на крыльце? — столпились вокруг невысокого стройного деда в синем джемпере. Внешность деда притягивала к себе внимание: у него были белые волосы, стриженные ежиком, надменное римское лицо с решительными морщинами и не по возрасту блестящие глаза. Он что-то экспрессивно объяснял, сопровождая каждую фразу движением рук.
Я подкралась к другому окну, чтобы попытаться подслушать, о чем он там распространяется. Вдруг почти рядом со мной с лязгом распахнулась дверь. Едва не угодив в пятно света, я отступила на пару шагов и прижалась к стенке.
Из зала, на ходу натягивая куртки, вышли двое парней. Один, светловолосый, с правильными чертами лица, сразу напомнил мне Сашу. Другой — среднего роста, сутулый, темненький — тоже показался знакомым, но его лица я толком разглядеть не смогла. Вопреки моей надежде, что они уйдут, желательно в противоположную от меня сторону, парни остановились напротив двери и закурили.
— Ну здесь и столпотворение, — буркнул темноволосый, затягиваясь. — Специально договорились встретиться после занятий, так на пару минут уединиться невозможно, чтобы кто-нибудь не притащился поговорить за жизнь…
— Какая разница? — знакомым голосом возразил блондин. — Нам-то что до них? Ходят и ходят.
У меня по коже поползли мурашки. Неужели и вправду Саша?
Вместо ответа темноволосый чиркнул в воздухе перед собой сигаретой. Огонек описал замысловатую дугу, оставив огненный знак. Он провисел во мраке долю секунды и погас. Темноволосый еще раз затянулся и бросил окурок в лужу.
— Вот теперь действительно без разницы.
«И с чего это я решила, что он похож на Сашу?» — подумала я.
— Так насчет нашего дела… — заискивающе произнес блондин.
Второй отозвался не сразу.
— Есть одна тема, — проронил он неохотно. — Непростая. Не факт, что ты с ней справишься. Работа в субпространстве.
— Как нечего делать! Я там уже работал, — поспешно заявил светловолосый.
— Надо будет зайти внутрь — раз. Побродить там, осмотреться — два. Наметить выходы — три.
— И только? — пренебрежительно сплюнул светловолосый.
— Не говори «гоп»… Субпространство — штука коварная и непредсказуемая. Но ты парень лихой, и мы в тебя верим, так что держи — это ключ…
Темноволосый протянул блондину какую-то плоскую прямоугольную коробку. Я же, как ни странно, не могла отвести взгляд от блондина. Все-таки он был очень похож на Сашу, но как-то мельче, бесцветнее, грубее — не больше похож, чем, скажем, настоящий Исаакиевский собор на убогий набросок, нацарапанный за бутылку пива бомжующим художником. В такие минуты, подумала я, и осознаешь в полной мере Сашину уникальность и его принципиальное превосходство над всеми прочими парнями.
Я попыталась разглядеть второго, но он, как нарочно, повернулся ко мне спиной.
— Я им еще докажу, — злобно посулил блондин, пряча коробку. — Они поймут, кого лишились…
— Ладно, посмотрим, — добродушно проворчал темноволосый. — Еще раз, что от тебя надо: зайти, оглядеться, выйти. Самое главное — выйти. Отмечай удобные выходы. Ориентируйся по звездам. Если хоть кого-нибудь встретишь, сразу вали оттуда со всех ног. Хотя отсутствие результата — это тоже результат, но ты нам нужен живой, ха-ха! Не бойся — это я так, подстраховываюсь. Ну, давай, ни пуха…
Он бросил на землю недокуренную сигарету и взялся за ручку двери.
— К черту, — отозвался светловолосый. — А к чему это все? Просто проверка? Типа, тест?
— Считай себя первопроходцем.
— Там вообще как, опасно?
Он докурил сигарету, застегнул куртку и протянул собеседнику руку.
— Если по-дружески, то я никаких гарантий дать не могу, — сказал тот. — Но ведь тебе это действительно нужно…
— Ты насчет восстановления? Да плевал я на них. Это скорее просто спортивный интерес.
— Ну-ну. Мухе тоже интересно, что там за гамак такой в траве поблескивает.
— Какой еще мухе?
— Которая летает туда-сюда и кричит: «Съешьте меня, съешьте!»
Блондин вздернул подбородок. В этот момент он поразительно напоминал Сашу.
— У меня свои методы. Я в ваши игры не играю.
— А хочется, — подытожил второй. — Ладно, до скорого.
Светловолосый кивнул и пошел в сторону улицы Авиаконструкторов, а другой парень вернулся в зал. В окно было видно, как он что-то сказал старику и все засмеялись. Лицом ко мне он так и не повернулся.
Разговор двух парней меня весьма озадачил. Такое ощущение, что один посылал другого на разведку. Опасно — не опасно, отмечай выходы… Все эти разговоры, иероглифы на стенах, пустой зал, дед, напоминающий итальянского кутюрье, не вязались с тем, что я привыкла понимать под Чистым Творчеством. Я тупо глядела в окно, когда мне на глаза наконец попалось что-то стоящее. Над дверью с внутренней стороны виднелась надпись. Этот обычай, общий для всех художественных училищ, — писать над дверями всякие лозунги и девизы — мне был хорошо известен еще со времен младшей школы. Я изогнулась как могла, почти прилипнув к стеклу и рискуя, что меня заметят, разобрала багровые готические буквы:
Снизу мелкие буквы поясняли, откуда взята цитата, но этого мне было уже не разглядеть. Однако и самого лозунга вполне хватило. Все встало на свои места. Никакая театральная студия не взяла бы себе подобный девиз. Я подумала, что свою шпионскую задачу выполнила с блеском, и побежала искать Эзергиль.
Она ждала меня на крыльце, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.
— А что я видела! — торжествующе воскликнула я. — Пойдем покажу…
— Валим отсюда! — прошипела Эзергиль, схватила меня за руку и потащила за собой.
Мы почти бегом добрались до остановки на Авиаконструкторов и вскочили в кстати подошедший автобус. Только тут Эзергиль позволила мне говорить.
— Жалко, что мы убежали так быстро. Я бы тебе показала, как у них оформлена мастерская реальности. Надо и у нас что-нибудь такое сделать — хоть стены расписать…
— Лучше я тебя послушаю, — ухмыльнулась Эзергиль. — Они меня пасли от кабинета директора до самого выхода. Директриса, по-моему, тут же раскусила, зачем я пришла. Сейчас они, наверно, пытаются узнать, где все это время болталась ты. Теперь у них есть развлечение на ближайший месяц: выяснять, кто мы такие и откуда.
Пока мы ехали, она внимательно слушала мой рассказ, особенно заинтересовавшись узорами на стенах и полу, даже попросила меня нарисовать их в ее блокноте. Девиз мастерской она записала там же.
— Надо посмотреть, откуда цитата, — задумчиво сказала она, — определенные подозрения у меня есть…
— Звучит красиво, — заметила я.
— Некоторыми фразами лучше просто так не пользоваться. Они как ключи. Произносишь их, и дверь открывается. А еще цитату можно выдрать из контекста, и ее значение меняется на противоположное. Эта фраза, похоже, именно такая — как ключ от непонятно какой двери.
