полковник.
– Мы можем предоставить информацию, которую имеем, – предложил Подбельский.
– По охранникам своим?
– Да. У нас на каждого досье есть.
– Хорошо. Мы вашу информацию со своей сопоставим…
– А у вас что за информация?
– По людям, которые на вас работают.
– У вас что – на всех досье есть? – спросил Подбельский.
– Ну почему на всех? – смутился Мухатов.
– Точно – на всех! – определил Подбельский и пальцем погрозил. – И на меня уже бумаги собрали, чувствую. Продайте, а?
Вроде в шутку говорил.
– Хорошо, – легко согласился полковник. – Продам. Но не сейчас.
– А когда?
– Когда на пенсию меня отправят. Денег будет не хватать, и я досье вам предложу купить.
– Хорошо. Заранее благодарю.
Шутили, но невесело как-то. Слишком скользкой темы коснулись.
Подбельский по номеру прошелся, все так же в майке был, будто давних и хороших друзей принимал. Собрались по старой привычке на кухне, какие уж там церемонии. Полковник за ним следил внимательно и строго. Виталий Викторович сидел, опустив глаза в пол, и очень неважно выглядел. Не то чтобы он растерян был. Скорее – подавлен. Такое состояние, когда не реагирует человек ни на что.
– Будем ждать утра, – сказал Подбельский. – Все равно сейчас не придумаем ничего путного. У меня, если честно, голова совсем не соображает.
Улыбнулся вроде бы виновато, но Паша, его зная, видел – в работе сейчас Подбельский, просчитывает что-то в уме, размышляет, и вовсе его в сон не клонит.
Мухатов поднялся с кресла.
– Если хотите, я все-таки своих людей пришлю, – предложил.
– Нет! – отрезал Подбельский.
– Не на смену вашим людям, – пояснил Мухатов. – Для того чтобы укрепить.
– Нет!
– Как знаете.
Мухатов, казалось, обиделся. Руку протянул, прощаясь.
– Спасибо вам огромное за информацию, – сказал Подбельский, чтобы неловкость сгладить. – Я буду вам обязан.
Полковник кивнул, прощаясь, и из номера вышел.
– Проводи его, Виталик, – попросил Подбельский.
Начальник охраны, до того будто в полусне пребывавший, голову резко вскинул и зашептал, в глаза Подбельскому заглядывая:
– Соглашаться надо, Дмитрий Николаевич! Пусть Мухатов своих людей даст! Пусть даст!
Почти с мольбой слова произносил. Подбельский ему руку на плечо положил, сказал негромко:
– Нельзя этого делать, Виталик. Я тебе позже все объясню, – и подтолкнул начальника охраны к двери. – Проводи Мухатова.
Виталий Викторович скрылся за дверью. Подбельский прошелся неспешно по номеру, по-хозяйски руки в карманы брюк заложив, было видно по лицу – думает. Из угла в угол прошелся и вдруг остановился как раз напротив Паши. Сказал, все еще будто в задумчивости пребывая:
– А ведь я знаю, кто из охраны меня убить хочет.
– Кто? – у Паши вырвалось, и он сейчас собственного голоса не узнал.
Подбельский свой взгляд на нем наконец сфокусировал и ответил коротко:
– Ты!
69
Всем охранникам с первого дня оружие выдали. Кроме него, Паши. Он с приходом новичков себя уже чуть ли не старожилом здесь чувствовал, а оружия так и не получил до сих пор. И биографией его подробно интересовались – и Подбельский, и Виталий Викторович. А он, даже их пристальный интерес ощущая, промашку непростительную допустил – рассказал под настроение Подбельскому о своих подвигах, о том, как жену свою бывшую прикончил, ее престарелых родителей при этом не пожалев. Глупо и необдуманно все. Паша зажмурился даже на мгновение и тут же глаза вновь открыл.
Подбельский стоял напротив, руки в карманах держал и на Пашу смотрел спокойно-строго, как смотрят на взрослеющих сыновей отцы – они уже пожили немало, все видят и все знают, и бесполезно пытаться обмануть.
– Чушь! – сказал Паша резко.
Он еще не знал, о чем дальше будет говорить, но решил, что первым именно это слово должно быть произнесено.
– Ты сядь, – Подбельский рукой на кресло показал, но Паша сделал вид, что этого не заметил.
Если он сядет, Подбельский над ним возвышаться будет, а это проигрышно для Паши, психически проигрышно, ему сейчас даже такие частности приходилось учитывать. Разговор на равных должен идти, только в этом есть шанс.
– Я сразу приметил в тебе особенности кое-какие, – сказал Подбельский.
Он задумчивым выглядел, будто перебирал в памяти картинки, с Пашей связанные.
– У меня нюх на таких, как ты.
– И вы уверены, что не ошибаетесь?
– Конечно, – ответил Подбельский и спокойно на Пашу взглянул. – Ты на убийство способен. Уже переступил однажды через кровь – и это тебя не страшит нисколько.
– И давно?
– Что? – не понял Подбельский.
– Давно вы обо мне это знаете?
– С самого начала твоей работы у меня.
Что-то не стыковалось теперь. Будто трещина появилась в прежде гладких соображениях Подбельского. Паша еще не понимал подоплеки происходящего, но обострившееся вмиг чутье подсказало ему – Подбельский не все сказал. И вряд ли этот разговор для того завел, чтобы Пашу на чистую воду вывести.
– Так сдайте меня в милицию, – предложил Паша.
Он чувствовал сейчас, что произносимое им абсолютно для него безопасно.
– Сдам, – кивнул Подбельский, но без энтузиазма особого.
– А я вам скажу, почему вы меня не сдадите.
– Почему? – оживился Подбельский.
Он и сам чувствовал, наверное, что Пашу в руки правосудия не передаст ни за что, и не мог понять, почему это делает. И вдруг объявился человек, который ему, Подбельскому, может объяснить подоплеку его собственных поступков.
– Потому что все это – блеф.
– Ты о чем?
– О ваших словах, Дмитрий Николаевич. Вы блефуете, когда говорите о том, что знаете своего будущего убийцу. Выбрали почему-то меня на эту роль, но и сами понимаете, что я на нее никак не подхожу.
Паша сейчас говорил с необыкновенным спокойствием в голосе. Все больше укреплялся в мысли, что на верную дорожку выруливает. Не было в поведении Подбельского напора. И это лучше всего Паше
