царевной!..
Осторожно он взял Юлю за шею, наклонил к самому стеклу, показал.
— Как говорится, недостающее звено, — пояснил он. — Ну что, девочка, будем колоться?
— В чем? — Юля растерянно заморгала.
— Ладно-ладно, сударыня, кончайте-ка свои аль-рашидовские штучки! Не то я в самом деле вышибу стекло и примерю эти педальки на ваши неподражаемые ножки.
Со вздохом девушка коснулась ладонью дверцы, и та послушно скользнула в корпус. Затем Юля опустилась в кресло, и стало понятно, что оно тоже сработано под ее стройные формы.
— Садись, что ли, — пригласила девочка. — Прокатимся!
— Знаешь, кроха, — возразил Вадим, — пожалуй, дальше нам не по пути.
— Испугался? — Юля звонко рассмеялась. — Не дрейфь, билдер, — с твоими-то мослами!..
Провокация была дешевой, однако Вадим внезапно решился и, обойдя машину, сел рядом с девушкой. В конце концов, надо же выяснить, какие пакости готовит она доверчивым билдерам? Не пришлось бы тем менять базу.
— Видишь, — одобрила Юля, — это даже не больно.
И рванула с места, оглашая тихий квартал визгом шин. Попетляв по захолустьям, колесник вскоре вырвался на магистраль — из немногих уцелевших, куда запрещался въезд грузовикам и служебным колымагам. И тут Юля показала, что такое настоящая скорость. По всему судя, она была водилой со стажем, так что не стесняла себя осторожностью.
Как ожидалось, малышка доставила Вадима в Центр, где он избегал появляться. И вряд ли бы смог — на каждом углу по блюстителю, к чему-нибудь да придерутся. Давненько Вадим здесь не бывал и теперь поразился, насколько все изменилось. От добротных древних домов, коими по сию пору гордились старожилы, не осталось следа, — как и от показушных строений недоразвитого социализма. Изнутри на Столицу будто наползал иной, новый город, со странными планировками и необычной архитектурой, по- видимому, очень рациональной: без излишеств, но и без глупого скупердяйства, с нездешним размахом, затмевавшим даже грандиозные проекты сталинской эпохи (к счастью, нереализованные). Невдалеке, в самой сердцевине Крепости, исполинским пальцем упиралась в небо телевышка, возведенная еще до Отделения ценой многих затрат и усилий. Вокруг нее, уже позднее, поднялось громадное здание Студии, словно некий Храм искусств, очертаниями прозрачного купола напоминая муравейник, в хитросплетении ходов которого суетилось несчетное множество букашек. Высоким правильным кольцом ее окружил правительственный кремль, по сути представлявший собой толстенную крепостную стену, неприступную с обеих сторон. А уже вокруг кремля разрастались высотные блоки, населенные Управителями и разделенные безупречными окружностями и радиусами улиц. Строительство блоков еще продолжалось, постепенно продвигаясь к беспорядочно наставленным зданиям промышленного кольца, перед которыми возводилась еще стена, на сей раз настоящая, готовясь окончательно разгородить бывших сограждан. От взбесившегося климата Центр оберегала знаменитая Крыша, прозрачной пленкой стекая со шпиля Студии по плоским верхушкам кремля и блоков (по слухам, прочности она была необыкновенной). И сам Новый Город строили из такого плотного материала, что тот больше походил на металл. А может, это была разновидность керамики — сродни тем, из которых производят корпуса колесников и вставные зубы.
Изумленно Вадим покачал головой: вот это размах, с ума сойти! Кто мог ожидать от наших неумех? Мне ли не знать, как медленно они ездят — сколько ни запрягай! Как же удалось раскочегарить их до такого?
