– Вот именно, мама…
К сожалению, из этого «вот именно, мама» я совершенно ясно поняла, что не только свой класс, состоящий из двадцати человек. По-видимому, также параллельные, поскольку Тося – животное стадное и у нее масса знакомых. Она наверняка вспомнила про шесть своих подруг из начальной школы – они до сих пор встречаются. У подруг есть мальчики, то есть в сумме их будет двенадцать. Ну и, конечно, еще приятели, с которыми она ездила в Швецию, и те, с кем она там познакомилась. Кроме того, знакомые по водноспортивному лагерю и с турбазы – грубо говоря, человек тридцать. Плюс родственники и соседи. Летом можно было бы устроить пикник в саду, но на дворе уже шесть градусов. А через три недели будет минус шесть. Вот тогда пикник на свежем воздухе – самое оно, потому что ненадолго, зато на двести человек, которых лучше заранее предупредить, чтобы пришли на сытый желудок – поздравить и уйти. Тося могла бы стоять у открытой калитки с бокалом шампанского и сразу же спроваживать гостей обратно.
– …и поэтому я не хочу, – мой слух ухватил обрывок последней фразы.
– Чего ты не хочешь? – Я опять была на кухне, заваленной письмами. – Извини, я отключилась…
– Почему ты не слушаешь меня?
– Слушаю, только раздумываю, как лучше сделать.
– Мама, когда Конрад в прошлом году отмечал восемнадцать лет, то у него из окна выбросили телевизор – так все напились. А у Ани Конрад с приятелем – он немного старше, потому что его пару лет назад выгнали из института… – Тося на минуту задумалась, а у меня голова пошла кругом. – Его выгнали за то… – продолжала Тося, заметив мою мину, – что он отключил светофоры на Жвирко и Вигуры[17]. Его отец – полицейский, и он знал, где отключается – там есть такой ящик, – и регулировал движение… Помнишь, по телевизору показывали, какая образовалась страшная пробка… Ну, его и задержали… Знаешь, он взял отцовскую форму, а это запрещено… Так вот, Конрад вместе с ним пришел к Ане, и они выбросили из ее квартиры все лампы. С семнадцатого этажа…
– Лампы? Какие лампы? – оторопело спросила я, потому что мне неожиданно стало известно, как моя дочь проводила время на вечеринках в прошлом году.
– Обычные, – пожала плечами Тося и схватила мой недоеденный бутерброд. – На самом деле они выбросили только две, из «Икеи», недорогие, потому что хотели измерить скорость света…
– Тося! Помилуй меня! Это так-то вы развлекаетесь? Ты говорила, что у тебя нормальные друзья.
– Ой, мамочка! Я же не дружу с Конрадом. Ничего не выбрасываю в окна. Я знаю скорость света, и мне не надо ее так проверять, – засмеялась Тося, а затем добавила с серьезным видом: – У Арека переколотили все стаканы из хрусталя, со сценами охоты, которые коллекционирует его отец. Арек просил не брать их, но сама знаешь: парни, когда напьются, становятся невменяемыми. Арек, пока был трезв, следил, а потом, когда сам нагрузился, стал стряхивать пепел с сигареты в карман своей же рубашки, потому что был не в состоянии двигаться.
– Тося! – Я наконец вышла из ступора. – Как ты можешь так спокойно рассказывать? Ничего веселого в этом нет! В какой же ты бываешь компании?
– Вот видишь, мама, поэтому с тобой невозможно говорить. Ты просто не хочешь смириться с тем, что такова жизнь.
– Чья жизнь? – Я была в шоке. – Твоих друзей? Твоя?
– Нет, но такие вещи случаются. И наверняка случались также с тобой, только вы все лицемерите. Отец смеялся, когда я ему это рассказывала.
Я замолчала. Вот так я узнала, что у моей дочери есть друзья, которые, по-видимому, в скором времени окажутся за решеткой. В придачу они пьют и курят. Впрочем, далеко не тайна, что молодежь пьет и курит, когда молодежь чуть постарше, то есть мы, этого не видит. Тося делится со мной впечатлениями о праздновании восемнадцатилетия у ее подруг и друзей, иначе говоря, приобщает. Но с другой стороны… если ребенок рассказывает, то родители не должны тут же возмущаться. И ведь правда тоже бывала на вечеринках. И хорошо помню, что там творилось.
Я смотрела на свою дочь и думала, что делаю именно то, чего не должна и что так меня злило, когда мне самой было восемнадцать лет. Помню, в тот момент, когда моя мама сидела напротив меня и говорила то же, что я сейчас, я торжественно себе обещала, что ни за что и никогда не стану вести себя так же с собственным ребенком.
– В твоем возрасте… – начала я, но, заметив, как Тося закатила глаза, быстро себя одернула: – Я тоже попадала в неприятные ситуации… Последняя вечеринка, которую я устроила… которую разрешила мне бабушка, закончилась плохо…– Я задумалась, а Тося устремила на меня взгляд, полный надежды. – У моих друзей был приятель, Средник… И было известно: если появляется Средник, все заканчивается какой- нибудь аферой. Я не была с ним знакома, но он дружил со Збышеком, в которого я была влюблена. И когда бабушка наконец разрешила мне устроить вечеринку, а я ей обещала, что не будет никакого алкоголя, она попросила не приводить Средника. Все собрались, чин чинарем, дедушка с бабушкой ушли в театр… а в половине девятого – звонок в дверь. За дверью – сантехник, дескать, у соседей течет вода. Я провела его в ванную… И не придала значения, что он сидит себе и сидит в этой ванной, а мальчишки заходят туда по очереди и выходят расслабленные… Естественно, я подозревала, что они втихаря притащили какое-то вино, хорошо, если одно вино… Потом этот слесарь перебрался на кухню, потому что там тоже что-то было неисправно… А на следующий день, когда на обед пришла прабабушка, то оказалось, что в холодильнике стоит водка под видом чая с лимоном, а Средник прекрасно у меня позабавился, нарядившись сантехником… и в сумке у него было спиртное… Но бабушка ничего не поняла…
– Вот именно, мама! – Тося, явно обрадовавшись, посмотрела на меня. – И поэтому на свой день рождения я не хочу никого приглашать! Только родственников!
– Как это не хочешь? – остолбенела я. – Никого?
– Я же говорю тебе – только родственников! Чтобы все прошло более-менее нормально, а не чтобы здесь все перепортили! Хорошо?
В голове мелькнула неприятная мысль, что мне придется этот день провести не только со своей старой семьей, но и с новой семьей бывшего мужа.
– Понимаю, ты хочешь пригласить папу и его… – в горле застряло слово «жена», – Йолю?
– Нет, только папу, мамочка, ну пожалуйста! Йоля уехала к своим родителям в Краков… ненадолго, и папа сейчас один… а я подумала, что придут бабушка с дедушкой, и папа, и Агнешка с Гжесиком, и, может быть, тетя Марыля… И мы чудесно проведем вечер… Я помогу тебе приготовить что-нибудь вкусненькое…
