патрон пытался уговорить графа продать ему икону, но тот, увы, не нуждался в деньгах. К тому же на старости лет Гаев стал сентиментален, как многие тайно вздыхающие по родине и живущие ностальгическими грезами эмигранты… В настоящий момент Тихвинская икона Пресвятой Богородицы – именно о ней идет речь – вернулась в тот самый храм, откуда исчезла восемьдесят с лишним лет назад. Под бронированное стекло и сигнализацию. Но месье Боярофф не считает это маленькое недоразумение веским основанием для того, чтобы отказаться от попыток любой ценой заполучить доску. С переправкой иконы на Запад проблем не возникнет – канал существует и проверен многократно. Вопрос лишь в исполнителях. Разумеется, во Франции есть подходящие специалисты, однако здесь не Париж. И даже не Андорра… Как говорят у вас, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И если бы в Петербурге нашлись серьезные деловые люди, имеющие определенное влияние и способные оказать более чем щедро оплаченную помощь скромному коллекционеру, то…
– Я вас понял, Жак, – на губах Флоренского заиграла сдержанная покровительственная улыбка. Подавшись вперед, игорный воротила легонько хлопнул пухлыми пальцами по янтарной столешнице из карельской березы. – Только… почему адвокат решил обратиться за помощью именно ко мне? Я ведь владелец ночного клуба для персон класса VIP, а не вор-клюквенник, специализирующийся на краже икон.
– К сожалению, Леонид Александрович, – вздохнул Гийом, – кроме вас, у месье Бояроффа нет в этом великолепном городе ни одного серьезного контакта. А вы, как выяснилось, за прошедшие с вашей последней встречи с моим патроном годы сильно укрепили свое финансовое и, без сомнения, социальное и общественное положения. Наверняка вы, как владелец «Полярной звезды», водите близкое знакомство со многими… имеющими влияние господами. Вот патрон и предположил, что вы помните о своем обещании и сумеете заинтересовать кого-нибудь из них его деликатным предложением.
– Я, как вы правильно заметили, действительно имею обширный круг знакомств, Жак, – спокойно сказал Флоренский. – В том числе и с влиятельными людьми, не привыкшими, чтобы посторонние совали нос в их дела. И я допускаю, чисто теоретически, возможность, что предложение месье адвоката может вызвать у кого-нибудь из них определенный интерес. – Леонид Александрович стряхнул пепел и вновь откинулся на спинку кресла. Задумчиво посмотрел на завешенное вертикальными жалюзи окно. – Но любой деловой разговор должен с чего-то начинаться. И если допустить хоть на секунду, что мне удастся выйти на заинтересованное лицо, я сразу же столкнусь с логичным и вполне оправданным в данной ситуации вопросом… Вы понимаете, Жак, что я имею в виду?
– Конечно, – кивнул француз. – Эта сторона дела отработана. Месье Боярофф готов заплатить наличными, которые без проблем можно получить в любом крупном банке Санкт-Петербурга с его скандинавского счета. Патрон полагает, что в данном случае речь может идти о вознаграждении… – Гийом сделал эффектную паузу, слегка нахмурил брови и холодно взглянул на Флоренского, – в пятьсот тысяч франков…
Названная хитрым детективом сумма была ровно втрое меньше поставленного стариком лимита. Но для начала Гийом решил бросить пробный камень и тем самым прозондировать аппетиты местных гангстеров.
Флоренский подвинул к себе калькулятор, быстро пробежал пальцами по кнопкам, переводя названную сумму в доллары по среднему курсу. У него получилось приблизительно восемьдесят три тысячи баксов. Не слишком много, учитывая, что старинная икона, из-за которой дряхлый парижский шампиньон, судя по всему, вот уже несколько лет подряд не находит покоя, наверняка оценивается в несколько раз… а может, и в несколько десятков раз больше! Хотя, стоило признать, что и предложенная страдающим маниакальной идеей адвокатом сумма у многих умельцев, не слишком высоко поднятых в уголовной иерархии, могла вызвать состояние, близкое к нирване. Такие за восемьдесят тонн зелени мать родную на органы продадут… Только вот допускать к деликатному и, похоже, вполне перспективному делу жадных дебилов и прущих напролом отморозков явно не стоило. Здесь нужна целая комбинация. Четкая, отработанная во всех деталях схема!
