— Как раз форма для меня значит не меньше. В таких вещах важна гармония.
— Господи, ну не будьте же таким правильным!..
— Гм, — сказал Светлан. — Господи?
— В широком смысле, — пояснил Грэм. Или пояснила? Черт, даже с Джинной больше ясности!.. Вот именно: черт.
— Ладно, вернемся к сути, — предложил Светлан, пододвигая к себе миску с грибами. — Точнее сказать, сущности — дела. Зачем сдались вам эти клятые души? Вряд ли же только для того, чтоб было кого истязать. Или вы тоже их маринуете?
Даже не глядя на великана, он ощутил, как тот сразу напрягся, уловив аналогию. Даже перестал жевать.
— Во-первых, не мы, — поправил черт. — Мы лишь поставляем их нашему… э-э… сюзерену. Во- вторых, на маринование это мало похоже. И даже консервацией это можно назвать с большой натяжкой. Складирование — пожалуй. Концентрация…
— А как зовут вашего… э-э… сюзерена?
— Сирк, — покорно ответил Грэм.
— И как он выглядит?
— Весьма обычно. То есть по виду совершенно заурядный… гм… человек. В отличие от вас.
Наверно, теперь следовало спросить, что представляет собой этот… э-э… Сирк, но Светлан заинтересовался иным:
— А почему ты оставил работу?
— Думаете, это просто: бродить по странам и временам, выискивать нестойких или отчаявшихся, и уговаривать их отступиться от Него? Ведь мы не умеем лгать; хитрить — куда ни шло.
— Разве тебе не по вкусу такие игры? Ты ведь у нас такой кокетун!..
— Играть мне нравилось — ваша правда. Пока не доходило до расплаты. Моя беда: слишком привязываюсь к партнерам. Я же отлично понимаю, какова цена всему тому, что сии бедолаги пытаются выторговать: богатство, власть — пф-ф, как это преходяще!.. А что такое вечная неволя, представляю гораздо лучше их. И потом, я сам не люблю служить… как выяснилось. Не терплю подчиняться, не хочу диктовать. У чертей, как и у ангелов, жесткая иерархия, знаете ли, — сверху донизу. Всяк сверчок, да?
— Но разве тебе не идут комиссионные? Полагаю, ваш наниматель не скупится — не дурак же он!..
— И все равно — это напрягает. Поэтому я ушел на покой.
— Сбежал, — уточнил Светлан. — Вернее даже сказать: дезертировал. С трудового фронта.
— Ну или так, — засмеялся черт. — Видите ли, вся эта отчетность: принял на баланс столько-то душ, сдал столько-то… Такая тягомотина!
— Ладно, не выдумывай, а то начну спрашивать в лоб. Вот тогда повертишься, как этот самый… не будем показывать пальцем.
— Лучше не надо, — вздохнул Грэм. — Я хоть и уволило… себя со службы, но вовсе не для того, чтобы переметнуться на противную сторону. Предпочитаю оставаться лояльным к бывшему нанимателю.
— Так спокойнее, верно?
— И это тоже. Надо признать, пока мы… сотрудничали, Сирк вел себя корректно. Да и сейчас не слишком лютует по моему поводу.
— Я ж говорю: не дурак. Крыс ни к чему загонять в угол.
— Как и многих женщин, — парировал черт тем же обольстительным контральто. — В отчаянии они делаются опасными.
— А нанялся ты по идейным соображениям или от большой симпатии?
Пару секунд Грэм подумал, затем сказал:
— Говоря откровенно, мне не нравится ни тот, ни другой. Но Сирк хотя бы не отвергает нас. Скучно было без серьезного дела, хотелось активности. А вторая сторона уже прекратила набор. Вакансии ангелов закрыты, осталась чертовщина. Куда было податься нашему брату?
— Сирк еще не проводил чистки?
— Зачем? Никто из его наемников не стремится к власти. Подобного честолюбия мы, бессмертные, лишены. Лишь бы нас не трогали.
