Теперь ему надо было проделать несколько вещей, которые не стоило афишировать раньше времени. И первой из них была необходимость срочно просмотреть сводку криминальных новостей. Это было относительно легко — достаточно было забрести в ближайшее круглосуточное кафе-автомат.
Дожидаться, пока на экране одного из украшавших пустынный интерьер мониторов новостей появится нужное ему сообщение, пришлось полчаса. И то это можно было считать удивительно долгим сроком — взрыв плазменной гранаты на станции столичной подземки был событием, решительно ни в какие рамки не вписывающимся. Поэтому каждый из местных видеоканалов посчитал нужным запустить в сеть свой собственный репортаж о происшествии и повторять его несчетное число раз.
Рвануло, как выяснилось, на станции «Центральный парк». Но интуиция подсказывала Шишелу, что не конкретное название станции должно было его взволновать. Не это… Что-то совсем другое…
Потягивая кофе, Шаленый дождался следующего репортажа — по сути, двойника предыдущего. Все та же панорама оплавленных взрывом стен, все те же деловито суетящиеся медики… Те же люди, ставшие свидетелями случившегося, рассказывают в подставленные микрофоны все те же скудные факты.
Господин с залепленной репарирующим гелем скулой: «Я даже не успел сообразить, что происходит… Это было нечто вроде драки… Потом несколько человек побежали… Затем… затем мне показалось, что ударила молния…»
Офицер полиции: «Происходило задержание предположительно крупного наркоторговца… К сожалению, производившие задержание офицеры недооценили противника. И они не решились пустить в ход огнестрельное оружие. Преступник же открыл огонь и, воспользовавшись замешательством, бросился в бегство. Однако другая часть отряда захвата блокировала выход со станции, и преступник, не желая сдаваться, привел в действие находившийся при нем плазменный заряд — к счастью, относительно небольшой мощности. Погиб только он сам. Ущерб, нанесенный сооружениям станции, незначителен…»
Что-то во всем этом есть…
Дежурная-оператор станции: «Я обратила внимание на происходящее, только когда раздались выстрелы. Да — наверное, из пистолета. Да — без всякого глушителя. Возможно, чтобы было страшнее… Я выглянула из пультовой и увидела, как несколько мужчин укрываются за опорами… От пуль, по всей видимости… Да — трое или четверо… Тогда я не поняла, что это — полиция. Они были в штатском. Кроме них на станции было не больше десятка человек. Все — ближе к голове поезда. А тот человек — в руках у него был пистолет и что-то вроде рюкзака… Он бежал как раз в хвост поезда. К северному выходу. И тут от эскалатора навстречу ему кинулись еще какие-то… Я не успела рассмотреть. Он — этот человек, который бежал… Он остановился. Вроде сунул руку в этот свой рюкзак, а потом я чуть не ослепла… Нет, сам взрыв был не сильный… Даже стекла в вагонах не во всех вылетели… Поезд как раз трогался — он так и ушел с побитыми окнами…»
Шишел прикрыл глаза, сопоставляя. «Бросился в бегство… Блокировали выход… Выход… В хвост поезда… К северному выходу… К выходу…»
— Ч-черт!
Шишел соскочил с высокого сиденья у стойки и, насмерть испугав две воркующие по углам кафе парочки, влепил пятерню в панель вызова такси.
— В ваши годы, Орест Иоганнович, я тоже был скор да импульсивен, — вздохнул Роше. — Это только потом приходит умение правильно распределять силы… Мы все равно ничего не сможем сделать до тех пор, пока экспертиза не даст нам хоть какую-нибудь зацепку. Или пока не даст результатов агентурная работа… Рекомендую вам выспаться, покуда нам не надо срываться с места и регистрировать новые трупы…
— Понимаете, — Дорн мучительно сцепил свои музыкальные пальцы в хитроумный замок, — у меня есть ощущение, что события развиваются стремительно, а мы… Мы даже не тащимся у них в хвосте. Мы стоим и ждем…
— Когда ничего нет на руках… — Роше пожал плечами. — Ждать тоже надо уметь…
— Кое-что есть… Есть, однако! — горячо возразил Дорн, воздевая над столом пачку исчерканных цветными маркерами распечаток. — Стоило т-только сопоставить факты! Теперь для меня нет никакой загадки в т-том, что произошло на квартире этой несчастной девушки…
— Девушка не совсем подходящее для этого случая слово… — привычно пошутил занятый приготовлением кофе сержант Килиани.
— Не придирайтесь к словам… Вот сводка за дедесять лет — по сектору. Девяносто один случай убийства своих партнеров людьми, п-прошедшими программирование психики. В восьмидесяти девяти из них вслед за убийством следовало немедленное самоубийство. В дедвух случаях самоубийство удалось п- предотвратить. Это стандартная п-практика еще со времен Империи. Гипноз, химия… Н’Гама получил сигнал, активирующий программу самоуничтожения, и немедленно прикончил свою подругу.
Просто удушил. Руками. И еще добавил дурацкой рукоятью от вантуза. Семь ударов по голове. А потом без лишних проволочек перерезал себе горло… И счастливо улыбался при этом… Хотите сюрприз? Инспектор просил меня приберечь его до завтрашнего утреннего отчета, но буду с вами откровенен, комиссар…
Моложавый Орест Иоганнович достал из папки и сунул в приемную щель настольного терминала магнитную карточку.
— Это я переписал из памяти домашнего блока связи покойной… э-э… Тин-Тин… Вот послушайте…
Прозвучала привычная трель вызова и затем стандартный текст автоответчика, извещающий, что хозяев нет у аппарата. Как водится, автоответчик предложил оставить для хозяев устное сообщение после звукового сигнала. Последовал короткий писк, и хорошо поставленный женский голос произнес: «Пора, пора мой мальчик… Пора обрести покой… Торопись обрести покой, мальчик…» Что-то прямо-таки материнское звучало в этом зовущем к успокоению голосе.
— И так восемь раз. Восемь звонков за четыре часа… Потом пришла Тин-Тин и отключила автоответчик. Но, наверное, вскоре после того, как вернулся Фугу, она дала ему прослушать это странное сообщение. Или был еще один звонок… Это уже не суть важно…
Дорн выключил терминал.
— Номер звонившего не определен? — поинтересовался Килиани, расставляя перед собравшимися в кабинете комиссара пластиковые стаканчики с крепчайшим «мокко».
— Анонимный абонент, — пожал плечами Дорн.
— Ну что же… — Комиссар отхлебнул кофе и одобрительно покачал головой. — Техника преступления, пожалуй, ясна. Но, признаюсь честно, мне кажется, что это мало приближает нас к выяснению личности преступников.
— Не скажите, комиссар, — снова начал горячиться Дерн. — Теперь список подозреваемых радикально сужается… Ясно, что искать надо в кругу лиц, связанных с технологиями модификации личности.
— Простите, дорогой Орест Иоганнович. — Роше вновь разразился тяжелым вздохом. — То, что искать надо на стыке науки и мафии, всем нам ясно было с самого начала. Так что, по большому счету, к разгадке нас ваше открытие не приблизило. Так же как — скажу вам честно — не приблизят и выводы экспертизы по четырнадцати уцелевшим фрагментам скелета, разряженному пистолету и связке оплавленных ключей… Кстати, почему они, черт возьми, до сих пор валяются на столе, а не отнесены в лабораторный корпус?
— Металлографическая экспертиза в ночную смену не работает, — виновато пояснил Килиани. — И потом, я сам хотел погадать… У меня, знаете, своего рода специализация на взломе механических замков и всего такого…