Да и о своем личном интересе следовало подумать. За гроши пусть сявки безусые работают. Тем более у адвокатишки плешивого, слюнки пускающего при одном упоминании о трухлявой доске, похоже, действительно нет другого выхода на братву. Значит, вначале нужно дать господам коллекционерам понять свое откидное место под его питерским солнцем, а затем выдоить по максимуму. До последней капли! Вот это уже тема, на которую не стремно тратить время.
– Одно время, не слишком долго, я имел отношение к искусству, – хмыкнув, сообщил Гийому падишахом развалившийся в кресле хозяин «Полярной звезды». – И знаю, что абсолютное большинство раритетов, включая и те, что на публике принято называть бесценными, – Флоренский поморщился, – вне зависимости от статуса их собственника, а также его желания или нежелания продавать эту вещицу, имеют так называемую страховочную стоимость. И еще я знаю, что богатые частные коллекционеры, не стремящиеся демонстрировать свои коллекции, а желающие только единолично обладать ими, те несколько тысяч человек по всему миру, которых мало интересует – краденая вещь или «светлая», готовы, не задумываясь, выложить за нее ровно половину от этой самой страховочной стоимости. Если хотите, это сложившаяся десятилетиями на черном рынке произведений искусства такса. Своего рода ориентир. Если и бывают отклонения, то, как правило, не слишком значительные.
– У вас, господин Флоренский, оказывается, познания в данной области значительно выше, чем предполагал месье Боярофф, – тщательно скрывая свое разочарование внезапно обнаружившейся компетентностью русского гангстера в такой специфической области, как подпольный сбыт предметов искусства, сквозь зубы прошипел детектив. Его породистое лицо перекосила вымученная улыбка. – Что ж, значит, нам будет проще договориться. Всегда приятно иметь дела с компетентным партнером…
– Я не думаю, что месье Боярофф относится к числу бедных собирателей открыток, – словно не обратив внимания на комментарий француза, тоном биржевого брокера продолжал Леонид Александрович. – А значит, я не вижу оснований отступать от сложившихся традиций. Я уверен, что смогу очень быстро выяснить страховочную стоимость Тихвинской Богородицы и уже сегодня найду минутку, чтобы лично заехать в Троицкий храм и увидеть доску воочию… А кстати и взглянуть на систему защиты от порчи и похищения… Но уже сейчас я уверен, что предложенные вами полмиллиона франков составят лишь жалкую толику от стоимости иконы по международному каталогу и даже от ее половины.
– Я тоже пару раз слышал о таком варианте ценообразования на черном рынке, – стараясь выглядеть невозмутимым и скрыть раздражение, сказал француз. – Однако смею вас заверить, на практике все совершенно иначе… Начать хотя бы с того, что названная вами сумма в пятьдесят процентов от страховочной стоимости изначально предполагает передачу иконы заказчику из рук в руки, в безопасном месте, в любой точке мира, которую он укажет…
– Ну, так-таки и в любой?! – фальшиво изумился Флоренский, подняв брови, и Гийом окончательно убедился, что гренадерского наскока и халявы, увы, не получится. – По-моему, дорогой Жак, вы сильно перегибаете палку. Европа, если мне не изменяет память, объединяется, и прежние границы в большинстве случаев остались лишь на политических картах. А что касается пересечения границ России и Польши – извольте, я к вашим услугам. Причем мои возможности гнать контрабанду за кордон и обратно, смею вас заверить, во много раз превышают возможности вашего канала. Я могу, если потребуется, отправить фуру с фальшивыми документами в вояж до Лондона и обратно. А вы говорите о какой-то доске размером с тетрадный лист… Ведь так?
– Примерно так, – вынужден был согласиться частный детектив.
– Вот видите… – развел руками Флоренский. – Возможно, милый Жак, по многим экономическим и политическим показателям Россия и отстает от цивилизованной Европы, но только не в сфере теневого бизнеса. Здесь живут по своим законам и понятиям, которые неведомы Западу, но в сфере внешних отношений мы строго придерживаемся установившихся задолго до нашего появления на арене правил. Так что, – осклабился Леонид Александрович, – я, как и обещал, попытаюсь помочь вашему боссу решить проблему при содействии наших кадров. Но я – бизнесмен, месье Гийом. В первую очередь меня интересуют деньги. Так что передайте уважаемому адвокату наши условия – половина страховочной суммы, из которой четвертая часть должна быть предоставлена в качестве аванса. Ведь организация дела потребует предварительных расходов, а брать их на себя, уверяю вас, даже при возможности получить хороший навар, здесь, в Петербурге, никто не станет… И только когда вы согласуете финансовый вопрос с
