раненом плече, с залегшими под глазами темными кругами и ранней сединой на висках, сидит тот самый «двадцатилетний» юноша, которому, растаяв от откровенных писем, она заочно призналась в любви, о встрече с которым еще сутки назад мечтала и которой боялась больше всего на свете. Тот единственный и загадочный негодяй, ради которого она четыре часа кряду проторчала возле Медного всадника, а в результате разревелась, тормознула первую попавшуюся машину и едва не пропала без вести, угодив в лапы убийц… Алена даже в горячечном бреду не могла представить себе, что тот милый юноша Алеша, портрет которого она не раз рисовала в своем воображении, может оказаться тридцатипятилетним бандитом по прозвищу Реаниматор, с некоторых пор пристрастившимся к виртуальному компьютерному миру, членом одной из влиятельных преступных группировок Питера, для которого придуманная им однажды от скуки, тоски и одиночества красивая сказка очень скоро чудесным образом превратилась в неотъемлемую, не менее реальную, чем вид за окном, часть жизни, без которой уже нельзя было обойтись. Шестнадцатилетняя немая Алена стала для бандита всем: и психоаналитиком, которому, изменив лишь антураж, имена и декорации, можно рассказать самое сокровенное, и настоящим другом, которого, если вдумчиво разобраться, у Лехи никогда не было, и той единственной девушкой из сладкой и наивной подростковой мечты – доброй, обворожительной, чистой, принадлежащей только ему одному в целом мире! Короче, всем тем, слитым в единый образ, дорогим и действительно значимым, чего за пределами бескрайнего компьютерного пространства, как ни горько это признавать, увы, просто не бывает…
Леха дорожил этой виртуальной иллюзией и не хотел ничего менять, мечтая лишь об одном – чтобы сказка длилась как можно дольше. Он отдавал себе отчет в том, что первая же встреча с Аленой откроет его ложь, раз и навсегда уничтожит этот бережно хранимый хрупкий мирок. Ведь в жестоком и лишенном сантиментов реальном мире нет и не может быть точки пересечения судеб тридцатипятилетнего бандита и наивной шестнадцатилетней девчонки. Существуя одновременно во времени и пространстве, они словно находились по разные стороны вселенной – так широка и бездонна была пропасть, разделяющая Реаниматора и Алену.
Когда после его необдуманного, вызванного сиюминутным глупым порывом и чрезмерной дозой выпитой в одиночестве на кухне текилы предложения о встрече девушка прекратила отвечать на письма, Лехин мир покачнулся…
И вот она здесь, рядом с ним, в одной машине! Как в сказке… Если бы хоть на миг найти в себе силы забыть всю мерзость этой ночи. Проклятый настоящий мир, с его дерьмом, кровью и цинизмом, вновь вторгся в бережно сочиненную ими друг для друга красивую мечту, с уханьем прошелся по ней грязными вонючими сапогами…
Сидя рядом с Аленой, ощущая ее дыхание, запах ее волос, Леха, хоть и испытывал смятение чувств, все же вынужден был в эту самую секунду решать другой, более насущный вопрос. Ибо прекрасно представлял себе, чем может закончиться для него освобождение дочери старика на фоне начавшейся войны группировок и возникших у папы подозрений на его, Лехин, счет. Свобода Алены могла стоить Реаниматору жизни. Для того чтобы спасти шкуру и доказать свою преданность братве, отмести все высосанные из пальца обвинения, от него требовалось всего ничего – взять телефон, набрать номер Мальцева и сообщить о разборке с барыгами и захвате дочери Тихого. Но кем он будет после содеянного? Ублюдком? Гадом? А может, скотиной?! Слишком ласково. Подходящего для такой гнусности емкого словечка даже в великом и могучем русском языке попросту не придумано.
Вот же попал так попал! Врагу не пожелаешь…
Реаниматор заставил себя отвести глаза от красивого, с мягкими правильными чертами лица Алены, нервно закурил и, отвернувшись от девушки, уткнулся невидящим взглядом в стекло, за которым проносились высокие тополя, придававшие унылое однообразие пригородным пейзажам Таллинского шоссе.
