И тут Вадим насторожился, уловив внутри стены шорох. Кого это черт несет? Солнце уже опустилось за горизонт — время пробуждения вампиров. Пора им вспомнить о нас с Эвой. Вот сейчас откроется люк, и перед нами появится… Леднев! — внезапно дернуло его. И Леда. Совпадение?
Однако из люка выбрался не «очковый змей», осанистой и поджарый, а наоборот — сутулый упитанный коротышка с коротенькими конечностями, вдобавок и лысый. Правда, очки имелись и на нем, а двигался гость с легкостью паука. Разросшиеся зубы не умещались во рту, будто он надел боксерскую капу, на бледных кистях проступали когти, заплывшие глазки явственно светились. И пост на Студии он занимал не меньший, ибо это был Куницын, директор информпрограмм. А вот вампир, судя по всему, из него вышел средненький — получше «короля», но куда слабее Исая.
— Стоять! — брюзгливо скомандовал толстячок и без усилий переместился к застигнутой парочке. После Исая он не казался таким уж быстрым, но здесь, перед нагим и вычерпанным противником; ощущал себя господином!
Напрягаясь, вампир силился подмять Вадима властным лучом, как уже вытворял со многими, — подчинить или хотя бы запугать. Но до сих пор он имел дело с публикой, взращенной Крепостью, и не попадались на его пути ни маги, ни герои, укротившие своего Зверя. А уж чтобы герой и маг в одном лице!..
— Еще один проявился, — заметил Вадим. — Что, на оборотней уже не полагаетесь?
Куницын не ответил, словно не слышал. Подрагивая пухленькими ноздрями, он направлял луч то на Вадима, то на Леду, будто пытался сообразить, что здесь стряслось и почему Хаосом теперь тянет от обоих. («Человечьим духом пахнет!») И куда девалась вторая, главенствующая суть этой стервы, с которой только и можно спросить за проваленное задание!
— Ап! — сказал Вадим. — Закрой рот, олух, не напрягайся. Все равно не поймешь. Эта задачка для колдуна, твоего хозяина. — И неожиданно приказал: — Ну-ка, веди меня к Банджуре!
Куницын мигнул — первый раз с момента появления. Наверно, это означало удивление. Или возмущение — такой наглостью. И правда, подумал Вадим, не зарываюсь ли? Голый, безоружный, опустошенный — против вампира, вполне свежего и уже вошедшего в полночную силу. Испытание по полной программе, без всякой подстраховки! Да и кому страховать? Господи, опять мне идти в отрыв…
— Что наделала, дура? — спросил вампир отрывисто. — Тебе что поручали? Устроила, понимаешь, бардак, развесила губищи!..
— Не груби, — вмешался Вадим. — Сам-то еще не то вытворяешь — уж я наслышан! Эдакий шибзик, ноги до полу не достают, — а гонору!..
Как ни коротка была стычка с Исаем, она продвинула Вадима еще на шаг. Осталось сделать последний. Мастер тройных прыжков, подумал он про себя. И одиночные мы делаем не худо!
Чуть присев, Вадим скакнул через полкомнаты к столику, а ухватив его, развернулся со всей силой, роняя посуду и яства. И угодил точнехонько по черепу Куницына, как раз подскочившего для расправы.
Конечно, вампир был сильнее любого оборотня, однако вовсе не столь тяжел. Удар отбросил его к дальней стене не хуже, чем обычного толстячка, и так же расшиб голову. Человека такая встреча убила бы, но за Куницына не стоило переживать. Он даже не отключился, сейчас же вскочил на коротенькие ножки, отер со лба проступившую кровь и снова ринулся на Вадима, полагая себя невидимым, а произошедшее — случайностью.
И очень удивился, когда это случилось снова. Даже без помощи облака Вадим видел набегающего врага, а сил в обороне требовалось втрое меньше. И когда вампир разогнался, осталось лишь двинуть навстречу стол. Инерции в аккурат хватило, чтобы остановить атаку. Следующим взмахом Вадим опять сорвал толстячка с пола, словно ракеткой. А затем прыгнул за отлетающим, потерявшим опору телом.
Однако попытка нанести в воздухе новый удар успеха не возымела — Куницын попросту отмахнулся рукой, едва не разломив стол. А когда врезался спиной в стену, не стал отодвигаться. Наоборот, уперся прочнее, готовясь встретить взбесившегося голыша — даже нацелился вспороть ему живот когтистой лапой. Но Вадим не купился на свое жгучее желание размазать это исчадие по стене и скакнул назад, отбив предательский удар тем же столом. Затем отбросил его и выпрямился против вампира, разминая запястья.
