— Но есть же здоровячки и поближе? Взять хотя бы гардейцев…
— Ах, эти! — С пренебрежением она хлопнула по пене. — Дуболомы: делают, что велено, — от сих до сих. Скучно!
— А у нас, стало быть, личности?
— Ну да, вроде тебя. — Она снова расхохоталась, дрыгая ногами, — какая-то избыточная веселость, натужная. Лезь, сюда, медведище, хватит препираться! Или застеснялся?
— Именно! — вдруг осенило Вадима. То есть именно, что наоборот. Вот уж чего во мне сейчас ни на грош, так это стеснительности. Часа не знаком, а уже готов с нею в постель. С чего я так раздухарился? Ох, братцы, не к добру это!..
Резко распрямившись, он исполнил двойное сальто и обрушился в бассейн — к восторгу Юли, столь же чрезмерному. Тотчас она оседлала его, словно Ихтиандр дельфина, и заставила плавать по кругу, за неимением раковины трубя в сложенные ладошки. Кстати, вода здесь плотностью не уступала морской.
— Что в тебе подкупает, — сообщила наездница, надудевшись, — так это расшоренность. Другие бы столько ломались!
— У каждого свои комплексы, — объяснил Вадим, продолжая с удовольствием обновлять навыки брассиста, невостребованные столько лет. — Кто-то вообще боится иного пола, наворачивая вокруг такое!.. Большинство в принципе не прочь приобщиться, но лишь при соблюдении всех моральных норм, обезопасившись ими и одеждой настолько, будто ведут друг с другом танковую дуэль. В некоторых странах даже любовью, говорят, занимаются в полном облачении, прикрыв лица платками, словно через амбразуру, — представляешь?
— А у тебя что? — поинтересовалась Юля, с комфортом укладываясь на его широкой спине, точно на матрасе-самоходке. — Ну-ка признавайся!
— А я предпочитаю неформальное, естественное общение, — ответил он. — На сей счет у меня даже имеется теория, частью заимствованная у нудистов, частью основанная на опыте.
— Выкладывай! — снова велела девушка.
— А разве сама ты не замечала, насколько понятней общаться друг с другом раздетым людям?
— Еще бы не замечать! — хихикнула она. — Чего ж тут не понять? Предельная ясность, куда больше!
— Н-да, — хмыкнул Вадим. — Вот и видно, что у натуристов ты не задержалась. А ведь отсутствие покровов означает не столько приглашение, сколько доверительность. Телесная открытость, как ни странно, облегчает слияние сознаний. Голыши могут представить друг друга намного точней, а затем между оригиналом и его отражением в партнере образуется резонанс…
— А если я не хочу, чтоб мне «представляли»? — перебила Юля. — Вот еще! На фиг мне представлять — с этим твоим «резонансом»?
— Тогда к чему общаться?
— Ну хорошо, — решительно сказала она. — Если следовать твоей логике, то не только телесная открытость, но и телесное слияние должно облегчать слияние душ?
— Вообще-то да, — нехотя подтвердил Вадим. — Однако тут возникает много иных проблем.
— А чего усложнять? — удивилась Юля. — Подумаешь, слияние!.. Пока мы соприкасаемся другими участками, у тебя же проблем не возникает? Считай это обычным межполовым пожатием, только не рук. Или «открытием забрал» — на выбор.
— Понимаешь, это уже другая степень доверительности, — смущенно забормотал он. — Даже иной уровень ответственности. В конце концов, затрагиваются детородные функции, биосовместимость, гигиена, прочее…
Вадим умолк, и сам чувствуя, насколько неубедительно это звучит.
— Ну? — подстегнула Юля, еще и пятками наподдала. — Так что там насчет «геенны» — огненной, надо думать? — Она насмешливо хмыкнула: — «Ответственность, совместимость, детородность» — тьфу! Предохраняться надо лучше, проблем и не возникнет.
— Ладно, — уступил он, — можешь считать это персональным бзиком. В моем возрасте позволительна старомодность.
— Ой-ей, чья бы корова мычала!..
— Нет у меня коров, — отказался Вадим, — Безлошадный я. И крова тоже скоро не будет.
Осторожно он перевернулся на спину, позволив девушке перебраться к нему на грудь.
— Чего бы я хотела уметь, — внезапно сказала Юля, и на ее мордашке проступила неуместная злость, — так это драться!
— Господи, — изумился Вадим, — тебе-то зачем?
— Мое дело. А сам ты умеешь?
— Ну, так, немножко…
— И что для этого нужно?
— Во-первых, сила, ибо без нее не будет резкости.
— С этим напряженка, — вздохнула Юля, с сожалением оглядывая свои члены. — Ноги — куда ни шло: от дурной головы им работы хватает…
— Во-вторых, требуется растяжка. Над ней-то ты трудилась?
— Не возникало нужды, — пожала она плечами. — И без того, если разогреюсь, могу опуститься в шпагат.
— В прямой или в косой?
— В косой.
— Маловато будет — для твоего пола и возраста. Недобор силы можно компенсировать только исключительной гибкостью.
— Чем богаты, — буркнула девочка. Ухватившись за лесенку, она раскидала по стене прямые ноги, пытаясь подтянуть промежность поближе к ней. Просвет оставался небольшой, благодаря природной гибкости, но и не слишком маленький. — Видишь? Это предел.
— Ну, «этому горю я сумею помочь», — в духе народных сказок изрек Вадим, аккуратно помещая ладони изнутри ее бедер, на затвердевшие волокна. Юля оцепенела в предвкушении, однако больше он не сдвинулся ни на миллиметр. Только прикрыл глаза и сосредоточился, из жарких своих глубин посылая в ладони волны тепла, с каждым выбросом расплавляя одеревенелость ее мышц, пока девушка не уперлась бедрами в лестничные боковины, а затем и не просела меж них, почти коснувшись ягодицами прохладных кафельных плиток. Нежные ноги ее при этом торчали по сторонам с трогательной беспомощностью, уронив расслабленные ступни, а дыхание заметно участилось, будто немалая доля Вадимова тепла таки угодила в запретную зону, разогрев и ее до опасной черты. Пока не поздно, он переместил одну ладонь на узенькую поясницу Юли, вторую — на самый верх ее живота. И стал медленно изгибать девичий стан, размеренно курсируя второй ладонью от грудок до гладкого лобка, пока Юля не легла затылком на собственную попку, причем без особенного напряжения.
— Это останется? — спросила девочка, зачарованно на него глядя. — Боже, ты убрал во мне все зажимы — это чудо как здорово, даже не хуже секса!.. Это останется, правда? Ты обещаешь?
— Процентов на восемьдесят, — подтвердил Вадим. — Ну, может, через месячишко придется процедуру повторить.
— Хоть каждый день! — с энтузиазмом вскричала девочка. — Тоже, напугал! Ты вообще представляешь, сколько стоят твои касания? Ты ж, наверно, и лечить сможешь простым наложением рук — точно Христос!
— А он-то почем брал за сеанс? — поинтересовался Вадим. — Впрочем, сегодня и его объявили бы шарлатаном, либо запрягли на обслугу Глав, так что лучше не высовываться. И лишней рекламы мне не требуется, имей в виду!.. Ладно, — заключил он, — с растяжкой мы разобрались.
— Что дальше? — спросила Юля с любопытством. — Координация, глазомер?
— Навыки, — ответил Вадим со вздохом. — Координацию-то можно в момент наладить: в конце концов, это лишь вопрос правильной настройки мозжечка — плевое дело для знающего человека, хотя опасное.