— Так и Скиталец вроде бессмертен. Зачем же ему столько… рабов?
— А Бог его знает, — усмехнулся черт. — Возможно, он лишь долгожитель. Либо изначально был смертным, а психика, вы знаете, формируется в нежном возрасте. Или он, как насекомое, в своем развитии проходит несколько стадий, причем каждая завершается неким подобием гибели. В конце концов, что есть его Страшный Суд? Может, для того Скиталец и скликает души, чтоб осуществить очередную инкарнацию, уйти в новое качество? И мне занятно, что станет тогда с его ангелами: уволят по сокращению? Или вовсе пустят в расход, дабы не мешались.
— По-твоему, он такой свинтус?
Грэм пожал точеными плечами.
— Если верить Библии, ваш Бог только и делает, что проверяет своих чад на верность, а затем сам же карает проштрафившихся. Ну разве не провокатор? И его пресловутый сынок ничуть не лучше — сперва так старался принести «искупительную жертву», а после посчитался со всеми, кто ему в этом помог. Какое двуличие, а? Нет, дорогие мои, нам, Древним, этого не понять!
На какое-то время наступило молчание. Войдя во вкус, богатыри насыщались, хотя догнать великана, успевшего подобрать со стола все мясные куски, им вряд ли бы удалось. Черт вправду оказался отличным кулинаром — в хорошем кафе ему бы цены не было. Меж блюд уже прыгали пичуги весьма красочных расцветок, поклевывая крошки; отдельные нахалюги даже пытались отщипнуть от пирога. С ближних веток на них завистливо глядели зверьки с пушистой шерстью, похожие на бесхвостых белок, но примкнуть пока не решались. Идиллия!..
— Итак, что мы знаем? — заговорил Светлан, потягивая наливку. — Некий типус, именуемый Сирком, активно таскает у Скитальца души, выдергивая их из обычного кругооборота и подминая под себя. Мало того, теперь он принялся уволакивать через Шахты великаньих призраков, а заодно, кажись, подбирался к эльфам, натаскивая и науськивая гоблинов.
— У которых вы посекли все верхушку, оставив без направляющего начала, — вставил черт, одобрительно улыбаясь. — Признаться, из всей команды Сирка меня более всего страшил Мифей — уж он не прощал отступников.
— Вопрос: на что Сирку сдались чужие сознания? Понятно, что людей пугают кознями дьявола, а преисподнюю принято рисовать, как некий гибрид ГУЛАГа и фашистских застенков, иначе диссидентов оказалось бы намного больше. Но угодить в вечное рабство, как ни крути, удовольствие на любителя.
Один из зверьков, видимо, самый смелый, пробравшись по живой стене беседки, соскочил Светлану на плечо и замер, опасливо зыркая по сторонам. Рассеянно тот стал его кормить прозрачными ломтиками сыра, поднося к цепким лапкам.
— Возможно, я сгустил краски, — сказал Грэм. — На самом деле не так все страшно. Если не вдаваться в детали, наши овечки просто перейдут из одного стада в другое. А заодно поменяют хозяина. И неизвестно, который хуже.
— Все же там-то над ними властвует родич, а здесь — чужак.
— Ну, в этом я не был бы столь категоричен!..
Прищурясь, Светлан бросил на него острый взгляд.
— Ага, — сказал он. — Стало быть, ваш бог — не из Великих. Что, еще один пришелец?
Черт смущенно потупился, делая вид, будто проговорился. Интересно: значит, словами лгать они не вправе, а вот изображать вольны что угодно.
— Нет, здесь что-то другое, — продолжил Светлан. — Не соплеменник, даже не родственник… Неужто клон?
И на это Грэм предпочел не отвечать. Что ж, имеет право.
— Впрочем, не так важно — кто. Но зачем Сирку погибшие души?
— Может, ему попросту скучно? — предположил Артур. — Вот и решил окружить себя тенями, чтоб
