Города. К чести его будет сказано, он пытался забрать ее с собой. Может быть, ей стоило поехать. Но она осталась. Ей рассказывали, что он нашел хорошую работу — он режиссер во внебродвейских театрах. Она больше о нем не думала. Просто пока не нашла себе никого по вкусу.
Да, пока не появился этот суровый, потрепанный жизнью вдовец. Такой же в своем роде сумасшедший, как она сама.
И она была рада, что он с ней. Его широкие загорелые плечи покоились на ее простынях, его лохматая голова со щетиной на подбородке лежала на ее подушке, его глаза… Ах, его глаза…
Его синие глаза, не ледяные, но все же непроницаемые, смотрели на нее.
Он коснулся ее лица и произнес:
— Кендалл.
В его устах ее имя приобрело некий глубокий смысл.
Она медленно улыбнулась.
Потом зазвонил телефон. Мобильный телефон, из коридора.
— Это не мой, — сказала она.
— Мой.
Он вскочил с кровати. Даже при полном свете дня его телом нельзя было не восхищаться. Он был мускулистый, крепкий и красивый. Несколько шрамов в разных местах его лишь красили.
Она пошла за ним.
Он вытащил телефон из кармана брюк и хмуро выслушал, что ему говорили.
— Сейчас буду, — сказал он и захлопнул телефон.
— Что такое? — спросила она.
— Это звонил Закари.
— А что случилось?
— Кто-то сделал нам подарок на Хеллоуин.
— То есть?
— Кто-то привез нам кукол вуду и оставил их на лужайке перед входом.
— Куклы вуду?
— Три штуки. С иглами. И перерезанным горлом.
Глава 11
К приходу Кендалл мисс Эйди была готова. Она надела платье из хлопка, маленькую шляпку-таблетку, перчатки и взяла маленькую сумочку, расшитую цветами.
Она была весела и энергична.
— Ребекка просила передать тебе благодарность за то, что ты предложила отвезти меня к врачу, — сказала мисс Эйди. — У них в морге тяжело отпроситься. Уже столько времени прошло, а работы все прибывает. Да еще новые преступления, — серьезно рассуждала она. — Это все вина города, хотя не только города, а всего округа.
— Я рада вам помочь. Думаю, Мейсон тоже рад, что меня не будет, — заверила ее Кендалл. — Он сможет закончить украшать салон по своему вкусу.
— А Ребекка, кстати, поехала сегодня на работу к шести, так что в десять у нее перерыв, и она сможет заскочить к врачу, чтобы забрать меня.
— Чудесно. Заодно и увидимся.
Врач Эйди принимал в ЦДР, центральном деловом районе, прямо за Канал-стрит. Она давно его знала. Ему удалось сохранить свою частную практику вопреки тенденции образования огромных медицинских центров. Зная, что для многих врачей это был единственный способ выжить, Кендалл была все-таки рада, что доктор Линг устоял, и мисс Эйди не нужно каждый раз знакомиться с новым врачом. Многие пациенты доктора Линга были пожилые люди, как мисс Эйди, и он никогда не отказывался выслушать их жалобы на разные мелкие неприятности, от которых другие врачи отмахнулись бы, списав все на возраст.
Около двадцати минут пришлось подождать. Как бы доктор Линг ни старался избегать накладок, они случались, потому что некоторые пациенты требовали больше времени. Пока они ждали, Кендалл болтала с мисс Эйди о городе, о Хеллоуине и ожидаемом наплыве туристов в выходные, о внуках мисс Эйди. О чем угодно — лишь бы не думать о прошедшей ночи, как будто это могло разрушить ее впечатления. А она хотела, чтобы они сохранились как можно дольше, потому что они грели ей душу. Она чувствовала себя чудесно. Она была просто в восторге. Как будто она открыла для себя что-то новое, что на самом деле и произошло.
Ей не хотелось думать, что это все было ошибкой. Эйдан был не самый простой человек на свете. Он точил зуб на Винни, а она любила Винни. Дружба стоит гораздо дороже, чем роман на одну ночь. Конечно, она надеялась, что это не так. Что бы он о ней ни думал, она хотела остаться с этим человеком. Большая ошибка. Их встреча была ошибкой. Что бы он ни говорил, он не мог не презирать ее, потому что она так называемая предсказательница. Ее это обижало. А его отношение к Винни ее не просто обижало, а возмущало до глубины души. Несведущие люди могли заподозрить, что она затаила обиду, потому что старое поместье досталось ему. А ей, между прочим, было на это наплевать. Сегодня утром он покинул ее в состоянии хмурой задумчивости, будто они снова были чужими. От его взгляда ей стало не по себе и подумалось: не проведи он с ней всю ночь, то, несомненно, обвинил бы ее в том, что это она сунула ему под дверь кукол вуду.
Хотя — когда ей было нужно, он пришел на выручку.
— Ты идешь со мной на прием? — спросила мисс Эйди.
— Что? Ах да, простите.
— Я пойду сама, а ты жди тут Ребекку.
— А вы разве не хотите, чтобы я пошла с вами?
— Нет. Я буду тебе благодарна, если ты подождешь здесь Ребекку. Я слежу за своим здоровьем, и я не трусиха. Я умею отвечать на вопросы и задавать их, — заявила ей мисс Эйди.
И Кендалл снова осталась наедине со своими мыслями и волнениями. По счастью, вскоре появилась Ребекка.
Кендалл встала, чтобы обнять ее, а Ребекка встревоженно спросила:
— Как мама?
— Она только что вошла в кабинет.
Ребекка упорно ловила ее взгляд.
— Она потеряла сознание? Сделала что-то странное?
— Нет, — покачала головой Кендалл. — Извини, Ребекка, я не могу тебе объяснить. Что-то подсказало мне, что она должна показаться врачу.
— О'кей, — сказала Ребекка, хотя ничего, конечно, не поняла. — Сейчас узнаем.
— Ты можешь войти, если хочешь, — посоветовала Кендалл.
— О боже, только не это. Она, похоже, без ума от доктора Линга. И она наказывала нас за вранье. Что бы там ни было, она скажет как есть. — Ребекка уселась на диван рядом с Кендалл и хлопнула ее по колену. — Ну что, как жизнь, подруга?
— Хорошо, спасибо.
— Скучаешь, наверное, по мисс Амелии?
— Да, мне всегда ее не хватает.
— Она должна была отписать плантацию тебе, а не этим субчикам, которые свалились как снег на голову!
Кендалл удивилась негодованию подруги.
— Да что бы я с ней делала?
— Продала бы, что еще?
