круге.
— Считай себя уже в нем, — удостоила девушка. — Кому ж там быть, если не тебе?
— «Если я тебя придумала», — тихонько напел Вадим. — Ладно, «это так я, наболтал… сдуру».
— Тоже цитата? — агрессивно спросила Кира. — Собственных мыслей не хватает?
— Дэвонька, це ж ностальгия! — засмеялся он. — И потом, бывают емкие фразы и к месту. Например «прощай, прощай и помни обо мне».
Не дожидаясь ответа, Вадим сорвался с места и побежал по тоннелю дальше, пронизав заслонявшего дорогу призрака. Испытанные при этом ощущения не стоили испуга девушки: словно паутину прорвал. Набрав крейсерскую скорость, он устремился по свежим следам. Вдруг вспомнил про питона и мысленно окликнул его. Тот не замедлил отозваться, а через пару минут и догнать, благо не успел уползти далеко. И дальше они следовали бок о бок, словно пещерный охотник и его свежеприрученный пес — вполне романтичная картинка, хотя устарелая: «дела давно минувших дней».
Каким-то из своих чувств Вадим понимал, что идет точно по графику, составленному неведомо кем (может, самим Роком), и что поспеет к разгару событий, ни мигом раньше, — in the nick of time, по выражению англичан. Он словно бы ощущал эту странную Реку Времени. Со всеми ее протоками, стремнинами, заводями, островками, водоворотами. Оказывается, Вадим не придумал «узел», после которого Река может повернуть в одно из заготовленных русел, а действительно его предвосхитил: и место решающего действа, и состав участников, и разбивку по срокам, и даже момент, когда Киру следовало оставить на попечение Духа. А теперь он чувствовал в событиях паузу — минут на пять, вряд ли больше. И потому не пора ли дать интуиции передышку и наконец разобраться — в фактах, в обстановке, в ситуации?
Что имеем на текущий момент? Эти загадочные катакомбы, напоминающие Гнездо Шершней и в то же время слишком непохожие на него, чтобы подвигнуть на какие-то выводы. Крошку Юлю со своим юнцом серком, на недельку выпавшую из поля зрения и успевшую забраться в эдакую даль, — что она тут потеряла, интересно? И наседающую ей на пятки свору мертвецов, возглавляемых оборотнем. (Это было бы даже забавно, не будь так опасно.) А теперь и чудака Духа, вдруг воспылавшего к Кире неизъяснимой симпатией. Как же я его проглядел? Еще один пробел в образовании. Призраков нам не хватало для полного набора!..
Юлька, Кира, Дух — вот сейчас главное, остальные не в счет. Что-то связывает всех троих — может, родство? Намеки уже появлялись, и пренебрегать ими не стоит, несмотря на тривиальность проступающей картинки. В конце концов, кто поручится, что я сиганул на тот «ворон» за одним Тимом, а не хотел заодно вытащить Киру, уже тогда предощущая нынешние «зигзаги»? Каждый творит собственный мир, и я не исключение. Правда, возможностей у меня больше, чем у заурядов, стало быть, и спрос иной. Однако что делать, если в игру уже вступили Вечные? Вот они могут понастроить таких миров!..
На инерции Вадим добежал до поворота и остановился вблизи угла, мысленно велев затормозить и питону. Затишье кончилось, дальше начиналась полоса препятствий, и вряд ли первое будет самым трудным. Конечно, можно пустить зверя вперед, но в пылу схватки контролировать его станет трудно. И саму животину жаль — лучше приберечь на крайний случай.
Затвердевшими пальцами Вадим размял бедра (и без того неплохо согревшиеся за время бега), обращая особое внимание на связки. Затем пригнулся и резким прыжком выскочил за угол. В десятке метров застыли, перегораживая проход, двое мертвецов в инфрамасках и с плазмометами, нацеленными на перекресток, — в одном он без удивления признал Оросьева. Завидя Вадима, оба немедля пустили в него по молнии. Но за миг до этого он пружинисто бросил тело вбок и — вперед.
В такие игры Вадим уже играл. Требовалось лишь перехватывать сигналы, посылаемые стрелками к своим пальцам, и реагировать без промедления: рывок в сторону, затем вперед, еще рывок, еще… Правда, сейчас ситуация осложнялась тем, что стрелков было двое. Но они совершенно не взаимодействовали, а потому стреляли почти синхронно, с удручающим однообразием.
