присовокупил богатырь. — Но хуже всего, что до последнего мига я не чувствовал опасности — мне отказало чутье.
— Чего ж странного? — пожала Лэлли плечиками. — Я тоже прошляпила. Слишком мы разные с ней, чтобы слышать друг друга.
— Дело не в телепатии, — возразил он. — В этом мне трудно с тобой тягаться. Но опасность я чувствую за минуты — даже когда речь идет об обвале. А тут… — Светлан развел руками.
— Как интересно! — воскликнула девушка. — Даже немногие из эльфов владеют предвидением… то есть не более, чем на десяток секунд. В тебе живет сила Великих — вот причина. Чистопородные отпрыски Скитальца настолько далеки от здешнего мира, что его предостережения до них просто не доходят.
— И что, наша зверюга умеет гасить такие сигналы?
— Вероятно, — кивнула Лэлли. — Есть гипотеза, — тут она хмыкнула, — что еще до рождения Великих в глубинах планеты существовала жизнь. Они, а тем более мы с вами, — поверхностные существа и приспособлены обитать снаружи тверди, желательно в воздушной среде и при отсутствии высоких температур. Но прежде-то условия были иные, а длилось это уйму времени.
— Полагают, что жизнь зародилась в океане, — сказал Светлан. — Правда, под ним не подразумевают магму.
— И напрасно, мне кажется. То есть одно вовсе не мешает другому. А когда поверхность стала остывать, превращаясь в корку…
— … то огненные зверюшки выбрались на сушу.
— Скорее, внутрь нее — для начала. Потом кое-кто двинулся дальше, осваивая новые пределы, привыкая к солнцу и воздуху, сближаясь с иной жизнью, даже сливаясь с ней, смешивая в своих потомках два разных начала, как сейчас две струи соединились в вас.
— Драконы? — подсказал Светлан.
— И драконы, — подтвердила она. — И саламандры. И некоторые демоны. В меньшей степени — тролли с орками. Собственно, в этом их главное отличие от гномов.
— «Вас» — это кто? — пробасил Крон.
— «Вас» — это вы втроем, — улыбнулась эльфка, глядя на великана словно бы с высоты своего непонятного возраста. — Думаешь, между вами большая разница? Да вы ведь точно братья, и я не уверена, что старший здесь — ты.
— А кто ж тогда младший? — удивился тот, насмешив теперь и Светлана.
— Средний тебя устроит? — спросил он. — Видишь, громила: стоит отойти в сторонку, и наши размолвки кажутся смешными. Думаешь, чистокровок волнует, в каких пропорциях смешалась кровь Великих и Скитальца? Важен, как говорится, факт.
— И «братья», ишь, — спохватился великан. — Сроду у меня таких братьев не было!
— Вот мы и нашли друг друга, малыш. Разве ты не рад? Впрочем, мы опять отвлеклись, — сказал Светлан, оборачиваясь к Лэлли. — Стало быть, «кое-кто двинулся дальше» — но кое-кто задержался в глубинах, верно?
— Именно. И вот у них-то, притормозивших на самом входе, сохранились столь глубокие корни, что даже Великие кажутся рядом детьми. Они формировались с этим миром, миллиарды лет подлаживались к нему и научились такому, чего не умеют более юные, — в частности, гасить предвидение, чтобы не позволить жертве улизнуть.
— У меня уже голова кругом, — сообщил Артур, наконец не выдержав. — Это ж в какую пропасть вы заглядываете!..
— Крепись, мой друг, — усмехнулся Светлан. — Я же говорил: дальше в лес — больше дров. И заметь, в отличие от наших ортодоксов эльфы не приписывают Великим лишнее. Они чтят своих богов, но не раболепствуют. И признают, что в этом пироге много слоев. Кстати, обитатели магмы тоже не первые — если допустить, что и внутри звезд кто-то живет. А уж кто там дальше!.. Так что кичиться древностью рода довольно глупо, — глянул он на Крона. — Вот эта тварь обставит по родовитости любого эльфа — об ограх и не поминаю. Для нее даже Лэлли — наша сестренка. Представляешь, как она должна ненавидеть жителей поверхности?