— Думаешь, тебя спасут шары? — оскалился тот. — Герой!.. Я не такие фокусы знаю. Почему, по-твоему, я без оружия?
И тоже выставил перед собой ладони, странно шевеля короткими пальцами, будто нащупывал что-то в воздухе.
— «Знаешь, как это больно»? — спросил Вадим. — Лучше б тебе не знать!
С мясистых ладоней толстячка сорвались трескучие слепящие змеи, протянувшись к Вадиму, — тот едва успел прикрыться облаком. И все равно его шибануло, будто он угодил под разряд. Вот так сюрприз!..
— Спасибо за подсказку, — сказал Вадим, встряхиваясь. — Этим утром я гадал, какой Знак создают закоротки пространства?.. Теперь знаю.
И когда он выстроил из пальцев подсмотренную комбинацию, в вампира ударила струя плазмы, намного превосходящая его хилые нити.
— Эй-ей! — заверещал Куницын. — Ты обжег меня!..
— Да ты и впрямь дурень! — заметил Вадим. — А чего ты ожидал, когда сунулся сюда, — ордена? Стоило затевать эту бузу, если не просчитал последствия… Ну давай, теперь твой ход!
Следующую атаку Вадим встретил ладонями, сформировав зеркало, и этот прием тоже сработал, опалив вампира собственными молниями.
— Ты не имеешь надо мной власти, — заговорил Вадим, наступая. — И Сила твоя мне не страшна, и «фокусы» тебе не помогут. Ты провалил задание, как и Леда. А знаешь, что хуже всего? Ты получил приказ и не смеешь его нарушить. Ты даже отступить не можешь. И ни поддержки тебе, ни спасения. Ну покажи, на что ты годен, задай жару!.. Тебе не простят поражения — знаешь же. Чего тебе терять?
И толстячок «задал». Вадим был уже не рад, что напросился, — хотя Куницын и сам расстарался бы. Он скакал по комнате, словно блоха, отталкиваясь от стен, от потолка, и налетал на противника, как метеорит, сыпля молнии. Вадим запарился отбивать наскоки и пресекать его попытки отыграться на Леде, погрузившейся в воду по глаза. Обеими руками он создавал зеркала, с каждым разом более широкие, но от прямой атаки они не спасали, рассыпаясь с отчетливым шелестом. Однако и вампир терял силу, прорываясь через Защиту. Несколько раз Вадим пускал огне-шары, лишь бы уцелеть самому. Куницын шарахался от них как от ладана, и спасала его в эти моменты лишь скорость, на какую не способен ни один оборотень.
Но настал миг, когда прочность Вадимовых зеркал уравнялась с Силой вампира, а протянулись они уже на полкомнаты, от пола до потолка. Напирая, Вадим загнал противника в угол и там запер, отгородив перегородками, словно Паучиху в сознании Леды. Затем попробовал перевести зеркала на автономный режим и едва не упустил Куницына. После нескольких попыток это удалось, и Вадим с облегчением расслабил кисти, уже начавшие неметь.
Вот теперь Хищник находился где положено: в клетке, хотя и странной. Невидимые стенки не пропускали ни запахов, ни звуков, зато вид на экспонат предоставляли отличный. А Куницын не оставлял попыток вырваться, бросаясь на зеркала, как заведенный. На что он надеялся, непонятно. Ведь у вампиров Сила прибывает вместе с числом жертв — не то что у Охотников, способных на большие прорывы!
Полюбовавшись на Куницына, Вадим вернулся к девушке, только сейчас рискнувшей выпрямиться. Но не успели они выйти из воды, как дверь отворилась и в комнату вступила Эва. Вот она на вампира даже не взглянула, словно не считала его достойным внимания.
— Конкурентка? — с усмешкой спросила ведьма. — Не потерплю!
Действительно, женщины смотрелись как двойняшки — различия углядел бы разве Вадим. (Все- таки его вкусы зависели от настроения. Либо просто менялись со временем.) К тому ж и на Эве не было ничего, кроме мерцающих капель, — будто она явилась сюда из-под водопада, заменявшего в ее комнате душ. Такой наряд ей всегда нравился больше — как и Вадиму.
Но, если честно, он предпочел бы видеть Леду в прежнем обличье — хотя бы для разнообразия.
