— Ч-черт! — сказал он. — Я ведь чуть не сорвался, Энни… то есть едва не выпустил Зверя, о котором толковал Род. Уже готов был хлебать у старика Силу… вместе с кровью. И что бы затем я сделал с тобой?
— Перестань!
— От зверей лучше держаться подальше, милая. Конечно, забавно глядеть, как они наскакивают на других, — но со стороны либо с изрядного возвышения. Иначе потом могут приняться за тебя.
— Может, закроем тему?
— Хорошо, — не стал упрямиться Геральд. — Предлагай другую.
— Ты взял у Борислава то, за чем ездили?
— Взял.
— И отлично, — кивнула Энни, словно бы удовлетворилась ответом.
Хотя догадаться, что Геральд выдрал из компа винчестер, было нетрудно. И что хранится там, можно сообразить. Но вот какие сведения удастся выжать из последней рукописи Борислава, это и сам барон представлял смутно. Не продавать же ее, в самом деле? Этакое литературное наследие знаменитости… Или передать Энни на доработку? Учитывая ее бесчисленные дарования, наверняка управится и с этим.
Впрочем, они уже подъезжали к отелю, где их дожидалась постель, еще не успевшая остынуть. И просторная ванна, и раскидистые кресла, и широкие подоконники, и много других подходящих мест, где у парочки, слава богу, никогда не возникало споров.
Часть VII
Глава 19. Тропой ренегатов
Все же после звонка Гарри я решил подстраховаться и, связавшись с Клер, предложил ей провести эту ночь у Трофима, под охраной навороченной страж-системы, которую Карим — при активном моем участии — выстраивал в торговой слободе, особо выделяя владения своего хозяина. На это торгаши не жалели средств, и оборонительные их рубежи обретали зримый вид на глазах, заметно укрепляясь с каждым днем. А заодно создавалась гардия, и набирали туда людей умелых, приманивая высокими заработками, — эта команда уже сейчас могла конкурировать с Семьями. Впрочем, главная угроза исходила не от бандитов. И я вовсе не уверен, что даже лучшей техники и отборных спецов окажется довольно, чтобы защититься от ночных тварей. Но пытаться стоило, и главный прицел при возведении крепости делался на Хищников, благо о их возможностях уже можно судить. Пожалуй, гнездовье торгашей сделалось самым защищенным местом в городе — конечно, если не считать Двора. А уж мне и вовсе тягаться с ними трудно: не те ресурсы.
К моему предупреждению Клер отнеслась с должным вниманием и свой отъезд затягивать не стала — тем более, с Каримом у нее складывалось полное взаимопонимание. И строилось оно не только на расчете да взаимной выгоде — как ни странно, тут фигурировали чувства, к тому же довольно пылкие. И слава богу. Во всяком случае, эту проблему я спихнул с плеч.
Теперь следовало подумать об ином. По логике (если исходить из версии Гарри), Черт вообще не должен знать о Клер, а про Кторова мог узнать лишь от Богомола. Но в том и беда, что обычная логика тут не работает. Ежели в губернии стали возникать умники, кои черпают прямо из вселенского банка данных… Вот от таких спрятаться трудно, и уж они в «языках» не нуждаются — божественное озарение, еще бы!.. которым вполне может воспользоваться Черт. И тогда он найдет, чем досадить Гарри, — если вправду этого хочет. А кто окажется под угрозой, кроме Энни и Клер? Ну разумеется, гипотическая дочь барона. И на сей счет у меня сильные подозрения…
Тут я даже головой покачал: ох, как не нравится мне это! Больно тугой закручивается узел: Лана, Калида, Гарри… Настя. Не пора ли его развязать?
Вздохнув, я вызвал по интеркому «детскую». Почти сразу на экране проступило строгое личико Насти.
— Чего? — спросила она хмуро.
— Разговор есть, — ответил я. — Зайди ко мне, ладно?
— В кабинет?
— Н-нет… Лучше в гостиную.
— Там мне не нравится, — неожиданно заявила девочка.
— Почему это?
— А я знаю? — пожала она плечами. — Неуютно как-то, зябко… окон много. Давай в твоей спальне, да?
— Ну, давай, — согласился я, недоумевая. У нее что, «особый нюх» открылся? Может, и впрямь чует угрозу? Или дело в ассоциативной привязке к месту? В тот раз мы пообщались вполне душевно.
Как и при прошлом разговоре, расселись на постели: я в изголовье, Настя на дальнем краю. И сумрак в комнате почти такой же, а через окно проникает бледное свечение. Правда, за эти несколько дней девочка сильно загорела — видно, под приглядом Инессы — и теперь походила на бронзовую статуэтку. Хотя погода с каждым днем портилась, а с утра и к вечеру небо затягивало пеленой. Уж не проникает ли следом за тварями тамошняя среда? Кстати, и ветер последнее время разгулялся, особенно буйствуя по ночам, — вот и сейчас за окнами подвывало.
— Помнишь, ты сказывала про дьявола? — заговорил я. — Так вот, поблизости всплыл некий Черт. Конечно, я не могу быть уверенным…
— Он ищет меня? — спросила девочка,
— Пока не ясно. Понимаешь, это ведь догадки… скорей даже домыслы…
— Он ищет, — повторила она убежденно. — Я знала: он будет искать!
— Ну погоди, малышка… Во-первых, это не связано с Питомником… во всяком случае, напрямую. И идет вовсе не с той стороны. Как ты знаешь, вчера меня посетил гость…
— Я видела его, — сообщила Настя.
— Серьезно? Ну… и как?
— Что?
— Понравился он тебе?
— Нервный какой-то — аж звенит. И говорит много.
— Флегматиков тебе подавай? — усмехнулся я. — Ну, тут дело вкуса. А что до второго… Это же здорово, когда кто-то старается за двоих — значит, самому можно не выкладываться.
Девочка усмехнулась краем рта, вполне оценив такой довод. Что-то не слышно в ней пресловутого «голоса крови» — по-моему, куда сильней Настю тянуло ко мне. Может, дело вправду в духовном сродстве и такая вещица весит больше?.. как это втолковывала Лана, поручая мне поиски дочери.
— С тобой можно говорить, как со взрослой? — спросил я.
Настя усмехнулась снова, что проще было трактовать, как согласие.
— Ситуация складывается дурацкая, — продолжил я. — Этот мой приятель… Гарри… разыскивает дочь. Но, похоже, взамен нарвался на врага, а тот решил устроить сведение счетов. И начал с того, что убил его друга.
— Как убил?
— Зверски — разорвал в клочья. А ведь тот был редким здоровяком.
— А… сколько лет дочке?
— Примерно как тебе.
— И, ты думаешь…
Она умолкла, нахмурив брови.
