Геер сказал, все еще посмеиваясь:
– Пора отправляться в плаванье. Ты готов?
– Всегда готов. Дай-ка руку.
Медиум протянул руку, и Егор, ухватившись за нее, быстро поднялся на ноги. Кожа на его лице, шее и руках все еще зудела, а пальто было влажным от слизи, но на это Волчок уже не обращал внимания. Главное, что жив.
Речная вода была серой и мертвой. От нее веяло холодом. Остановившись у самой кромки, Егор спросил:
– Ну? И что дальше?
– Делай, как я, – ответил медиум и смело шагнул в реку, будто собирался перейти ее вброд.
Егор неуверенно последовал за ним. Сделал шаг. Второй. Третий. И вдруг остановился, ошеломленно глядя себе под ноги.
– Геер!
Медиум, успевший уйти на пару метров вперед, обернулся:
– Что?
Егор поднял взгляд, посмотрел на своего проводника и облизнул пересохшие губы.
– Это не галлюцинация? – сипло спросил он.
– Ты о чем?
– О воде. Она… держит нас.
Геер улыбнулся:
– И что тут такого удивительного? Я слышал, две с лишним тысячи лет назад кое-кто уже проделывал этот фокус. Просто иди вперед и ни о чем не думай.
Медиум отвернулся и зашагал дальше, ступая по воде, как по суше. От подошв его по тусклой поверхности воды расходилась мелкая рябь, но и только. Егор еще несколько секунд стоял на месте, пораженный происходящим, а потом неуверенно зашагал за медиумом. Ощущение было дикое. Волчок все время ожидал, что поверхность реки под ногами разверзнется, и он с головой уйдет в холодную темную воду. Но ничего подобного не происходило. Вода была упругой, как резина, и через несколько минут Геер, а следом за ним и Волчок ступили на противоположный берег.
– Нам снова повезло, – сказал медиум. – Река «коченеет» раз в десять-пятнадцать дней. – Он поправил на плечах рюкзак и добавил: – Осталось совсем немного, Егор. Пройдем под мостом – и мы на Фрунзенской. Где конкретно находится твой дом?
– Знаешь старый кинотеатр «Фитиль»?
– Да. Он обозначен на картах.
– За ним есть новые дома…
– Новые? – вскинул брови Геер.
Егор усмехнулся:
– Ну, когда-то они были новыми.
– Твоя квартира в одном из этих домов?
– Да.
– Что ж, последний рывок – и мы на месте.
8
– Где твои окна? – спросил Геер, остановившись посреди двора и задрав голову.
– На шестом этаже, – ответил Волчок. – Слева от лифта.
Волчок чувствовал себя странно. Он знал, что никогда прежде не видел этого дома, и в то же время он помнил этот дом и помнил свою жизнь в нем. Воспоминания были чужие, принадлежали они «сорокалетнему Егору», и все же он чувствовал что-то вроде душевного трепета при виде этого дома и двух черных окон на шестом этаже. Это были
Волчок в который уже раз за последние несколько дней попытался вспомнить, как к нему попали эти часы и что, собственно, происходило потом, однако все, что было связано с часами, ускользало от его мысленного взора, будто чья-то рука стерла эти воспоминания, и от них остались только неясные, мерцающие фрагменты, которые никак не могли прояснить ситуацию.
Егор напряг память, пытаясь выудить из нее хоть что-то вразумительное. Но в памяти всплыли совсем не те образы, на которые он рассчитывал. Егор вспомнил войну. Ту, на которой он не был, но на которой ему предстояло побывать. Он вспомнил окровавленные лица товарищей, их крики, грохот взрывов, затянутое пеплом небо… Он вспомнил ужас, от которого в те дни не было избавления. Сердце холодным обручем сдавила тоска.
– Егор! – окликнул его Геер.
Волчок вздрогнул и посмотрел на проводника. Тот выглядел взволнованным.
– Постарайся ни о чем не думать, – сказал он.
– В каком смысле? – рассеянно спросил Егор.
– Будь здесь и сейчас. Не копайся в своем прошлом.
Егор пожал плечами:
– Ладно. Как скажешь.
– Я не шучу. Твоя душа пребывает в смятении, а это плохой признак. Уж лучше страх, чем смятение и тоска.
– Почему? – не понял Волчок.
– Потому что твое смятение способно разбудить чудовищ, которые дремлют в твоей душе. Будь здесь и сейчас, – повторил медиум. – Здесь и сейчас! И ни о чем не думай.
Егор пожал плечами и отвернулся. Память о страшных событиях, которую он пробудил, подбрасывала все новые и новые образы. Девушка, нижняя половина которой застряла по пояс в земле. Тянет к нему окровавленные руки, кричит от ужаса… Искаженное болью лицо незнакомого парня, которого нужно дотащить до передвижного госпиталя… И снова кровь, огонь, мрак и ужас.
– Черт! – в сердцах воскликнул Геер.
Волчок вздрогнул и посмотрел на него.
– Что случилось?
– Я просил тебя не копаться в памяти!
– И что?
Вместо ответа Геер скинул с плеча рюкзак, брякнул его на асфальт, присел на корточки, быстро ослабил стяжку, сунул руку внутрь и извлек из него пистолет. Протянул его Волчку:
– Держи. Это модифицированный «Кольт-911».
Егор нахмурился и непонимающе проговорил:
– Но у меня уже есть оружие.
– Лишним не будет. Держи, говорю!
Егор взял пистолет, а Геер достал еще один – в точности такой же. Потом вынул из кармашка рюкзака черные скобки и протянул две Волчку:
– Возьми их!
– Амулеты Брегера? – узнал Волчок.
– Да. Делай, как я.
Медиум прикрепил черную скобку к стволу своего «кольта». Вторую скобку он защелкнул на черном стволе «беретты». Егор последовал его примеру и тоже защелкнул скобки на стволах своих пистолетов.
– Хорошо, – кивнул Геер.
Он положил пистолеты на асфальт, закинул рюкзак на плечи, закрепил ремешок на груди, а потом поднял пистолеты и выпрямился. Быстро посмотрел по сторонам.
– Что происходит? – спросил Волчок.
– У нас будут гости, – ответил медиум, продолжая вглядываться в дома и дворы. – Не выпускай пистолеты из рук. Когда скажу – стреляй.
Егор поднял пистолеты и посмотрел на них растерянным взглядом. Потом усмехнулся и проговорил:
– Чувствую себя гангстером из дешевого боевика.
– Они идут! – хрипло воскликнул Геер.
