пор на эту… гм… твердь налепилось многое. Что-то опять занесло извне, а что-то развилось из собственных основ, сделавшись уже вполне оригинальным, самобытным. Ну представьте: вывели человека в пробирке, — поначалу дергает, верно?
— Какая разница? — пожал плечами Светлан.
— Ну да, вы-то уже свыклись!.. Но если у кого-то предубеждение — станет ли он с той же неприязнью относиться к детям и внукам этого пробирочного, рожденным уже обычным способом?
— Не убеждает, — сказал Светлан. — Подумаешь, пробирка!.. Это вам не гомункулус из колбы. Тут всё из натуральных клеток, живое — от живого.
— Но разве плоды воображения рождаются от мертвецов? Да фантазеры — самые живые среди людей.
— Здешним ДНК миллиарды лет!..
— А тамошним — тысячи, — улыбнулся хозяин. — Или даже миллионы — кто знает, когда люди начали фантазировать? Так что разница скорее количественная.
— Выстроить на воображении целый мир!.. Да как возможно такое?
— Ну, не только на нем, конечно. Думаю, оно поставляет лишь общие чертежи, а вся мелочевка извлекается из Подвала, в который вы заглянули вчера. Там этого добра!..
— Но так можно воссоздать только материальные объекты… образно говоря, вылепить. А вот как вдохнуть души в некоторые из них? Вообще, откуда их взять, если, по вашей концепции, вкупе они составляют Бога, а этот самый Бог, разумеется, велик, но тем не менее конечен.
— А вы представляете, насколько Он велик? — осведомился профессор. — И какой резерв у Него припасен на случай катаклизмов? И сколько душ потребуется для выдуманного мира? Он ведь не такой большой в сравнении с вашим. Да и кто знает: может, души тоже способны плодиться? А способ для этого — как раз фантазирование. Может, талантливо измышленные образы ничуть не уступают реальным субъектам в духовности?
— Ну, если оглянуться окрест, — усмехнулся Светлан, — пожалуй, что и превосходят. Один наш Арист — еще тот образчик!.. Кстати, а куда отнести тех, коим не досталось полноценного сознания?
— Вот тут мы подошли к другому поразительному изобретению здешних ученых: роботам, — оживленно заметил профессор. — Эдаким универсальным механизмам, оснащенным подобием рассудка.
— Намекаете и на наши тела, верно? Тогда уж лучше сравнить со скафандрами или вездеходами, созданными для работы во враждебной среде.
— Вы правы: внутри некоторых тел обитают души, освящая их своим сиянием. Это как бы симбиоз, понимаете? Сотрудничество, но одновременно — противодействие. И нередко, увы, верх берут тела.
— Бунт роботов? — хмыкнул Светлан. — Так вот откуда этот страх!..
Как всегда, слушать Робинкраца было любопытно. Другое дело: стоит ли во все это верить? Несмотря на почтенный возраст, профессор сохранил юношескую восторженность и вообще был натурой увлекающейся. К слову сказать, из всей ученой братии он прихватил сюда лишь двух студентов, объясняя это тем, что мозги взрослых его коллег успели закостенеть. Впрочем, Робинкрац мог и ревновать их к сокровищнице знаний, открывшейся здесь перед ним, как пещера разбойников перед Али-Бабой.
— Наш родной мир в сравнении с этим кажется таким маленьким, уютным, — вздохнул профессор, словно бы тоже вспомнил об университете. — Здешние просторы подавляют… но и окрыляют тоже.
— А что запоете, когда глянете на наш шар из космоса? — ввернул Светлан.
— Кстати о шаре. Конечно, в свете нынешних знаний глупо отрицать здешнюю космологию…
— Но?..
— Но я вовсе не уверен, что мои земляки обитают на такой же планете, летящей через пустоту. И что вокруг них бескрайний космос с мириадами звезд, тоже не поручусь.
— Любезный друг, нельзя ли прояснить хоть что-либо? — промолвил король. — А то, выходит, и живем мы как в тумане, и сами будто его порождения.
— По-твоему, какой из двух миров устроен лучше? — спросил Светлан.
