его объятиях. Но вот он ослабил хватку и отпустил ее.
У нее кружилась голова. Но уже потянуло холодком отчуждения, когда Джеб сдвинул полы ее халата, затянул и крепко завязал пояс.
– Что-то не так? – спросил он озорным тоном. – Ешьте, пока не остыло.
– Да-да, – сказала она, вздохнув. – Все в порядке.
Пока она отчаянно пыталась справиться с вилкой, Джеб сел рядом, взял на руки малышку и превзошел самого себя, стараясь накормить Элинор детским питанием из баночки. Тоже что-то из яиц, но абсолютно несъедобное. Тем не менее, Элинор ела с большим аппетитом. Вот сидит Джеб Лейси, подумала Мэг со счастливой улыбкой на лице, словно его наградили вторым «Пурпурным сердцем». Может, и впрямь наградили?
Почтовое отделение открывалось в восемь утра. Джеб пришел в девять. Его здесь все знали. Как считали работники почты, он был самым верным клиентом их почтового отделения, человеком, который – они могут побиться об заклад – и в дождь, и в бурю придет к ним с тяжелой рукописью, всегда готовый оплатить любые почтовые расходы. Сегодня он пришел с ребенком в детской коляске.
