— Как знать. Взять хотя бы непроницаемые стены — не только же для успокоения совести ими обзавелись? Что-то чудится за ними — странное.
— Лично меня волнует другое, — сказала девушка, усаживаясь прямо на мелководье. — Выходит, Леднев не принял вас на работу, а попросту впихнул в клетку? Теперь следует ждать появления ночного зверья.
— Вот еще! — возразил Вадим. — Станем мы дожидаться!.. Лучше воспользуемся случаем и прогуляемся к Институту.
— Так он здесь, что ли? А мы полагали…
— Мы тоже. Но там, скорее всего, «ложная мишень» — прием известный. Может, он вправду был там — пока не выстроили Храм… Ну, двинулись?
— Прямо так? — хмыкнула Кира. — Или все же экипируемся? У меня есть чем поделиться — запаслась на всех.
— Эти мне профи! — засмеялся Вадим. — Трудно умирают привычки.
С сожалением поднявшись из воды, девушка отжала короткие волосы, встряхнулась сильным телом, рассыпая вокруг брызги.
— Все идем? — спросила она. — Где ваш громила?
— Адама-то возьмем, — нехотя ответил Вадим. — А вот Леде лучше остаться и обеспечивать тылы. Нет возражений?
Он опять повернул голову ко входу, услышав в коридоре осторожные шаги. Проворчал:
— Хоть ощущала за собой хвост? Ниндзя недоделанный!..
Поднявшись, прошел через прихожую и распахнул дверь. Перед порогом, в темени коридора, застыли трое: смущенно потупившаяся Оксанка, лесная ведьма, и два ухмыляющихся витязя, Брон и Гризли, пластиковыми утесами громоздившиеся по ее сторонам. Они и в самом деле пробрались сюда по проторенной триадой дорожке, следом за Кирой.
— З-заходи, — пригласил Вадим и вместе с ними вернулся с комнату.
Что ж выходит теперь? — прикидывал он, рассаживая гостей. Что за странное построение образуется, куда меня толкают? С Оксаной и Гризли мы уже выстраивали триаду, отбиваясь от «ангелов». И с Кирой, как с ведьмой, проблем не будет — после вчерашней-то ночи! А Брон вполне сдюжит роль силача. Но вот потяну ли я три триады вместе?
— Прохлаждаетесь? — спросил Брон, с завистью глядя на Киру. — А время капает!
Себе князь позволил снять лишь шлем, устрашающий гребнями и шипами, точно голова диковинного насекомого. Темные его локоны рассыпались по плечам, но лицо Брон выбрил, наконец избавясь от усов и бородки, — видно, наигрался в маскарад. Его черты и без того внушали почтение, а врагам довольно забрала, похожего на жуткую маску. Нынешнюю вылазку передоверить некому — в этом князь прав. Даже Руслан уступал ему намного, а сегодня может потребоваться вся сила!
Массивный Гризли подсел к холодильнику и принялся поглощать уцелевшие продукты. Впечатление было, будто они проваливаются прямо в мышцы, — так быстро гигант прибавлял. Как он еще в доспехи влезает? Странно, но Вадим не ощущал такого жора, хотя распирало его не меньше. Из воздуха, что ли, усваивал?
— А это что за паяц? — Брон кивнул на Куницына, скачущего по невидимой клетке. — Деталь интерьера?
Прежде князь не заметил бы узника — столь быстро тот перемещался. Но теперь они почти сравнялись реакцией.
— Индуктор Силы, — ответил Вадим. — Вы же хотели подняться на ступень? Мстителя, видите ли, уже мало!.. Так получите вампира, еще теплого.
— Что, этот? — удивился князь. — Экий плюгавчик! А лучшего не нашлось?
— Хватит и такого — для почина. Ну, выпускаю?
Вообще Брон уже имел встречу с вампиром — единственную, краткую. Стоила она князю раны в плече да убитого («не до смерти») гарда, но и зарядила кое-чем. Вот для Гризли такое внове.