— И думать нечего. При всех изъянах, несчетных и вопиющих, наш сохранил и честь, и благородство. А где они тут?
— У меня преимущество перед вами, — сказал Светлан. — Я видел ваш мир и помню свой. А потому мне легче понять этот. Объемное зрение, знаете ли, — сразу с двух точек. Мой мир был помешан на власти, у вас бредят славой… Хотя какая ж это слава, если о тебе известно нескольким тысячам и то главным образом понаслышке?
— Есть еще надежда попасть в легенды, — ухмыльнулся Артур.
— И многим везет настолько? Здешние ребята практичней. Их не влекут призрачные цели — они устраивают рай здесь и сейчас.
— Бескрылый народ!..
— Возможно. Но лучше уж такой перегиб. Между прочим, чинуша, посещавший нас вчера, родил занятную мысль: в реальной жизни нет места сказочным мотивам. Здешний мир как бы якорь, стабилизирующее начало Вселенной. И как бы нашими шалостями не расшатать основы мироздания.
— А вы заметили, что местная среда противится чародейству? — оживляясь, спросил Робинкрац. — В пределах Города это не бросается в глаза — что понятно при такой концентрации ведьм. Но даже тут на многое ль они способны? Ну левитировать, да. Ну, на погоду влиять… Ну, бытовые пустяки — кто во что горазд… А, скажем, превращения осилит кто-нибудь, кроме королевы?
— Зачем им напрягаться тут? — откликнулся Светлан. — Магия, как и талант, обостряется при дискомфорте. Даже наша с Артуром сила пребывает в дремотном состоянии, и пока нас не раззадорят как следует… Вообще, к чему излишества, когда вокруг благодать? Наши крали и без чудес очаруют почти любого, а такой капитал здесь нарасхват.
— Может, вашим людям недостает красоты? — предположил Артур. — Хочется же восторгаться кем-то. Правда, нередко это оборачивается поклонением. — И посетовал, качая головой: — Кумиры, кумиры!..
— Когда-то и я любил любоваться людьми, — произнес Светлан, усмехаясь. — Пока не понял, что окружен убогими, и не сбежал от них в сказку. Возможно, мне просто не повезло тогда. Зато ныне грех жаловаться.
Внезапно Жанна вскинула голову, словно разбуженная кошмаром. Сна — ни в одном глазу.
— Что? — сразу спросил Светлан, холодея.
— Люси, — бросила ведьма, соскакивая с его колен. — Что-то стряслось.
— Серьезное?
— Очень. Я не слышу ее!..
— Где?
— В лечебнице.
Артур уже был на ногах. Метнув на него взгляд, Светлан сказал:
— Ты — к скайкару. Я пойду низами. Ходу!
Кивнув, король ринулся к двери. Сам Светлан метнулся к открытому окну, пригибаясь для прыжка. Жанна, конечно, побежала к лифту — сейчас ее не хватило бы даже на плавное приземление. Впрочем, и Светлан до сих пор сигал с высотников только в мыслях. При других обстоятельствах такой трюк бросил бы его в дрожь. Жаль, мгновенный переброс, как вчера, сейчас бы ему не удался. Но вся сила оставалась при нем.
По плавной дуге, пролетев над асфальтом и детской площадкой, Светлан низошел на твердую землю, заранее напрягаясь. Погрузившись в грунт до щиколоток, кувыркнулся через голову и по безлюдному двору понесся к трехэтажке, тоже выглядевшей опустелой. Чтобы не тратить времени на лестницу, с разгона взбежал к третьему этажу по стене. Саданув кулаком в раму, вышиб ее вместе с броневыми стеклами, заскочил внутрь.
И тут же на него бросился зверь, не особенно крупный, но такой несуразной мощи, что едва не вынес Светлана обратно в окно. Вместо этого Светлан вмазался спиной в стену, от чего, кажется, содрогнулся весь дом. Успев вцепиться хищнику в горло (конечно, не зубами), он с рычанием вывернулся и дернул противника вбок, добавив к его напору собственный рывок. И теперь-уже тот врезался в бетон — да
