человека еще до рождения хотели убить, а с пеленок внушали, какой он урод и бездарь!.. Если одних третируют с младенчества — родители, сверстники, учителя; а других насилуют еще до первого поцелуя… Если все, включая государство, держат тебя за идиота, не позволяя выбирать самому… Устрани это, и что останется? Пустота?
— У меня — нет, — ответил Гога. — И у Юстиана, и у Киры… Не говоря о Вадиме. А вот ты в себе не уверен — главная твоя беда! Потому и наскакиваешь на всех. Ну хочешь, с тебя и начнем?
— Ну да, — испугался Тим, — щас!.. — И даже от стола отодвинулся, готовый сорваться при первом поползновении.
— Лучше бы творцов подлечили, — проворчал он. — Игорька с Власием. А то ведь не просыхают!..
— Собственно, заклятия — это и есть излишки Тьмы, — сказал Юстиан, — всплывающие к поверхности при каждом эксцессе…
— Как дерьмо, — поддакнул Гога.
— …и обволакивающие сознание мутной оболочкой, подменяющие душу Зверем. Значит, надо чужеродные наслоения откачать!
— Чем? — спросил Тим. — Насосом?
— Мысле-облаком, — ответил Юстиан. — Главным нашим инструментом.
— Это у кого как, — возразил спец. — Вот Гога наращивает оперативку совсем иным местом! Действительно, почему не совместить? Все равно ж дамочки своими мозгами не пользуются!..
И тут же прикусил язык, с опаской поглядев на Киру. Но ту, видимо, его мнение не заботило. Уложив подбородок Вадиму на плечо, гардейка напряженно вслушивалась в разговор. И Вадим тоже помалкивал, ожидая, куда занесет эту троицу.
— Подобное притягивается подобным, — сказал Гога. — Чем повернешься к человеку…
— Задом, — буркнул Тим.
— …тем он и ответит — в конце концов. Если хватят терпения и…
— Жизни, — прибавил щупляк. — Наслышаны про «подставь щеку»! В основном те и проповедуют, кто любит мордовать. Еще бы — такое раздолье!..
— Назначение искусства — бередить спящие души, — объявил Юстиан.
— Ох, лучше там не шуровать! Иначе и всплывет… это самое.
— Теле— и пирокинез, молнеметание, даже телепортация с левитацией — детские игрушки в сравнении с настоящими чудесами! — заговорил Гога. — Мы должны понять, что мысле-облако и вправду лишь инструмент, внешнее проявление магической сути. Главное — в способности магов дотянуться сразу до Хаоса и Тьмы, чтобы привнести их в реальность и увязать в гармоничное целое. Тогда и создаются миры — если хватит размаха удержать их в сознании и смелости не испугаться масштаба творения.
— Один уже натворил, — пробурчал Тим. — До сих пор расхлебываем.
— Потому нам и требуется равновесие, — заметил Юстиан, — чтобы не съехать в колдовство. Одной привязки к богатырям вряд ли хватит. Якоря — штука важная, но не в такой шторм, когда ломает мачты, а корпус разносит вдрызг.
— Что значит сочинитель! — хмыкнул Гога. — Образами так и сыплет. Но вернемся к баранам… Что надо сделать, чтобы избавиться от инерции и косности рассудка, чтоб мысли порхали, как в юности, а не плелись дряхлыми клячами, страшась свернуть с наезженной тропы? Чтобы мой Зверь сидел в клетке или, на худой конец, в конуре, а не распоряжался в доме вместо хозяина. — Он снова хмыкнул: — Во, и я разродился!.. Короче, как избавиться от заклятий?
— Если представить сознание разделенным на блоки, — заторопился Тим, вполне уверенный, что сам это придумал, — то на рассудок, как расчетный блок, могут влиять все другие — отражающие реальность, Хаос, Тьму… даже людей!
— Последний назовем совестью, — со смешком подсказал Гога.