Через автоматически раскрывшиеся ворота «бегунок» вкатился внутрь одного из блоков, очутившись в просторном тихом дворике. Отсюда в жилые покои «тысячников» вело несколько нарядных дверей — не слишком широких, как будто здешние обитатели заранее страховались на случай бунта. Вообще же колесников оказалось на стоянке не много, хотя места хватало. То ли развезли хозяев по их ответственным делам, то ли те пока обходились без машин. Конечно, не пешком топали — боже упаси! — но в последнее время в Центре все больше входили в моду рикши. Кстати, нормальная работа и для здоровья полезно. Чем бегать впустую, лучше послужи народу (через его «слуг») за вполне приличный паек. Вадим и сам подумывал: не наняться ли? По крайней мере, блюстители перестали б вязаться, и к власти поближе, ежели что. Впрочем, его наверняка бы забраковали — как раз поэтому: неблагонадежен.
Вадим вздохнул, потерянно озираясь.
— Домой хочу, — признался он.
— Довольно лирики! — Юля выключила мотор. — Двинулись.
— Куда? — грустно спросил Вадим. — С родителями знакомиться? А кто они у тебя — «светлости», «превосходительства» или простые народные «благородия»?
Как будто он досконально представлял разницу!
— Предок на службе, возрадуйся, — ответила девочка. — И статус его совершенно не важен… Ну давай, давай, — поторопила она, — выгружайся!
Пришлось покинуть убежище и направиться к ближайшему подъезду. Конечно, придверные были поставлены тут на каждом входе. Но здешний на Юлю с гостем даже не глянул: вышколен отменно или же прикормлен. Неужто и папеньке не докладает? «Кому-то я советовал держаться от „золотой тысячи“ подальше, — вспомнил Вадим. — И как раз сегодня. Легко советовать другим!..»
Скоростной лифт вознес парочку к верхним этажам беззвучно и бережно, точно правительственный лимузин, а открылся прямо в квартиру. Впервые Вадим оказался в окружении такой ошеломительной роскоши, вдобавок предназначенной для жилья. Окон, правда, не было, как и балконов, однако воздух в комнатах оставался поразительно свеж, точно в лесу или на берегу водоема. Тона обивок и покрытий — приглушенные, слегка сумрачные; таков же и свет. А мебель в здешних просторах терялась и вообще выглядела необязательной, ибо ее с успехом заменяли неровности пола, сплошь покрытого узорчатым ворсом. Вообще, странным образом жилище напоминало уютную и объемистую пещеру, оснащенную всеми мыслимыми средствами современного комфорта. И для кого она строилась — для пещерных людей?
— Я заметила, ты неравнодушен к воде? — спросила Юля, разоблачаясь прямо от порога. («Ба — знакомые привычки!») Так полезли в корыто!
— Мало тебе душа?
— А! — махнула она рукой. — В той вошебойке только грибки собирать.
Следом за девушкой Вадим прошел в ванную комнату. И это действительно оказалось комнатой, иначе бы в ней не уместилось «корыто» — мраморный бассейн площадью метров пятнадцать, уже наполненный пенящейся зеленой водой.
— Ничего себе! — не удержался Вадим. — Какой же это этаж?
— Двенадцатый, а что?
— А если переборки не выдержат? Тут же тонн двадцать, не меньше!
— Умник! И охота тебе голову ломать?
С коротким визгом Юля бултыхнулась в воду и забарахталась, разбрызгивая пену.
— Ну, прыгай! — крикнула она Вадиму. — Устроим заплыв на дальность.
Сохранности ради тот тоже снял с себя одежду, отнес в соседнюю комнату. И только затем присел на краю бассейна, щурясь от летящих в глаза брызг.
— Так вот куда уходят народные денежки! — заметил он.
— Утекают, — поправила Юля. — А тебе жалко?
— Кто ж это приготовил? Имею в виду воду.
— Компьютер, глупый! — засмеялась она. — Слыхал о таком?
— Мала-мала, — скромно сказал Вадим. — Слушай, а на кой ляд тебе ходить к билдерам, если все можно устроить и здесь?
— А публика там занятная. — Девушка перевернулась на спину, разбросав конечности по сторонам, блаженно прикрыла глаза. — Надоели эти худосочные, обтекаемые, женообразные. «Мужика б!»
Помимо воли взгляд Вадима шарил по распахнутому перед ним телу. Какого черта, в самом деле: всему ж имеется предел!.. Ан нет его — и не надо.