Оба успели выстрелить трижды, когда Вадим на очередном скачке вклинился между ними и сдвоенным взмахом локтей опрокинул их на пол, со всей силой саданув по бледным подбородкам. Он не боялся покалечить врагов: ведь они уже были мертвы, — однако надеялся на пару секунд форы.
В самом деле, пока Вадим на полной скорости несся к следующему повороту, вслед не полыхнуло ни разряда. И питон догнал его без проблем, тенью промелькнув меж поверженных тел. А когда засадники поднялись, то даже не пытались гнаться за прорвавшейся парочкой, но снова заняли предписанные позиции, изготовившись встречать новых гостей. Столкновение с Вадимом закончилось для них без последствий: на поверку мертвецы оказались куда прочней, чем выглядели. И сильнее тоже — судя по тому, какими задеревенелыми куклами повалились на пол. Сколько ж они прибавили — вдвое, втрое? Похоже, вся отпущенная им жизне-сила теперь расходовалась на тело, извлекая из него куда больше, чем при жизни, — такой вот парадокс. Зато у Вадима после недавних рывков, на пределе силы, все-таки саднили перегруженные связки. Вечная с ними проблема!..
И снова человек и питон устремились вперед. Коридор сменялся коридором, мелькали залы, лестницы, лифты, люки. Иногда в полу зияли провалы, а иногда не зияли, но скромно прятались под незакрепленными щитами, поджидая нечаянную жертву. В одном из них Вадим разглядел свежий труп (труп мертвеца!), покореженный до полной негодности. Дальше обнаружился еще один, раздавленный рухнувшей плитой. Похоже, Юля заметила погоню и, оправдывая новое звание, принялась устраивать каверзы: а не суйтесь куда не надо!..
На всякий случай Вадим велел питону следовать позади, а сам принялся выбирать путь с большей осмотрительностью, учитывая габариты и тяжесть напарника. Не хватало угодить в одну из ловушек — то-то будет потеха мертвецам! Сколько их осталось впереди — шесть? Это не считая предводителя. Но и нас уже немало — обрастаем союзниками, как снежный ком.
Затем перед ними распахнулась новая дверь, высокая и тяжелая, похожая на крепостные ворота, открывая доступ в громадный кольцевой тоннель, огибающий кратер Горы. И на пороге Вадим застыл, изумленный: так вот чего он не смог разобрать в своих мысленных планировках! «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?»
Когда-то, не очень давно, здесь бушевала битва, набросав но каменному полу сотни трупов, уже истлевших в скелеты. От человечьих они отличались разве габаритами (набрать столько гигантов было бы непросто во всей России) и странностью нарядов: от старинных кожано-роговых лат до вполне современных пластиковых доспехов, — будто сцепились разные эпохи. При всем том использовалось лишь холодное оружие, словно по договоренности, и сеча кипела страшная, судя по изрубленным панцирям и раздробленным шлемам. Чем только не запаслись тут для отправки ближних в места отдаленные: разнообразнейшие мечи, секиры, топоры, пики, иглометы.
Поневоле глаза Вадима разгорелись от такого обилия («себе доспехов ищет он»), хотя с искренним сожалением по убитым такой азарт сочетался плохо. Конечно, неплохо бы разжиться парой мечей в качестве сувениров, но как-нибудь потом. А если на трупах прежде имелись плазмометы, то сейчас Вадим не видел ни одного. Кто-то, видно, уже помародерствовал на поле брани — не Шершни ли?
Затем Вадим услышал в отдалении смутные голоса, и тотчас ему стало не до вопросов. Аккуратно ступая меж скелетов, он подошел к просторному, распахнутому в полу люку и прислушался, устремившись мысле-облаком по наклонной гладкостенной трубе. А верный напарник-питон свернулся невдалеке в смоляной холмик и деликатно закаменел, чтобы не мешать.
2. Пирамида против триады
По мере того как Вадим перетекал сознанием к заветной цели, голоса становились все громче, все отчетливей. Затем он различил взволнованный голос Юли, звучавший вполне живо.
— Ну вы, сыти червячные! — ругалась она напевно и звонко, словно заклинала кого-то. — Что выстроились тут, подкаблучники, вам же ничего не светит, а вот последнего лишитесь!..
Выказывая немалую осведомленность, Юля прошлась по врожденным дефектам мертвецов,