Затем уже Светлан выдвинулся вперед, вернув себе авангардную роль, а короля отправив на заслуженный отдых. Что до эльфки, то после такой встряски ей и вовсе расхотелось спать. Отцепившись от Артура, она устроилась рядом с головой Светлана, прилепившись клетью к его наплечнику, и возобновила разговор, тихонько журча ему в самое ухо. Недурная замена попугаю старого Сильвера, да?
Теперь Лэлли интересовало, что чувствуют люди, когда начинают слишком выделяться среди себе подобных. Тяжело ли быть, к примеру, богатырем? С одной стороны, общество вроде как делегировало тебя в защитники, наделив запредельной мощью. Но с другой… Кто об этом знает, если брать по отдельности? Каждый-то убежден, что спасать себя он не поручал никому. А если кто разжился нечеловечьей силой, то, наверно, для собственных нужд. И как обычному человеку вести себя с верзилой, которому даже община не Указ: избегать, пытаться умаслить? Или минировать места, по которым тот ходит?
— Видишь ли, — говорил Светлан, — я не выношу добропорядочных… э-э…
— Сапиенсов, — подсказала эльфка.
— Точно, — кивнул он. — Добрых — да. Порядочных — куда ни шло. Но вместе это отдает агрессией. Не дай бог, поведешь себя не как все… даже если это никому не мешает, в лучшем случае угодишь в изгои. Ну а в худшем… Ха!
— Предположим, ты стал бы не богатырем, а… вампиром, — неожиданно сказала Лэлли. — Как бы себя повел?
Светлан ухмыльнулся — даже с одобрением. Поворот, конечно, занятный… но лучше такие допущения не проверять практикой.
— Как уже поминалось, я — человек компромисса. Если бы судьба обошлась со мной столь подло, вряд ли я решился бы на самосожжение, но и во все тяжкие скорее всего не пустился бы. Почему-то мне кажется, что я не лишился бы совести — как и способности рассуждать.
— Но тебе пришлось бы убивать…
— Да, — согласился он. — Вопрос — кого? Можно убивать слабых и никчемных, играя роль эдакого санитара каменных джунглей, а можно охотиться как раз на волков.
— Вампиров?
— На них тоже — если к людям я буду привязан сильнее. Но и среди живых полно людоедов. Глупо же с отвращением упиваться невинной кровью, когда можно кормиться хищниками. Черт возьми, да с такой экстрасенсорикой, с такими супервозможностями я сделался бы чистильщиком большого города — куда там Бэтмену!.. Киллеры, насильники, фашистюги боялись бы меня как огня, а маньяки едва успевали бы открыть кровавый счет — всем воздавалось бы по заслугам. А если наскучит уголовщина, можно взяться за державных убийц. Схватиться с целым режимом — разве не заманчиво?
— Это опасный путь, — заметила Лэлли.
— Конечно, — опять признал Светлан. — Надеюсь, у меня хватило бы ума пройти по лезвию. Вообще я против смертной казни, но собственную жизнь за этот принцип не положу. И если без смертей нельзя обойтись, то пусть под клыки идут душегубы — без них воздух чище.
— А как это скажется на человеческой породе? Санитары все-таки!..
— К примеру, Коба, да? Уж он россиянам подпортил генофонд, перебив умных, — за что его по сию пору боготворят тупари. А что до слабых, уязвимых… Каждому следует давать шанс — я убежден. Жизнь и без убийств достаточно терниста.
— Каждому? — спросила девушка. — А как быть с теми, кого ты приговоришь?
— Так я ж не со зла — от неизбежности. Вот тебе, кстати, критерий: не выходить за норму. Какая там у вампиров потребность — один бурдючок в неделю, больше?.. Впроголодь жить не собираюсь, но объедаться тоже вредно. Буду выбирать самых достойных. Возможно, даже объявлю конкурс — с начислением очков, освещением в прессе. Каждый должен знать, сколько ему осталось до черты. И пусть победит худший!..
— А остальные, значит, пускай себе злобствуют?
— Не надо суеты, — сказал Светлан. — «Если спокойно сидеть на берегу реки, — гласит восточная мудрость, — мимо тебя рано или поздно проплывет труп твоего врага». Конечно, мы не будем ждать
