как до неба.
— Если честно, мы и с царьком совладали еле-еле, — признался Светлан. — А если Сирк уже набрал силу, сравнимую с мощью Скитальца… Нет, это не наша весовая категория — пока. Может, мы и богатыри, но, как ни странно, не идиоты. Даже Геракл, по слухам, предпочитал не связываться с большими боссами — мелких-то еще позволял себе долбать. Так что встречи со здешним правителем мы вовсе не желаем.
— А разве вы не к нему направляетесь?
— Вот наш карманный компас, — кивнул Светлан на Крона. — Куда он, туда и остальные. Но мы не думали, что этот Сусанин ведет к Сирку.
— Вы же в его мире, — напомнил черт. — Здесь все пути ведут к владыке, ибо он есть средоточие всего, а власть его — безгранична.
— Даже сейчас я не верю в абсолют, — сказал Светлан. — Тот же Скиталец всеведущ настолько, насколько знающи люди, глазами которых он видит мир, — бог попросту суммирует эти знания. И вездесущ Бог не более, чем те, в ком он живет! А его всесилие и вовсе чушь, потому как лишает смысла любые проблемы, а всех сапиенсов обращает в марионеток. Слава богам, предел имеется всему, даже им самим.
— Возможно, возможно… Но если чего-то нельзя увидеть, разве это не означает, что практически его нет?
— Главный довод атеистов, — усмехнулся Светлан. — Я сам такой: пока не пощупаю… Впрочем, это абстракции. А чем Сирк опасен конкретно?
— Наверно, тем же, что и Скиталец. Уж своего-то властелина вы знаете?
— Поверишь, до сих пор не встречался с ним. Почему-то он избегает контачить с живыми, а наши покойники не любят болтать. Может, Скиталец и вовсе не имеет телесного воплощения?
— Ну, с этим у Сирка порядок. Что не мешает ему метать молнии, когда не в духе. Или наносить акустические удары. Думаете, «разрази гром» — лишь оборот речи? Да это пострашней любого разряда!
— Вот они, истоки Соловья-разбойника!.. А что еще у него в рукаве? Умеет он, скажем, делаться невидимым? Способен на мгновенные перемещения?
— Да разве это трудно? — пожал плечами Грэм. — Даже я могу сгинуть с глаз обычного человека или за секунды явиться на зов — без этого в нашем деле не обойтись. Конечно, сбежать от богатырей намного трудней…
— Это радует, — кивнул Светлан. — Потому что в этом вражьем раю нам требуется проводник. А по законам войны мы не обязаны искать добровольцев. За угощение, конечно, спасибо…
— Нет, судари, от таких дел я теперь стараюсь держаться подальше.
— И от бабушки ушел, и от девушки ушел, — поддакнул Светлан. — Но с мужиками такой фокус не выгорит. Ты, милая моя, угодил меж двух огней, а уж кто ухватит тебя за горло — выбирай сам.
— Это такая сказка, да? — проявил черт осведомленность. — Право же, господа, я вовсе не стремлюсь окунуться в события. Роль созерцателя мне намного милей. Вот повидался с вами, прикоснулся к вашей героической сути. Заодно, надеюсь, и вам запомнился…
— Доктор сказал: в морг — значит в морг, — отрезал Светлан, пресекая дискуссию. — И нечего рассусоливать!.. На войне как на войне. Даже ее законы следует уважать.
В конце концов, чего ради они должны церемониться с чертом? Запомниться он хочет, ишь!
— Ведь это не по-джентльменски, разве нет? — заметил Грэм. — Пожалуй, и не по-рыцарски тоже. Я принял вас с открытым сердцем…
— В самом деле, — не выдержал Артур. — По-моему, мы злоупотребляем.
— Ты думаешь? Ну да, нас же приветили, накормили!.. А забыл, что Грэм ляпнул про необходимость внешней подпитки? Он вынужден был нас принять, иначе пришлось бы искать общения с другими сапиенсами, ничуть не менее опасными. Черти ведь паразиты не хуже вампиров, только что кровь не пьют. Так что с Грэмом мы в расчете.