— А степень влияния обусловливается прочностью перегородок и нашей способностью ими управлять. Если того и другого вдоволь, рассудок может черпать фантазию в Хаосе, не срываясь в распад, и знания во Тьме, не затемняясь магией. Погружаясь в одну стихию, он зацепляется за вторую и добывает «живую и мертвую воды» в должных пропорциях, чтоб создавать чудеса… Хотя бы внутри сознания.
— Или разума, — прибавил Гога.
— Или души, — дополнил Юстиан. — И это уровень творца — отнюдь не мага. И не стихии это, а их отражения в сознании. Вот когда творец углубляется душой настолько, что уже касается иных пространств, — тогда и начинаются чудеса!
— Но если не хватает жизне-силы, — продолжал Тим, — или нарушается управляемость перегородок, или прозрачность их задается снаружи…
— Наконец что-то новое! — заметил Гога. — До сих пор ты цитировал Вадима.
Ошарашенно Тим посмотрел на него, только сейчас начиная что-то вспоминать. Он всегда умел убедить себя в чем угодно.
— Что, в самом деле? — спросил Тим. — Вот пакость!.. А я-то удивлялся, откуда это во мне?
— Давай-давай, не отвлекайся! — подстегнул Вадим. — Еще не все потеряно. Только подошел к интересному…
— Правда? Тогда едем дальше… Что есть заклятие, как не матрица, снятая с подходящего образца и наложенная на жертву для отливки в ней стереотипов? Это может учиняться родителями, государством, колдунами… Суть одна: сотворить из человека покорную марионетку, направить по предначертанному пути. И вот эдакий урод внедряется в свободную душу, точно вирус в комп, и принимается подстраивать перегородки под себя, истончая ту, что защищает от Тьмы, а от Хаоса отгораживаясь железобетоном. Вдобавок матрица ведет себя как энергопаразит, перекачивая жизне-силу жертвы в заклинателя. Мало-помалу человеком завладевают инстинкты, он делается управляемым и прогнозируемым, точно трамвай. И, как тот, катит себе по рельсам, пока не упрется в тупик.
— Все замечательно, — сказал Гога. — Нет, вправду, придумка стоящая!.. Однако вопросы остаются. Где хранится навязанная программа: в блоке Тьмы, в перегородках, в оболочке? Как избавиться от нее? Как выявить и уничтожить вирус?
— Не следует забывать: это лишь модель, — заметил Юстиан. — И деление на блоки условно. Наивно думать, что простенькая схема исчерпывает все многообразие душевных порывов!..
— И все ж понимание облегчает, — ввернул Тим.
— Согласен. Но почему не допустить наличие в сознании некоей сути, собственно и задающей личность? И что таких сутей может быть несколько.
— Как близнецов, что ли? — мрачно спросил Гога. — Ну вот, только что-то начало проясняться!..
— Но ведь матрица и есть чья-то суть, насильно внедренная в душу.
— Это набор программ, инстинктов и рефлексов, — отрезал системщик. — И все. Да я могу такую же «суть» устроить на компе!
— У тебя есть другие идеи? — спросил Юстиан. Усмехнувшись, Гога покачал головой.
— Так вот, — продолжал творец, — нет смысла искать вирус в каком-то отдельном блоке — он живет во всем сознании и пытается его подчинить.
— Еще один Зверь, стало быть?
— Зверь — как раз и есть инстинкты, диктат твоей плоти. У него нет цели, нет личности — сплошные животные позывы! А матрица стремится захватить власть, чтобы подменить тебя собой.
— А почему не тебя? — спросил Гога. — Я-то при чем?
— Если потребуется, она сделает Зверя союзником. Затем и его подомнет, лишь бы направить душу по предписанной тропке. Это и называется «продать душу дьяволу»: когда ее лишают выбора.
— Допустим, — сказал системщик. — Но что это дает?
— Раз мы знаем, что имеем дело с личностью, то и поступать можем соответственно: изолировать, выманить, вытолкать…
— Ну да, осталось лишь изловить!
— Надо создать численное преимущество, — объяснил Юстиан. — Если человек хочет избавиться от заклятия, ему нужно впустить в свою душу дружественного мага и устроить облаву на чужака — с
