удерживался на границе между явью и сном.
– Зачем же убил? – полюбопытствовал Подбельский.
– Я обиду не прощаю.
– Никому?
– Никому.
Подбельский на Пашу взглянул испытующе:
– А ведь я тебя в милицию сдам, дружок.
– Не сдадите, – отозвался Паша спокойно.
– Разве? – удивился Подбельский.
– Да.
Паша головой тряхнул, сон отгоняя прочь.
– Я ведь здесь кое-что тоже слышал, – произнес он с расстановкой.
Угрозы в голосе не было нисколько. Просто ставил человека в известность – и все.
– И получается, по большому счету, так, что мы с вами в чем-то похожи, Дмитрий Николаевич.
Теперь Паша имел право так говорить. И странным даже казалось, что находил совсем недавно что-то общее между собой и Дегтяревым этим нелепым. Подбельский на него смотрел хмуро, но в хмурости строгость не читалась. Скорее – задумчивость.
– Что? – спросил Паша спокойно. – Убьете? Уберете свидетеля ненужного?
– Я сразу в тебе заметил что-то, – сказал Подбельский, ничего на вопрос не отвечая. – Все-таки есть у меня нюх на людей.
А в интонации ни капли превосходства теперь не было. Двое равных разговор вели.
– Ты еще совсем пацан, Павел. Как мальчишка, который хочет взрослым подражать, и для того затягивается сигаретой. Только ты вместо сигареты хвастаешься убийством.
– Вы поверили? – спросил Паша.
Подбельский плечами пожал.
– Неважно, что там человек в прошлом сделал. Гораздо интереснее, на что он способен в будущем.
Теперь и себе коньяк налил, сделал небольшой глоток.
– Иди отдыхай, – сказал. – На первый этаж спустишься, там специальные комнаты отдыха для охраны есть.
– У меня дежурство, – напомнил Паша.
– Я скажу Виталию Викторовичу, чтобы он тебя заменил кем-то. Из тебя сейчас охранник никакой.
Это было правдой. Паша со сном боролся, как мог, но схватку явно проигрывал.
Подбельский его из номера выпроводил, вернулся к столу и, сняв телефонную трубку, Виталия Викторовича к себе вызвал. Тот пришел через минуту, свежий, будто после утреннего душа.
– Что с телевидением? – спросил Подбельский.
– В девять утра здесь будет съемочная группа. Интервью с вами выйдет в вечернем выпуске новостей.
– Этого мало, – качнул головой Подбельский. – Пусть еще пару раз его прокрутят. И непременно на утро следующего дня.
– Хорошо.
– Теперь об Ачоеве. Что о нем известно?
– В гостинице он остановился.
– В гостинице? – изумился Подбельский.
– В гостинице, – подтвердил начальник охраны.
И добавил:
– Не опасается ничего. Уверенно себя чувствует.
– Ну, мы ему крылья-то подрежем, – пообещал Подбельский.
Начальник охраны ожидал, что он расскажет наконец, когда и как Ачоеву крылья будут подрезать, но опять они этой темы не коснулись почему-то.
– И еще вот что, – Подбельский сказал, явно беседу к финишу направляя. – Одну вещь для меня узнай.
Палец поднял предостерегающе и уточнил:
– Но только осторожно! В общем, меня судьба жены Барсукова, охранника нашего, интересует.
Подумал, поправился:
– Бывшей жены. Они развелись, жена отсюда уехала. Узнай, что с ней дальше было. Это возможно?
– Да.
– Ладно, иди, – сказал Подбельский и зевнул. – День сегодня какой-то…
Хотел определение подыскать, но не смог и тогда произнес утомленно:
– Черт знает что!
67
Утром телевизионщики сделали интервью с Подбельским и уже в двенадцатичасовом выпуске новостей показали его в первый раз. Подбельский выглядел уверенным и спокойным. Удачливый бизнесмен. Настоящий хозяин.
Паша интервью смотрел в номере пансионата, где ему довелось заночевать. Он спал, как вдруг вошел кто-то из охранников, щелкнул клавишей, включая телевизор.
– А? – вскинулся Паша.
– Ты спишь, как пожарник, – сказал охранник.
– А сколько времени?
– Двенадцать.
– Двенадцать?
Как раз показывали Подбельского, Паша вдруг о вчерашнем вспомнил. Он зря сорвался, теперь сердился на себя за это.
– Подбельский здесь? – поинтересовался.
– Да, – ответил охранник, не отрываясь от экрана. – Ну надо же – только сегодня снимали, а уже показывают.
Подбельского Паша увидел в коридоре. Тот был возбужден и весел. Что-то говорил спешившему за ним следом Виталию Викторовичу, Паше при встрече кивнул, как старому знакомому:
– Как самочувствие?
– Нормально, – доложил Паша.
– Ты отдыхай пока. С вечера на дежурство заступишь.
Паша в город уехал попутной машиной. Дел у него особых не было, но не хотел в пансионате оставаться, скукой там веяло отовсюду.
Город его встретил жарой и поднятой в воздух пылью. Паша побродил по улицам, но удовольствия от этого не испытал нисколько. Люди перед глазами мельтешили, раздражая одним своим присутствием, и Паша укрылся от них в парке, забравшись в самое укромное место.
Сидел на лавочке, листва над головой шелестела успокаивающе, и опять вчерашнее вспомнилось. Интересно, поверил ему Подбельский или принял все за пьяную выходку? Паша вздохнул и глаза закрыл, за себя переживая. Поверил, конечно. И даже его сегодняшнее поведение это выдавало. Пашу в город отпустил намеренно, давая понять, что все между ними останется, что Пашу негодяем не считает. Вроде как доверие оказывает.
Паша размышлял абсолютно спокойно. Будто не о себе думал, а о ком-то постороннем. Да, сплоховал вчера немного. Раскрылся. Но иначе и нельзя было. Или позволить Подбельскому сломать себя, или нужно
