меня завелось потомство?
Клопы заводятся, едва не ляпнул я, но вслух спросил:
— Для вас это настолько важно?
— Вы не поверите, сколь силен у дворян голос крови. Поначалу не особо ощущаешь, но с годами прямо вопиет. Наверно, это сродни тяге к бессмертию.
— А как ее зовут, еще не забыли?
Впрочем, в моем сознании уже сформировался образ злосчастной крохи. И по срокам сходится — не говоря уж о реакции Калиды. Так что я не очень удивился, услышав:
— Ту девочку? Лана.
И барон с ожиданием уставился на меня.
— Знаете, Гарри, слишком это по-индийски выходит, — сказал я, брезгливо морщась. — Потом выяснится, что мы с вами родные братья, а Калида в нашей семье — паршивая овца. И заживем общим домом.
— Так вы знакомы с ней?
— Странно, что вы не слыхали о Лане, — с вашим-то опытом дознания!.. Или искали не там?
— То есть, по-вашему, супруга главаря Аскольда…
— Бывшая супруга, — перебил я. — А еще раньше Лана жила со мной — это чтобы не было недомолвок. Но самое смешное, что и она разыскивает дочь.
— Все-таки дочь, — пробормотал Гарри. — Так я почему-то и… Значит, вам известно, где Лана теперь?
— Мне-то известно.
— Но мне не скажете, да?
— А зачем? Вы же ищете не мать.
— Не знаю, еще не решил. Возможно, и ее тоже.
— Ну, вы определитесь пока, — предложил я. — А Лану, если желаете, могу уведомить о вашем… гм… пришествии.
— Выглядит некрасиво, согласен, — уныло подтвердил Гарри. — А что, достучаться до Ланы непросто?
— Временно она сошла со сцены, и лучше ей пока не возникать. Да и чем она сможет помочь? Похоже, все тропки ведут в Питомник.
— Вы полагаете…
— Про Лану не узнали ваши коллеги, — сказал я. — Зато о ней помнил Калила. И что, по-вашему, он сделал бы с чужим приплодом, когда подошел срок уплаты?
— Подсунул бы Богомолу взамен своего? Пожалуй, вы правы.
— Сразу это не выяснилось бы — тем более, гены Калиды в ней присутствуют. И по отцовской линии наследственность неплохая… конечно, если судить с нашей колокольни. А вот для тамошних исследователей не исключены сюрпризы. Они же рассчитывали на иной… материал.
— Черт! — выдохнул Гарри. — Что же с ней могли сотворить?
— Может, и ничего — если она успела сбежать.
— Господи, куда?
— У здешних беспризорных есть своя среда обитания — под землей.
— Да, мне говорили. А вы можете меня свести с ними?
— С Тузом подшефной Колоды — в любой момент, — сказал я, глядя на солнце, нижним краем уже коснувшееся горизонта. — И не только с ним.
— А с кем еще?
Мне вдруг захотелось поделиться с Гарри своей тайной, хотя обычно я не склонен к спонтанным поступкам.
— Не хотите повидаться со старым знакомым? — поднимаясь из-за стола, спросил я. — Точнее с тем, что от него осталось.
Сняв с верхней полки Голову, я переставил ее на тумбу, поднял тонированное забрало. Поджав губы, Калида сердито молчал, метая по сторонам угрюмые взгляды. Кажется, ему не нравилось быть экспонатом. И даже роль жемчужины моей коллекции вряд ли его привлекала.
— Полагаю, вы не из тех, кто любит дешевые фокусы? — осведомился барон. — Я был бы разочарован.
— Конечно, нет.
— Выходит, это — настоящее?
Взглядом испросив разрешения, он взял Голову в руки, внимательно оглядел.
— Что, — ехидно поинтересовалась та, — давно не общался с умными людьми?
— Насчет людей не поручусь, — проворчал Гарри, озадаченно хмурясь. — А вот увидать болтающую башку отдельно от цирка… Наверно, сторож забыл запереть клетку. И на чем же ты, бедолага, задал деру — на ушах?
— А ведь вы с ним, возможно, родичи, — заметил я. — Если наши построения верны, то Калида — дед вашей дочери.
— В самом деле! — фыркнул Гарри и вкрадчиво сказал: — Здравствуй, дедушка.
— Привет, внучек! — буркнула Голова.
В этот миг солнце погрузилось в море целиком, и почти сразу донесся грохот, приглушенный несколькими перекрытиями. Аккуратно поставив Голову обратно, барон прислушался.
— Что это? — спросил он.
— А как вы думаете? Вот теперь на нашего приятеля интересно взглянуть.
— А он не сорвется с привязи? — спросил Гарри, поежась.
— Скорее оторвет руки.
— Ну, это-то ладно…
Посмотреть на агитатора и впрямь стоило — чтобы оценить, насколько он изменился. Зрелище поучительное до дрожи, даже меня пробрало. Но развязать оборотню язык не удалось. Не исключено, он и вовсе разучился говорить.
Вернувшись в кабинет, мы некоторое время сидели молча, не зажигая света, рассеянно потягивая вино. Затем барон признался:
— Вообще я не ожидал, что это окажется настолько жутко!
— Эта иная технология, Гарри, — сказал я. — Принципиально иная.
— Что, магическая?
— Не обязательно. То есть некоторые их трюки могут сойти за чудеса, но скорее, они продвинулись дальше в исследовании смежных пространств. И вот там начинается такое!..
— Н-да. — Он поглядел в темное окно, которое уже пора было запирать. — Поеду я, пожалуй. Спасибо за прием.
— До утра не хотите остаться? Сами понимаете: ночь.
— Как раз поэтому мне и надо спешить в отель. — Ухмыльнувшись, Гарри прибавил: — Надеюсь, нам не придется друг друга увечить, чтобы подружиться? Слишком это избитый ход — не люблю.
И он укатил — странный этот барон, бывший «бес». Подбросив мне ворох новых проблем. Большинство их я отложил на потом, а пока решил выяснить насчет «шакала», очередной раз погрузившись в Океан.
Оказалось, в местных архивах это дело отсутствует напрочь. Конечно, ныне оно не выбивалось бы из общего ряда, но ведь тогда было сенсацией, нашумело на всю страну. И чтобы убрать из всех запасников любое упоминание о здешнем потрошителе, следовало очень постараться.
Дальше стало еще веселей. По всему Океану, включая центральные mass media, про «шакала» не всплыло ничего — то есть абсолютно, полный ноль! Похоже, «проделана большая работа». И кому это понадобилось? Частному лицу такое не осилить — разве только оно располагает возможностями, сравнимыми с ресурсами государства.
Собственно, что я слышал о «шакале»? Неделями обитал в каменных норах, по ночам впадал в транс, воображая себя зверем, кормился человечиной, складируя отборные части в подземной роднике…