— И все же такие поступки не красят.
— Ну, походим некоторое время уродами — большое дело!.. Или хочешь: устроим голосование? Громила, ты — «за»?
— А то, — пробасил Крон.
— Видишь? Иногда приходится быть жестоким.
Повернув голову, Светлан сурово глянул на псевдобелку, устроившуюся на его плече, как у себя дома, и терпеливо дожидавшуюся новой подачки.
— Ну-ка брысь, — велел он. — Я тебе что, родимый дуб?
— Гавр не верит интонациям, — улыбнулся Грэм. — Он видит глубже.
— Надеюсь, поступку-то он поверит?
Осторожно Светлан обхватил ладонью щуплое тельце и пересадил зверька на стол, поближе к вожделенному сыру. Гуляй, рванина, — и-е-ех!.. Лишь бы не объелся, дурачок.
— Вот таким путем, — прибавил он. — Намек достаточно прозрачен?
— Более чем, — подтвердил черт со вздохом. — Действительно, лучше я пойду сам. Хотя и не понимаю, какая вам от меня польза.
— Думаешь, я знаю? Дорога покажет.
Глава 13. Вот и добрались до зачинщика
И снова вокруг потянулся лес, нарядный и чистый, изредка рассекаемый прозрачными ласковыми ручьями или тихими речками, населенный симпатичным зверьем и птицами, похожими на изделия ювелиров. Мелькающие в густой траве ящерки напоминали крохотных драконов, только без крыльев. Змеи не уступали им в красоте радужной брони и вели себя на удивление мирно — даже не возмущались, когда Светлан брал их в руки, проверяя на отсутствие яда. Насекомых было куда меньше, чем наверху, под настоящим солнцем, и уж конечно, здесь не водились такие монстры, как в пещерах. Похоже, численность и состав членистоногих тут свели к минимуму, совершенно исключив из местной фауны паразитов. Отличная все-таки штука — управляемая экология.
Рельеф же в райском аду оказался безукоризненно ровным. Горам здесь было некуда подниматься, а поверхность даже небольшого возвышения сделалась бы слишком жаркой для обитания, превратившись в пустыню, выжженную близостью магмы. Да и моря тут скорее всего отсутствовали — к чему тратить поверхность под разливы бесполезной воды? Вряд ли в Сирке живет ностальгия по океану. Впрочем, если он всерьез старается потрафить захваченным душам… Кстати, скольких он уже выловил? Во всяком случае, бездушные здесь не бродят, как в мире Светлана, — так что население подземелья вряд ли превышает… э- э… миллиард? Хорошая цифра, круглая. А полезная площадь внутренней поверхности коры чуть ли не на порядок больше того, что снаружи, — сплошной субтропический лес, ни тебе полярных холодов, ни экваторной жары. То есть перенаселение местной публике явно не грозит. И к пурпурному бурлящему небу, затянутому белесой дымкой, можно привыкнуть, со временем оно даже начинает казаться красивым. А что нет ночей — так ведь душам ни к чему сон. Или каким-то подобием плоти грешники обзаводятся и после смерти?
— Как выглядят здешние тени? — спросил Светлан у Грэма, бежавшего вплотную за ним. — Они должны взаимодействовать с окрестной природой — иначе к чему такие роскошества?
— Зависит от стажа, — охотно ответил тот. — Мало-помалу душа обрастает телом — ее же не изолируют от вещественного мира, как это делает Скиталец. Внешне подземельцы начинают походить на себя, какими были при жизни, точнее, какими могли бы стать, не зная старости и болезней, избавясь от скверных генов, копившихся поколениями, и от уродства, вызываемого излишествами.
Истосковавшись по людям, черт вел себя как образцовый арестант, будто следовал известной рекомендации: не вышло отвертеться — расслабься и лови кайф. Обязанности гида он исполнял с видимым удовольствием, подробно расписывая примечательности, встречавшиеся на пути. Походный бег рыцарей оказался ему вовсе не в тягость, благо Грэм, как и положено, отличался дьявольской грацией, а усталости,