Короткие сумерки питерских белых ночей закончились, уже совсем рассвело…
Глава 16
Выпроводив ментовского капитана из кабинета и получив в обмен на солидную взятку в десять кусков не только свободу, но и твердые заверения опера, что подозреваемый в похищении Алены ссученный телохранитель Тимур завтра утром будет непременно освобожден и прямо у входа в РОВД передан для допроса и расправы Пал Палычу Клычкову, Тихий постарался взять себя в руки и отрешиться от мыслей о раненой жене и случайно убитом при обстреле коттеджа наркологе. Сев за огромный, по старой моде обтянутый зеленым сукном огромный письменный стол, старик закурил трубку и, обхватив голову руками, задумался.
Нет, не прогадал он, когда много лет назад отказался стать вором в законе. Корона криминального генерала, лишая маневра, требовала от своего хозяина неукоснительного следования закону, а закон гласил: интересы сообщества превыше личных. Иными словами, честь и авторитет превыше жизни собственного ребенка. Да и детей, по крайней мере признанных официально, законнику иметь запрещалось. Ну разве не идиотизм? Нужно быть полным отморозком, чтобы, прикрываясь понятиями, отдать ребенка на растерзание, а самому, гордо задравши нос, нанести удар возмездия по мальцевской империи.
Открытый удар.
Идея, как именно наказать развязавшего войну обидчика, спасти дочь и одним скачком одержать победу, пришла в голову старика неожиданно, словно озарение. Несколько раз прокрутив в голове молниеносно придуманную им двухходовку, Тихий поразился ее простоте и гениальности. Поднявшись из-за стола, он направился к встроенному в стену бару, открыл резную дубовую дверцу, налил и залпом выпил полфужера пшеничной водки, поморщился и занюхал кусочком шоколада. Закрыв бар, шаркающим шагом подошел к двери кабинета, уверенный, что Бульдог с парой боевиков из группы Дольфа торчит снаружи, ожидая распоряжений. Так и оказалось.
– Зайди, – приоткрыв дверь и поймав по обыкновению настороженный взгляд начальника гвардии, сухо приказал Тихий. Развернулся, проковылял к столу и угнездил тощий старческий зад в огромном кожаном кресле. Клычков прикрыл за собой дверь и присел на стул напротив.
– Докладывай, Паша, – раскурив погасшую трубку и нахмурив кустистые седые брови, приказал Тихий.
– Я связался с Выборгом. Морпеховский снайпер, профессионал из проверенных, прибудет в наше распоряжение в течение часа и будет находиться в готовности столько, сколько потребуется. За всеми точками, где регулярно появляется Мальцев: его квартирой, квартирой любовницы, офисом и принадлежащими группировке ресторанами «Янтарь» и «Парус», – установлено скрытое наблюдение. Как только Саша засветится… Одним словом, при благоприятном развитии ситуации физическое устранение Мальцева в ближайшие двое суток я гарантирую на девяносто девять процентов.
Поймав на себе явно недовольный взгляд хозяина, Клычков уточнил:
– Конечно, если не останется другого выхода и последует такая команда.
– Это все, что ты успел сделать? – с угрозой в голосе проскрипел Тихий.
– Не совсем, – качнул подбородком Бульдог. – Я послал специалиста и двух толковых пацанов из группы Дольфа на квартиру Бирюкова.
– Это еще кто такой? – поморщился авторитет.
– Казначей Мальцева, – чуть приподняв брови и наблюдая за реакцией Тихого, спокойно сообщил Клычков. – Сегодня до конца дня он будет у нас в руках, Олег Степаныч. Гарантирую.
– Толково, – помолчав пару секунд, одобрительно пожевал губами старик. – Но слишком мало!
– Я тоже так подумал, шеф, – согласился Бульдог, сохраняя на лице непроницаемую маску. – Поэтому и рискнул побеспокоить полковника Чижикова и напомнить ему о данном некогда обещании в случае необходимости оказать вам посильную помощь. Разумеется, снова упомянул об известных нам фактах, для слуха полковника не слишком приятных и способных в случае разглашения повлечь крупные неприятности… Как и следовало ожидать, господин Чижиков не обрадовался. Но помочь обещал. Переговорил с кем нужно в ФСБ, и теперь, начиная с сегодняшнего дня, буду прослушивать запись всех телефонных разговоров Мальцева по сотовому немедленно после их окончания. Номер, которым в настоящее время пользуется этот конь педальный, спецам с Литейного, разумеется, известен. Стало быть, мы будем в курсе всех планируемых против нас акций еще на стадии подготовки. Правда, в обмен на услугу пришлось пообещать Чижу вернуть все компрометирующие документы…
– Вот это уже другое дело, – чуть заметно растянул губы в довольной улыбке Белов. – Еще что-нибудь,