Переглянувшись, росичи встали друг против друга по разные стороны комнаты. Прочее пространство Вадим отгородил зеркалом — во избежание сюрпризов. Затем растворил клетку, а Куницын словно того и ждал. И закрутилась новая карусель.
Толстячок метался меж исполинами, точно вепрь, бросая на стену то одного, то другого, иной раз сбивая с ног, — но более не достигал ничего. Он не мог даже убраться отсюда, привязанный невыполненным поручением, — да Вадим бы его и не пустил.
Опасная игра распаляла крутарей. После падений они сразу вскакивали — совершенно не устрашенные, посмеиваясь над собой, — и снова принимались за дело, упорные, как молотобойцы. Закаленные схватками с Мстителем, росичи сознавали свою силу, верили в неизбежность роста, а любое превосходство считали преходящим. И вскоре каждый наскок вампира стал натыкаться на удар пластикового кулака, останавливающий его на пике атаки. Шаг за шагом росичи загнали Куницына в угол. И там Вадим снова его запер, сдавив зеркалами, чтобы не мельтешил.
— Ну что, — переводя дух, спросил Брон, — можем выступать?
— Еще не все получили сполна, — заметила Эва, глядя на Оксану. — Надо замкнуть Кольцо.
Кажется, она не шутила.
— Третий раз за сегодня, — напомнил Вадим. — Даже четвертый! Ты мне льстишь.
— Не скромничай!.. У тебя сила героя, разве нет? Ведь ублажил Геракл за ночь с полсотни девственниц?
— Я не вампир, чтобы подминать всех, — огрызнулся он, стараясь не смотреть на Оксанку. («Черт знает, чему учат детей!»)
— Вампир подминает, ты — одаряешь. Для тебя мы объект заботы, для него — власти… Ну ты же хочешь, я чувствую!
— Если вправду надо, — неожиданно вступила Оксана, — то почему нет, даже интересно.
Похоже, эта «девственница поневоле» не прочь была приобщиться к новой, ведьмо-маговской богеме — свобода нравов, легкость общения… К тому ж и способ не самый гадостный!
— «Интересно», — передразнил Вадим. — Интересно в зоопарк сходить, тем более ни разу не была, или на «шмеле» покувыркаться!
— Но это ж не по-настоящему? Гинеколог вон… тоже…
— Что — «тоже»? Где ты видела таких гинекологов!.. Тут все именно «по-настоящему» — не обманывай себя.
— Зато — один раз. И без последствий. В смысле…
— Первый мужчина — это серьезно, — изрек Вадим. — Запоминается на всю жизнь… наверно.
— А что думают об этом дамы? — спросил Брон, посмеиваясь.
Кира пожала плечами:
— Лично у меня это напоминало хирургическую операцию. Или практическое занятие… правда, не лишенное приятности.
— А у меня это было слишком давно, — ответила Эва, прищурясь.
— Видишь! — подхватила Оксана. — И ничего страшного.
Не то чтоб она очень горела: все-таки больше благоволила к Руслану, красавцу и силачу, — но ради общей пользы и для своего продвижения была не прочь. К тому же с Вадимом, не с кем-нибудь, — разве он не родной? Однако не настолько, чтобы подпасть под запрет. («Тютелька в тютельку», — как говаривала Юлька.) Эх, молодежь! И на селе уж не те нравы. Где вы, суровые мазчики ворот, хранители традиций? Где послесвадебные простыни, вывешиваемые, точно флаги?
— Знаете, это уже перебор, — сказал Вадим. — Не добавляйте Руслану проблем. Бедняга с Михалычем не может разобраться!..
— А откуда он узнает? — вкрадчиво спросила Эва. — И разве тебя не тянет к ней? Девочка, ну покажись!
Оксанка с готовностью подскочила, обернулась вокруг оси, словно танцорка. Затем с интересом уставилась на Вадима, подперев кулачками бока и наклонив русую голову. И разденется без ломанья —
